Гавриил сказал нетерпеливо:
- Смертный прав, по мятежникам ударить нужно вместе. Но нам не обязательно идти в одном войске.
Я запротестовал:
- Если не будет координации…
- Будет, - прервал Гавриил и посмотрел на Михаила с вопросом в темных глазах.
- Как? - спросил я.
- Координировать, - бросил он, - будешь ты, смертный.
- Хорошо, - сказал я торопливо. - Однако нужно провести общее совещание военачальников. Я не смогу состыковывать и все мелочи, а вы должны договориться, какими дорогами пойдете, чтобы не контактировать… во избежание спонтанной драки, сколько и чего понадобится на дорогу, с какой стороны кто начнет осаду главной Цитадели.
- Только штурм, - прервал Михаил.
- Только штурм, - согласился я, - как скажете… Вельзевул! Эй, Вельзевул! Ты слышишь меня? Если все понял, зови двух-трех с твоей стороны.
Вельзевул поднялся, бросил в сторону архангелов недобрый взгляд. Мне казалось, что и он вот-вот пошлет заносчивых небесников, но жизнь в аду учит быстрее, чем на небесах, и он, как более разумный, лишь поморщился, сделал шаг и растворился в жарком воздухе.
Я старательно улыбался и делал вид, что вот такое щасте у нас, все хорошо и все поют, строго поглядывал на Тамплиера и Сигизмунда, и они поневоле стараются держаться с достоинством, спины не гнут, но я видел, насколько оба ошеломлены, и подумал внезапно, что все норм, я сам таким был вначале, но я за короткий срок прошел, даже проскакал на лихом коне огромный путь, и ангелы для меня уже давно не то, чем кажутся всем остальным.
Вельзевул вернулся с Асмодеем и сурового вида демоном с пылающим гневом лицом, которого представил как Кафциеля. За ними еще подошли с десяток демонов устрашающего вида, но те остались в сторонке.
- Мы трое облечены, - сообщил Вельзевул и, бросив на меня взгляд, пояснил: - Уполномочены!..
Я спросил громко:
- Всеми?
- От всех уровней ада, - пояснил он.
- Неужто демократия? - изумился я. - Хорошо, хорошо. Тут ей и место… А еще мне хотелось бы продемонстрировать, что в это кровавое время можно быть и нейтральным, что вообще-то самая верная позиция… Азазель! Явись, я прошу тебя помогать мне. Или хотя бы присутствовать.
После некоторой заминки, Азазеля я застал наверняка врасплох, он вышел из пространства в трех шагах от меня, бросил угрюмый взгляд. Ури-ил вздохнул с завистью, Азазель единственный из ангелов, хоть светлых, хоть падших, кто выработал в себе способность перемещаться на немыслимых скоростях, не покидая тела из плоти.
- Ввиду того, - сказал я, - что я здесь и как бы председательствующий… сэр Михаил, не дергайтесь, я же сказал «как бы», свой невысокий ранг понимаю, потому и посредник, не так ли?..
Михаил проворчал:
- Ладно, говори.
- Итак, - сказал я, - слово для объявления имеет его Величество король Ричард, он же паладин Господа, Фидей Дефендер и уполномоченный папой Бенедиктом на решительные действия в защиту нашей церкви и христианской веры.
Они переглянулись, не зная, как реагировать на неожиданную выходку, то ли ерничанье, то ли что-то хитрое, смертные славятся умением раскачивать ситуацию, получая порой огромную выгоду, потому с ними нужно быть всегда настороже.
Я вышел вперед и встал крепко, словно врос подошвами в тектоническую плиту, вперил строгий взгляд в Михаила и его архангелов.
- Время дорого, - сказал я резким голосом, - на дебаты у нас его просто нет. Согласны?
Вельзевул буркнул:
- Еще бы.
Михаил ответил сдержанно:
- Да.
- Потому, - провозгласил я, - торжественно объявляю свое решение, обоснованное в жарких молитвах на мучительных раздумьях, долгих обсуждениях с его святейшеством папой римским Бенедиктом, светлыми ангелами и верой в поддержку Господа нашего, мудрого и справедливейшего…
Под раскаленными каменными сводами абсолютная тишина, все смотрят неотрывно, никто не смеет шелохнуться, кашлянуть или чихнуть, такого затопчут, чтобы не пропустить ни слова, и я продолжил громко и весомо:
- Мятежные ангелы, некогда отказавшие человеку в поклоне, мною по важной причине прощены за тот неверно истолкованный проступок, но, конечно, при условии, что встанут на защиту человечества.
Гробовая тишина стала такой, словно вообще показалась бездонной ямой, я ждал, сам не двигаясь и не произнося ни слова, наконец Михаил вдумался в смысл сказанного, вскочил.
