— Но все равно же страшно, наверное.
— Нормально.
— Чокнутая, — буркнул Сторм в горлышко бутылки, и я снова захихикала. — Тебя нашли? Вернули?
— Нашел… Коннор. Я пряталась на Траффорде. Ничего умней мне в голову не пришло, а Мак всегда знал, где меня искать, — я заулыбалась, вспоминая, как Кони обнимал меня, пока я ревела и говорила, как скучаю, как хочу остаться дома с моим МЮ. — Я не знаю, как он договорился с теткой, но я не вернулась в Лондон. Они с Фрэнком долго ругались, но в итоге решили, что я буду жить с Маками. Наверное, оба надеялись, что Эмма со мной управится. Ну и не ошиблись…
— Значит, ты жила с Коннором и Эммой…
— И с Аланом, — подтвердила я, при очередном глотке обнаружив, что бутылка пуста. — Ой.
Майк приподнял бровь, но ничего не сказал, когда я потянулась за второй.
— Напомни послать твоему братцу открытку с благодарностью. Я уже забыла вкус настоящего Гиннесса.
— Я ему на словах передам, не переживай, — криво улыбнулся Майк. — Так чего там дальше с Коннором и Эммой?
— А ничего… — у меня от сидения в неудобной позе затекли все мышцы, поэтому я скинула туфли и пристроила ноги на диван так, что ступни практически уперлись в бедра Майка. — Дурацкая история. Клянусь, я не притрагивалась к наркотикам, но разве ему объяснишь? Мак взбесился, как хрен знает кто. Никогда не слышала, чтобы так орали…
— Стоп-стоп-стоп! Я ничего не понимаю, что за дурацкая история? — Майк придвинулся, закидывая мои ноги себе на колени и нежно погладив лодыжки. — Что ты натворила?
— Ничего я не творила. Обычная тусовка, а Мак, засранец, вернулся на день раньше. Дела у него, видите ли, обыр… обр… образовались, — чего за дефект дикции, я уже напилась, что ли? — Слушай, Сторм, ну вот тебе же было семнадцать. Неужели вы с братишкой не закатывали вечеринки, когда родители сваливали из дома?
— Неа, — Майк посмеивался, отчего казался мне еще сексуальнее. — Но честно признаюсь, что пару раз ходил на такие. Неужели Коннора так впечатлила заурядная подростковая попойка?
— Ну, она была не совсем заурядная. Черт знает, как так вышло, но там были просто тонны травы и кокса. Разбросанные прямо по столам, — пришибла я правильного Сторма очередным откровением. — Клянусь, Майк, я сроду не пробовала это дерьмо, наверное, чьи-то друзья приволокли. Я-то накачалась вискарем и была в отключке, когда Мак вернулся. Понятия не имею, как ему удалось всех их выгнать. Человек двадцать, наверное, было, и все обдолбаные. Ну, он так рассказывал…
По лицу Майка начало растекаться понимание.
— Не делай этого, — сразу предупредила я.
— Чего? — не понял Сторм.
— У тебя на лице все написано. Ты на его стороне, да? Один мой промах, и ты уже считаешь, что Мак прав.
— Я не знаю, Мел. Но, думаю, Коннор принял правильное решение. Он же о тебе заботился…
— Да, конечно. Непогрешимый Сторм поддерживает святого МакКинзи. Чего еще я ждала? — я хлебнула, понимая, что тормоза уже отказывают мне. — А ты хоть знаешь, что я миллион раз извинялась за то дерьмо, что два года вообще спиртного в рот не брала, окончила школу с отличием. А он… Ты хоть можешь себе представить, Сторм, каково это — сдавать час назад купленные туфли, потому что мой опекун не утвердил оплату по кредитке? И тот гребаный Феррари… Последняя капля.
— Феррари? — переспросил Майк.
Я изо всех сил старалась снова не зареветь, вспомнив тот день после выпускного.
— Я знала, что он мне откажет, но так надоело… Устала, — путано говорила я.
— Ты разбила машину? — Сторм, кажется, совсем потерял нить повествования. А может это я потерялась.
— Нет, я попросила купить мне машину в качестве подарка по случаю окончания школы. Феррари, — поняв, насколько это звучало абсурдно, учитывая характер Коннора, я захихикала.
— Ну, конечно, Феррари. На меньшее мисс Спаркс не согласна, — подколол меня Майк, и я не пнула его только потому, что он начал мягко массировать мои ступни.
