Он посмотрел беспомощно, не зная, как реагировать на такую грубую шутку. С одной стороны, мы вроде бы солдаты, а у них шутки все грубые, но если нам уготовано идти впереди ангелов, то как бы должны быть уж и непонятно какими!
Тамплиер поднялся, с лязгом опустил забрало и взялся за рукоять исполинского меча.
- Сядьте, доблестный сэр, - велел я. - В вашей доблести никто не сомневается, а кто усомнится, того я сам и с превеликим удовольствием удушу собственными руками, ибо привык защищать доверившихся мне. И вообще давно уже никого не душил!
Тамплиер снова опустился на валун, вытянул ноги и поднял забрало. Сигизмунд посмотрел на огромного рыцаря и смиренно сел рядом, похожий на него чем-то неуловимым больше, чем сын на отца.
Азазель вышел из черного смерча, когда я угощал Тамплиера и Сигизмунда бужениной, ветчиной и корейкой, они же оба уверены, что мужчины без мяса жить не могут.
Тамплиер помахал ладонью над куском мяса, отгоняя взметнувшийся с горелой земли пепел. На Азазеля даже не посмотрел, зато Сигизмунд едва не выронил еду, не сводя зачарованного взгляда со странного ангела, о котором столько легенд и противоречащих друг другу слухов.
- Началось, - сообщил Азазель с кривой усмешкой.
- Наступление? - спросил я.
Он кивнул:
- Михаил рванулся изо всех сил!
- Глупо, - сказал я.
- Конечно, - согласился он. - Спешит пройти как можно дальше. Не хочет делиться победой.
- До победы еще далеко, - заметил я. - Ладно, мы пока подкопим сил, а михаиловцы и вельзель-вуловцы пусть продвигаются с упорными боями к главной цели. А мы как только, так сразу!
Тамплиер прорычал:
- А почему не сейчас?
- Мы элита, - напомнил я. - Лучшие из лучших! Суперкоммандос. Простых сражений брезгаем. Мы для точечных операций, что всякий раз спасают мир! Пока набирайтесь сил, а наш друг благороднейший лорд Азазель будет весьма информировать в меру своих невероятно хилых сил, чтобы мы ударили токмо в нужный момент!
Рыцари помолчали, обдумывая, Азазель широко улыбнулся:
- Готовьтесь. А я понаблюдаю за сражением. Скажу честно, в восторге! Такие масштабы…
Он исчез на полуслове. Сигизмунд вздрогнул, Тамплиер сделал вид, что его такие трюки не впечатляют.
Глава 13
Азазель то появляется, то исчезает, я прекрасно понимал его нежелание сражаться на любой из сторон, везде друзья, видит справедливость доводов обеих сторон, а они практически пятьдесят на пятьдесят. Даже новым мятежникам сочувствует, хоть и не правы, но там трое из тех не смирившихся, что пошли за ним с небес на гору Хеврон, и он чувствует свою вину даже за них.
Тамплиер и Сигизмунд время от времени напоминают мне, что пора бы в бой, я сообщил Азазелю о проблеме, и он перенес нас на уровень ниже, где мы прошли около двух миль мимо опустевших котлов со все еще кипящей смолой и окровавленными кольями, на которых совсем недавно корчились грешники, которые сейчас с оружием в руках защищают проходы к главной твердыне.
Михаил, по спешному донесению Азазеля, вскоре все же остановлен, после чего, потеряв уже две трети армии, вынужденно объединил силы с Вельзевулом. Хотя и не смешиваясь, но активно взаимодействуя, они перешли в мощное наступление.
Темные ангелы и демоны ада армии Вельзевула, как я и предполагал, оказались намного более страшными воинами, чем небесный легион. Первые отряды новых мятежников были просто сметены, и две могучие армии вломились с этого уровня на следующий, там очистили от немногих отрядов противника и спустились на следующий.
Я продолжал придерживать своих неистовых героев, а лорд Азазель еще дважды переносил нас с уровня на уровень. Даже у меня всякий раз невольная дрожь пробегает по жилам, а про впечатлительного Сигизмунда и говорить нечего, это сплошные вытаращенные глаза и распахнутый рот, куда влетит не то что ворона, но целая стая гусей.
Мы продолжали путь, указанный Азазелем, я еще и сверялся по карте. Сигизмунд первый начал нервно дергаться, крутить носом, морщиться, посматривать в нашу сторону странными глазами.
- Сэр Ричард, - спросил он опасливым шепотом, - вы ничего не чувствуете?
- Как это? - изумился я. - Конечно же, чувствую!.. Впереди честь и слава, великие подвиги!.. А также исполнение нашего Великого Долга перед Первой Заповедью, которую нам дал Господь!