Лицо его побагровело до такой степени, что я испугался, как бы не хватил удар, если такое вообще возможно с ангелом.
- Прощены? Да как ты смеешь…
- У вас возражения? - спросил я вежливо.
- Да! - прогремел он с такой силой, что под сводами заметалось испуганное эхо.
- Изложите, - предложил я любезно.
Он прорычал люто:
- По какой такой важной причине?
- По истечении срока давности, - сказал я патетически, - учитывая искреннее раскаяние, а также то, что они уже понесли серьезное наказание, находясь в заключении несколько тысяч лет. А также некие появившиеся смягчающие моменты, как ухудшение состояние матери Вельзевула… и прочие удачно подвернувшиеся мелочи.
Темные ангелы заревели в восторге, но Михаил прокричал трубным голосом, перекрывая шум:
- Да как ты смеешь отменять приговор Творца?
Наступила мертвая тишина, я ощутил, как все взгляды скрестились на мне, и, чувствуя нервную дрожь, произнес с королевской надменностью:
- Я выполняю то, что повелел мне Творец!..
Уриил спросил сердито:
- Он так и сказал?
- Он передал мне этот мир, - ответил я, - и велел мудро управлять им, а я же теперь зело мудр?.. Если испорчу или погублю, спросит с меня, а не с вас! Потому, когда объявляю широкую амнистию, я всего лишь выполняю волю Господа нашего!..
Гавриил вышел из-за спины Михаила и прокричал:
- Это самоуправство!
Ангелы ада молчали в тревожном ожидании, я сам струхнул, но заставил себя широко улыбнуться и ответил подчеркнуто уверенно:
- Это передача полномочий, а не самоуправство.
- Какая, - крикнул Гавриил, - передача?
- Как у солдат, - пояснил я покровительственно: - «Пост сдан. Пост принят». Господь передал, а я принял. И отныне ответственность вся на мне. Здесь, на земле.
- Но ты не смеешь, - сказал Гавриил с угрозой.
- Смею, - отрезал я.
- Их низверг Господь!
- Не совсем так, - ответил я, - и вы это знаете, но сейчас это неважно. Важно то, что Господь передал всю власть мне. На крохотном участке мироздания, на этой вот земле. А это еще и ответственность, ибо голову снесут мне, если испорчу этот дивный и прекрасный мир, что создал Господь с такой любовью и старанием.
Гавриил сказал с ледяной угрозой:
- Но ты не имеешь права отменять повеления Господа нашего!
- А я что, отменяю?
- Да!
- Ничего подобного, - запротестовал я. - Передав мне землю, Господь передал в мое ведение и все, что в ней находится явное и неявное. Леса, горы, животных, муравьев, как же без них, а также места лишения свободы и прочие пенитенциарные объекты.
- Но только Господь властелин всего на свете!
- Точно, - согласился я. - Прямо в яблочко!.. Господь всему властелин, а я всего лишь управляющий, да и то не везде, а только на этом крохотном участке, который называется землей. Так что хватит пустопрений, я отвечаю за все, что делаю! И если сказал «амнистия», то это амнистия без всяких иных толкований и кривоплясов. Все ангелы ада отныне свободны!.. Хотите обжаловать - ваше право как свободных существ, хотя вы и не люди, но у нас все меньшинства почти люди в соответствии с нарождающимися правилами толерантности, терпимости и безразличия.
Глава 11
Михаил, как глава архангелов и архистратиг, стал еще выше ростом, от него пошло злое сияние, глаза метнули молнию, а голос прогрохотал как гром:
- Ты, смертный, возомнил себя Богом?
- Это вы возомнили, - отрезал я, - и даже от Его имени провели какие-то санкции! Думаете, за все это вам не придется отвечать на Страшном Суде?.. В прошлый раз ваша партия, собрав все силы, обрушилась на оппозицию и насильственно, недемократическими методами и без соблюдения процессуальных норм, вытеснила их с небес, захватив власть членами своей фракции!.. Это недопустимо в открытом и прозрачном обществе!.. Хуже того, вы приписали свои незаконные действия Творцу, якобы это Он велел… а в простом народе вообще удалось распространить дикую для нас мысль, что Господь сам дрался с этими якобы взбунтовавшимися ангелами и сверг их с небес на землю!
Он дернулся, сказал с патетическим негодованием:
- Те события уже забыты по истечении срока давности. Ты хитро пытаешься увести разговор, что уже почти судебное разбирательство, в сторону!.. Да-да, в сторону, фокусируя внимание на оставшихся в прошлом событиях. Но мы должны опираться на то, что у нас сейчас, и от этой точки опоры плясать…