И будь что будет. Дольше тянуть нельзя!»
Я ссыпала все до последней монеты в коробку для десертов, перевязала ее ленточкой и поставила на прилавок перед Гаем.
– Очень люблю такие вкусняшки! – довольно ощерился он.
Я сжимала зубы и молчала. Только уходи! Ты уже все получил. Чего тебе еще нужно?
– Ждешь, пока я выйду за дверь, чтобы наябедничать своему увальню? – хитро подмигнул мне Гай.
Видно было, что настроение у него улучшилось и он затеял какую-то игру. От нехорошего предчувствия снова скрутило живот.
– Так вот, Лика, я, твой муж, данной мне властью запрещаю упоминать меня любым способом – письменно или устно, ни в настоящем, ни в прошедшем времени, ни иносказательно, ни прямо. Запрещаю причинять мне вред – умышленно или нарочно, своим действием или бездействием. Завтра в это время мы снова побеседуем. И напоследок – иди-ка поцелуй своего мужа!
Он поманил меня рукой, на которую было надето кольцо. И я против воли, изо всех сил борясь с собой, потянулась навстречу тонким, змеящимся в усмешке губам мерзавца. Ухватилась за край стола, замотала головой. «Нет, нет, нет! Только не это!»
– Хозяюшка, все в порядке? – раздался голос от порога, и я узнала нашего соседа, отца Веснушки. – Вроде лавку ты закрываешь в это время, а смотрю, дверь приоткрыта.
«Держите вора!» – собиралась крикнуть я, но каждую клеточку моего тела будто сковало приказом, отданным моим настоящим мужем. Я не могла рассказать о Гае и не могла причинить ему вреда. Какая дрянь эти ваши обручальные кольца!
– Все в порядке, – выдавила я. – Задержалась немного с покупателем.
Гай подхватил коробку и, подмигнув напоследок, легкой походкой направился к выходу.
Дален ворвался в кондитерскую спустя минуту после ухода мерзавца и нашел меня за прилавком. Наверное, со стороны я выглядела даже спокойной, будто ничего не произошло. На самом деле я вся обмерла внутри. И плакать не могу, а хочется.
– Лика! Лика, что случилось?
Мой любимый перепрыгнул через прилавок, не тратя время на то, чтобы обойти его. Он настороженно осматривался, но не мог взять в толк, почему я использовала сигнальный артефакт.
– Прости, – прошептала я. – Прости. Случайно уронила ложечку.
Дален рассмеялся и прижал меня к груди. И впервые со дня нашего знакомства его объятия не принесли успокоения. Я словно горела в огне. Вот сейчас я на самом деле стала обманщицей и подельницей шайки бандитов. Не сказала сразу, кто такая Лика, а теперь уже и не скажу…
ГЛАВА 40
Я пыталась рассказать, я перепробовала все способы: написать Далену письмо, вырезать фигурки из бумаги, слепить их из теста. Все бесполезно – язык прилипал к небу, руки немели. Гай отдал приказ, который невозможно обойти. Я попала в ловушку, из которой нет выхода.
Подумать только, у меня были дни, недели, чтобы признаться, а я вместо этого засунула голову в песок, как страус, и надеялась, что все само собой рассосется. Вот и дождалась. Это расплата за мою трусость!
Дален видел, что со мной творится неладное. Он решил, что мне нездоровится. Я тряслась, как в лихорадке. Еще бы, я будто призрака увидела. Злого, жестокого призрака, который теперь продолжит мучать меня.
– Лика, немедленно в постель. Изобретение нового десерта подождет до завтра.
– Заказы… – прошептала я. – Надо разложить по коробкам.
– Я сам все сделаю.
Дален с тревогой потрогал мой вспотевший лоб тыльной стороной ладони, потом прикоснулся губами.
– Жара вроде нет, скорее упадок сил. Лика, ты устала, нельзя работать без отдыха! И я тоже болван, давно надо было заставить тебя взять выходной.
Я молчала, не спорила. Дален уложил меня в кровать, принес свежезаваренного травяного чая.
– Завтра ты хорошенько выспишься. К прилавку даже не приближайся – девочки справятся, а заказы подождут один день. Ты совсем себя загнала.
Я кивнула, не глядя в глаза любимому: опять обманываю его. Мне придется встать к прилавку: явится Гай. Наверняка и его подельники крутятся неподалеку. Что он сделает, не застав меня и решив, что я снова прячусь? От этого человека можно ожидать чего угодно. Оставить его один на один с Вестой или Ингой не позволяла совесть. Это моя проблема, и я сама должна ее разрулить.
– Обещаю, что завтра отдохну как следует. Буду валяться в постели и читать книги! – мило улыбнулась я.
Как же тошно от вранья! И сколько я смогу выдержать так – улыбаться, лукавить, выкручиваться? Прежняя Лика врала как дышала, и мне, увы, достались ее артистические таланты. Дален не заподозрил подвоха.
– Сейчас расправлюсь с твоими заказами и вернусь, – улыбнулся он.
– Там список на столе, – подхватилась я, села в постели, но муж бережно уложил меня обратно на подушки. – Там все подписано, какие пирожные, кому и сколько. Справишься?
– Легко!
Муж вернулся с книжкой, взбил подушку, уселся, подложив ее под спину. Он хитро улыбался и игнорировал мой удивленный взгляд, пока не перевернул несколько первых страниц потрепанного и явно очень старого издания.
– Когда я в детстве болел, мама читала мне на ночь сказки. Эту самую книгу. Так что давай, Лика, закрывай глаза и слушай.
Я придвинула подушку поближе к Далену, уткнулась лбом в его плечо и закрыла глаза. Только бы не заплакать! Сколько еще таких уютных вечеров ждет меня впереди? Что будет завтра?
Сказка, как водится, закончилась свадьбой героев в храме Вседержителя. Невеста с готовностью порезала ладонь на алтаре, и служитель окунул в кровь обручальное кольцо, прежде чем отдать его супругу.
Узнать бы побольше об этом обряде.
– Как хорошо, что мы выбрали гражданскую церемонию в ратуше, – исподволь начала я. – Моя семья никогда не была особенно религиозна, я и не помню, откуда взялся этот темный обычай с кольцами. Почему у мужа такая власть над женой?
– Ну как же, – невесело улыбнулся Дален. – По заповеди Вседержителя: «Помните, что ум женский несовершенен, да направит муж жену к свету и благодетели сильной и уверенной рукой». Но я согласен, это пережиток