Он поморщился:
- Таких попыток не было. Во всяком случае, серьезных. Мы монолитны!
- Армия, - сказал я с одобрением. - Никакой тебе демократии и свободомыслия… Хорошо! Хотя Господь зачем-то допускает и демократию, не понимаю. А демократы охамели и даже отказались выполнять приказы, ссылаясь на свое достоинство, дескать, это их унижает… Михаил, что на твоем высоком и ясном, в смысле, гладком и безморщинном челе? Что за тревога? Не решаешься ввести новых в сан архангелов?
Он посмотрел на меня испытующе:
- Ты считаешь…
- В силу1 исключительности обстановки, - пояснил я. - В мирное время это делает Господь, а в бою на место павшего командира становится следующий по званию. Кто у тебя наиболее отличившиеся из ангелов?
Он подумал, ответил осторожно:
- Самуил, Селафиил и Варахиил, Задкиил…
- Это же просто! - сказал я. - Даже не просто, а весьма просто. Первые три с этой минуты - архангелы! Задки илу - приготовиться. Как только кого-то из этой тройки или старых прибьют - он получает крылья с перьями подлиннее. Которые маховые.
Михаил посмотрел на меня пристально, как бы стараясь понять, где у меня грань между серьезностью и ерничанием. Как будто сам знаю, сама жизнь такая сумасшедшая, попробуй всегда быть серьезным, с ума сойдешь, я же натура тонкая, нежная, ранимая, кроткая, наивная, доверчивая, чувственная, музыкальная, поэтичная…
- Так и сделаю, - сообщил он сухо, так и не разобравшись в сложной человеческой душе, - потом сообщу.
Он исчез, я вяло подумал, что хотя архангелов и станет больше, но вряд ли это укрепит так уж сильно дух небесного легиона. К тому же Михаил с потерями не считается, ведь за правое дело, что затраты, главное - разбить врага, с чем я вообще-то согласен, не мои же люди гибнут.
И еще запомнил: только идеологи рвутся к победе любой ценой, а военные всегда стараются получить победу с минимальными потерями.
Тамплиер и Сигизмунд подошли тихие, как две мыши в доспехах, Тамплиер молча сопел и всматривался в меня пристально, а Сигизмунд спросил, чуточку заикаясь от волнения, а то и вовсе волни-тельности:
- Это… был…
- Миша, - ответил я. - Архистратиг небесного легиона. Мы с ним проводим совместную операцию по ликвидации бандформирования, облюбовавшего нижние уровни ада для своей преступной деятельности.
Тамплиер промолчал снова, а Сигизмунд пролепетал, заикаясь еще сильнее:
- Архангел Михаил?..
- Он самый, - сообщил я небрежно. - Всех надо учить, всем подсказывать… Но ничего, не мы начали эту войну, но мы закончим! Вон сэр Тамплиер уже готов… Сэр Тамплиер, вы готовы?
Тамплиер рыкнул из-под опущенного забрала:
- Уничтожить?.. Всегда.
- Видите? - спросил я. - Сэр Тамплиер готов. Берите пример со старшего боевого товарища. Сейчас он будет товарищем, хотя понимаю, такого товарища… в общем, думаю, война продлится недолго. Мне самому здесь не весьма уютно. Люблю красный цвет, бодрит, но когда столько, то перебор, безвкусица какая-то. Надо будет попенять Люциферу. Вы сами это сделаете или доверяете мне?
Он вздрогнул, посмотрел дикими глазами:
- Сэр Ричард!
- Значит, - сказал я с удовлетворением, - доверяете. Вот сэр Тамплиер тоже как бы доверяет, но не совсем чтоб так уж в самом деле доверяет доверительно. Главное, смотрите на меня и слушайте приказы. После боя будет вам демократия, а пока только диктатура и самодурство тирана, действия и приказы не обсуждаются! Ну, это вы и сами знаете.
Вдали взвилась красная сухая пыль, Тамплиер всмотрелся с самым подозрительным видом, а Си-гизмунд сразу сказал с восторгом:
- Это у кого же такой конь?
Он оглянулся, я сказал как можно небрежнее:
- Это тот, кто пойдет с нами в первых рядах. В смысле, сзади.
- Достойный человек, - сказал Тамплиер, ничего не поняв. - И весьма благородный рыцарь.
Я помялся, говорить или не говорить, лучше бы не, но Азазелю пасть не заткнешь, сказал с той же небрежностью:
- Он не совсем человек. Хотя да, в какой-то мере рыцарь.
Тамплиер насторожился, но лишь посмотрел на меня угрюмо, а Сигизмунд спросил живо:
- Неужто… сэр Ричард, вы не шутите?
- Его зовут Азазель, - сказал я. - Думаю, вы о нем слышали.