Тамплиер промолчал, даже и не знаю, понял ли, а Сигизмунд спросил опасливо:
- Сэр Ричард?
Я пояснил с мягким отеческим укором:
- Мы склонны со снисходительным пренебрежением относиться к старинным рыцарским обычаям, забывая, что в них заключена великая мудрость, частенько незаметная в повседневности. Но я знаю, что для великих прорывных побед в науке, гуманизме и человечности нужно поколение победителей, что возвысят человечество на новую ступень гуманизма и демократии!.. Потому мы должны отыскать всех женщин побежденного и поверженного противника и должным образом исполнить свой долг перед человечеством и благодарным будущим, дав ему потомство тех, кто победил, а не проиграл!
Сигизмунд дернулся, беспомощно оглянулся на Тамплиера, но тот лишь кивнул, дескать, все верно, таков рыцарский долг, породу людскую нужно улучшать.
- Сэр Ричард… - проблеял он жалобно.
Я перекрестился и пояснил кротко:
- Даже церковные деятели высшего ранга впадают в ступор, не в состоянии истолковать слова Господа: «Плодитесь и размножайтесь!», и только старинные рыцарские обычаи хранят сокровенную суть этого завета: «плодитесь» - это оставляйте потомство со своей женой, что правильно и угодно, а «размножайтесь» - это насилуйте женщин побежденного племени, чтобы размножить племя победителя, дать миру тех, кто в крови и пожарах огнем и мечом, перешагивая Через горы трупов и пересекая кровавые ручьи, приведет человечество к вершинам духа, гуманизма и высоким технологиям!
Мирно беседуя, мы продолжали двигаться вдоль раскаленной стены, что не обжигает, Сигизмунд все больше бледнел, наконец простонал в муке:
- Неужели вы в самом деле… ничего… не чувствуете?
Мы обогнули красно-черную скалу, открылся вид на широкую реку Флегетон. Вместо воды в ней течет кровь, от мерзкого запаха помутилось сознание, я с трудом сдержал позыв выблеваться, заверил себя, что это не ангелы сотворили, все подсмотрено у людей, это у нас после ожесточенных сражений текут кровавые ручьи, а то и реки, так что ничего здесь не придумано, все лишь скопировано.
Приблизились и рассмотрели, как бурное течение несет тела, ударяя ими о торчащие наружу острые камни, это души всяких там робингудов, Пугачевых, разиных, Скарамушей и прочих кармалю-ков. Кто проливал кровь и совершал грабежи, тому вечно купаться в пролитой ими крови, что жжет их тела, как самая злая кислота.
По обоим берегам Лес Самоубийц, что вырос из тел, совершивших самое осуждаемое преступление. Деревья выглядят ужасающе мрачно, ветки все с когтями, а корни ядовиты, как ядовит и сок, листья и ветви.
Тамплиер деловито мерял взглядом реку, вытянул руку:
- Вон там раскинулась шире, но зато мелко. До середины можно по камням, а дальше глубина не выше колена. Ну, разве что где-то до пояса… Нырять почти не придется. Разве что разок-другой.
Сигизмунда передернуло, затем согнуло в поясе. Я покосился на мрачно ухмыляющегося Азазеля:
- А ты чего молчишь?
- Да так, - ответил он, - интересно. Прекрасный ход мыслей! Чисто человеческий. Гордый вы народ. Увидели реку - надо перейти на ту сторону. Гора впереди? Перелезем!.. Ущелье? Не перепрыгнем, так соорудим мост!
Тамплиер гордо улыбнулся, а я спросил осторожно:
- Что, нам мимо?
- Точно, - сказал Азазель. - Река вон там берет круто в сторону, а вам топать по прямой до самого спуска.
- А спуск просто спуск или?
- Или, - ответил он мрачно.
- А как? - спросил я. - Я триста лет не согласен спускаться даже по скале, а уж лететь… Силы еще есть?
Он сказал со вздохом:
- Пока да. Вниз легче. А вот обратно выбирайтесь сами.
Тамплиер все поглядывал на массивный дворец на высокой горе в полумиле отсюда, что совсем недавно выступил из красного тумана. В зловещем свете багровых пожаров страшно и величественно блещет золотая крыша, высокие колонны тоже из золота, вообще золотом отделан даже цоколь.
Азазель перехватил его взгляд, понимающе заулыбался.
- Первым золото обнаружил здесь Маммон, - объяснил он со снисходительной усмешечкой. - Слыхали о таком?
Тамплиер отрицательно покачал головой, Си-гизмунд проговорил нерешительно:
- Я что-то слышал.
- На земле, - пояснил Азазель, - он считался языческим богом богатства и скупости. Здесь стал одним из могущественных демонов.
Тамплиер пробормотал:
- Догадываюсь… Золота здесь побольше, чем на земле?