Ох, я сейчас кончу. У меня там запасному клитору на пятках что ли? Невероятно приятно.
— Если честно, я вообще не умею водить. Мне и права дали за красивые глаза, — призналась я.
— Серьезно? — Майк снова ухмылялся.
— В Штатах разбила три прокатных тачки и решила, что мой транспорт — это такси. Да и жить охота.
— Слушай, а если бы Мак купил тебе Феррари, чего бы ты с ним делала? — открыто смеялся Майк. — Тряпочкой бы протирала?
А мне уже было не смешно…
— Не в тачке дело, Майк. Я просто устала от того, что меня вечно тыкают носом в один единственный промах. Феррари был просто предлогом, последней каплей… — я немного помолчала, но все же собралась с силами и договорила. — Я уже решила, что уеду. Этому Кони не мог препятствовать. Мне просто хотелось, чтобы он хоть что-то понял… Ты ведь понял бы?
— Не знаю, — очень искренне сказал Майк, и по всему моему телу разлилось тепло.
Мы встретились глазами, и через мгновение я уже сидела у него на коленях, крепко обнимая. Не знаю, как так вышло. Кто был инициатором? Кажется, мы оба.
— Мне так все это надоело. Он думает, что я до сих пор маленькая, — жаловалась я, проводя носом по его щеке, задевая воротник майки.
Я теребила пальцами волосы на его затылке и прижималась к Майку крепко-крепко. Одной рукой он водил по моей спине и плечам, что-то невнятно бормоча мне в волосы, а второй гладил бедра. И на этот раз мои.
У меня помутился разум и насквозь промокли трусики. Я искала у него утешения, понимания, но на фоне полусумасшедшего, почти неконтролируемого влечения все это теряло смысл и казалось мелким и нелепым. Я желала лишь прижаться крепче, чувствовать его сильнее, больше. Мои губы начали оставлять бесстыжие влажные поцелуи на шее Майка, а пальцы, хоть и дрожали, но расстегивали пуговицы на вороте.
— Мел, — он накрыл мою руку своею, останавливая.
Я еле-еле оторвала губы от его шеи и капризно хныкнула. Майк аккуратно потянул меня за волосы, заставляя посмотреть ему в глаза, и покачал головой.
— Не надо, — тихо попросил он.
Я кивнула, но тут же прижалась своим ртом к его. Майк охнул, но не оттолкнул меня. Наоборот, он тут же раздвинул мои губы языком, протолкнув его внутрь. Я не сдержала стон и почувствовала, что он тоже еле сдерживается. Кажется, не я одна нахожусь на грани. Сторм всегда казался таким сдержанным, даже чопорным. Настоящим англичанином. Но физика сдавала его с потрохами.
Мы ругаемся после вечеринки у Кони, и он, растеряв все аргументы, набрасывается на меня с поцелуями. В раздевалке делает вид, что ему нужен ключ, но его член так и торчит из-под полотенца, и нужно лишь слегка сдвинуть махровую влажную ткань, чтобы убедиться в этом. Врывается ко мне после провального матча, я называю его геем, что смешно даже мне самой, а он, вместо того чтобы плюнуть и уйти, заваливает меня на ковер. Вот и сейчас Майк говорит: «Не надо», — но его действия кричат об обратном.
Я поерзала, чтобы убедиться, и… да. Под моей задницей определенно находилось что-то твердое, и сдается мне — не морковка в кармане. Боже мой, боже мой, боже мой! У него стоит. Он хочет. У меня сегодня будет секс! С Майком.
От этой мысли меня накрыло по полной. В голове помутилось, и все мое сознание сосредоточилось лишь на ощущениях. Мягкие губы на моих губах. Жесткие, требовательные движения языка, все время ищущего мой, чтобы свиться с ним, столкнуться, потереться. Наконец Майк не выдержал и еле слышно простонал. Он прикусывал мою нижнюю губу, посасывал ее, а потом прижался своим лбом к моему и выдал гениальную фразу:
— Мел, ты пьяна.
— И что с того? — я решила, что лучше не спорить, особенно если учесть то, что мне, и правда, повело голову. Вряд ли я бы по трезвой лавке вела себя так нагло. Хотя… Целоваться могла бы полезть, но первой раздевать бы не стала. Подождала бы, пока Майк проявит инициативу.
— А то, — он снова оттолкнул мои руки от пуговиц. — Я не буду заниматься с тобой сексом по пьяни.
— Что? — я так ошалела, что даже перестала пытаться дотянуться до чертовых пуговиц.