Азазель на полном скаку остановил коня перед нами, только я обратил внимание, что тот не вспахал копытами землю, а должен был бы при такой скорости оставить глубокие борозды ярдов десять в длину.
- Приветствую, - сказал он самым веселым тоном, словно не он перетащил только что обоих рыцарей на этот уровень ада, - уже в доспехах?
- Лорд Азазель, - сказал я, - позвольте представить благороднейших и достойнейших рыцарей нашей великой армии. Это сэр Тамплиер, а это Сигизмунд, самая чистая душа на свете!
Рыцари поклонились, но очень сдержанно, раздираемые понятными противоречиями. Азазель откровенно скалил зубы, веселый и франтоватый, похожий на ворона на свадьбе.
- Привал, - сообщил он. - Сэр Ричард поторопился забросить вас сюда, на острие атаки. Основная часть армии только пробивается в эту долину с тяжелыми боями. А вон там передовые отряды архангела Михаила. Им повезло, здесь никого вообще-то нет.
- Отдохнем, - сказал я с оптимизмом, - перекусим, разомнем кости. А когда подойдут, пойдем во главе!
Сигизмунд посмотрел на меня тревожно, снова перевел взгляд на далекий блеск золотых кирас и коротких мечей.
- А там правда… ангелы?
- Поголовно, - заверил я.
- Так как, - прошептал он, - мы пойдем… во главе?
- С песней, - ответил я бодро. - Хотя можно и без песни. Тут много карабкаться нужно, вон какой ландшафт! Но песня наша в душе. Верно, сэр Тамплиер? Вы в душе поете? Громко?
Он посмотрел на меня зло:
- Громко.
- А что поете?
- Обойдетесь, - отрезал он.
- Песнь, - согласился я, - дело личное. Угощайтесь!
Оба с подозрением смотрели на два широких блюда из обожженной глины, в одном я разместил высокую горку тонко нарезанного холодного мяса и сыра, в другой - жареное и печеное, сейчас не до фруктов, а также большой кувшин с вином.
Тамплиер немедленно перекрестил все, удивился, что не исчезло, перекрестил еще раз, а Сигиз-мунд, глядя на него, проговорил чистым ясным голосом молитву.
Я сказал с укором:
- Не верите в защиту Господа?.. Ага, признались, грешники поганые…
Тамплиер взял вслед за мной пару ломтей мяса и начал жевать, а так как по неловкости захватил далеко не пару, то некоторое время просто жевал и глотал, не разговаривая, зато Сигизмунд только откусил разок и сразу вскрикнул восторженно:
- Нет, это создано силами света!.. Очень уж чисто и блаженно.
Тамплиер промолчал, а я поглядывал по сторонам, стараясь поскорее вжиться в этот мир.
Свет здесь тревожно-багровый, светятся кровавым огнем как стены, так и далекий свод, откуда время от времени срываются тяжелые камни. Даже земля под ногами выглядит так, словно мы на раскаленных углях, но еще Вельзевул заверил, что на всех уровнях ада я и мое войско людей, сколько бы ни привел, будет защищено от жара, который иначе моментально сжег бы нас еще на первом уровне.
Присмотревшись, можно увидеть огненные реки, что вообще-то ожидаемо, еще больше ручьев, один протекает в трех шагах, то и дело с шуршанием выталкивая остывающий шлак на берег. Когда того стает слишком много, ручей сам себе загородит дорогу дальше и начнет пробивать новое русло…
По слухам, в самом нижнем, Шеоле, есть еще и глубокие щели с колотым льдом, куда наиболее отъявленных злодеев бросают на какое-то время, а потом выдергивают и суют в огненные реки. Это вроде бы должно увеличивать мучения, но по мне так в общем поддерживается нормальная температура тела, в чем-то промахнулись…
Сигизмунд насытился быстро, как птичка, слушал Азазеля, а тот рассказал вполголоса, как после той великой битвы и низвержения. Первой Битвы, падшие ангелы принялись обустраиваться в подземном мире, который они назвали адом, а спустя некоторое время, ну лет через сто или тысячу, для бессмертных почти нет разницы, наиболее отважные и настойчивые из мятежных ангелов начали исследовать мир, в котором оказались, уходили по пещерам все глубже и глубже, пока не отыскали настолько гигантскую пещеру, что она одна могла вместить целый мир.
Асмодей хотел было сразу же поведать о ней Люциферу, но Алфофаниэш, выказывая себя не только великим воином, но и заглядывающим далеко вперед, велел молчать, а Люциферу он доложит сам.
Но время шло, Люцифер отошел от дел, его место занял деятельный Вельзевул, и открытие нового уровня ада осталось в тайне.
Когда окончательно вызрела мысль о новом мятеже, часть заговорщиков тайно перебралась в эту часть, перекрыла единственный вход в предыдущий уровень, именуемый Шеолом, скалами, которые при необходимости легко убирали в сторону, и там начали строить собственные крепости.