Сторм тихо застонал, принимая мою шальную поцелуйную инициативу, и ещё сильнее сжал мой зад, притянув вплотную к своему паху. Да, черт подери, у него опять стоит. Видимо, не я одна завожусь с пол-оборота. Класс! Я встала на цыпочки, обвивая руками его шею, целуя сильнее. Боже, я голодна, как никогда. Всего бы его съела.
— Мел, — он аккуратно избавился от моих губ и рук. — Мне нужно в душ.
На его лице в этот момент отражалось полное отчаяние, может быть, даже боль. Что не так?
— Нет, — капризно надулась я, пытаясь схватить его за шорты и не позволить уйти.
Майк опять ухмыльнулся, вывернувшись, и каким-то чудом умудрился шлёпнуть меня по заднице. И прежде чем сбежать с кухни, бросил:
— Кашку доваривай. Я быстро.
У меня на минуту случился ступор. Я взяла ложку и снова, как мне и велели, начала помешивать овсянку. Что это за издевательство? Какого черта он не взял меня прямо на столе или на полу? Ну ладно, учитывая вчерашние заявления, что мой первый раз на ковре не входит в топ пять лучших соитий Майка Сторма, я согласна на спальню и кровать, где он смог бы сделать все, как положено. Но нет же. Вместо этого он прячется в душе, оставив меня в компании хлюпающей овсянки. И второй раз за утро возникает вопрос: какого дьявола?!!
Бросив ложку на стол и выключив плиту, я помчалась к ванной комнате. Понятия не имею, что там буду делать, но ждать его на кухне было невыносимо. Меня переполняло возбуждённое бешенство, я не желала больше продолжать эти игры. Инстинкты, чутьё и похоть снова возобладали над здравым смыслом, да вообще над разумом. Этот мужчина сводит меня с ума. Ещё никогда и никого я не хотела так, как его. Да чего уж там… Все мои потуги завязать отношения с противоположным полом заканчивались полным крахом.
Я едва сдержала тошноту, когда мой первый парень в школе засунул свой язык мне в рот. Меня передёрнуло от воспоминаний о вечеринке в колледже, когда мой второй бойфренд (к его языку я с трудом, но привыкла) утащил меня в свободную комнату и там попытался трахнуть. Он знал, что я — девственница, и, наверное, пытался все делать правильно, но… Я просто убежала, когда оказалось, что это «правильно» совсем не работает. Я словно наблюдала за происходящим со стороны, не получая ни капли удовольствия. Хотя надо сказать, что и противно не было. Этого опыта мне хватило с головой. Я больше не экспериментировала с откровенными ласками. Зачем? Довольно и банального поцелуя, чтобы понять — опять не то. Свидание — поцелуй — всего хорошего. Я завязла в этом порочном круге, уже допуская мысль о том, что я фригидна или вообще лесбиянка. Признаюсь, мне нравилось смотреть порнушку с девочками. Бедняге Лив пришлось стать подопытным кроликом. В подпитии я накинулась на неё с поцелуями, но ничего, кроме стыда, не почувствовала. Хорошо, что у меня самая лучшая подруга на свете. Она даже не ругалась, просто выслушала мою пьяную исповедь, а потом долго заверяла меня в том, что все будет хорошо, что найдётся парень, от которого меня не будет тошнить. Мне очень хотелось ей верить, но… С парнями у меня лучше выходило дружить, а не крутить романы.
Возвращение в Англию было последней надеждой. И она, сверкая хитрыми карими глазами, угнала моё такси.
Я не понимала, почему Майк Сторм вызывает во мне такую бурю эмоций. Я снова и снова цепляла его, бесила, выводила из себя, получая от этого какое-то извращённое удовольствие. Непонятно, почему его язык казался таким вкусным и приятным, его руки — просто волшебными, а член так и вовсе произведением искусства. И все, что он вытворял со мной этими членами организма, было невероятным и… правильным. Я не привыкла к такому, я не знала, что с этим делать. И вот теперь, стоя у дверей ванной комнаты, у меня не было ни капли сомнения, что поступаю верно. Я хочу! И плевать на все остальное.
Я вошла внутрь, стащила боксёры и майку и бросила их на пол, всматриваясь в запотевшие стенки кабинки. Мне что, кажется? Да не может быть! Господи, он там дрочит? Серьезно? Ну не скотина ли, а?
Я дёрнула створку, и Майк подпрыгнул от неожиданности.
— Мел! Проклятье! Я чуть богу душу не отдал! — заорал он, обернувшись.
— Это теперь так называется? — я зашла в кабинку и прохладные струи воды тут же приласкали мою разгорячённую кожу.
Майк развернулся, видимо, смекнув, что я все поняла, и нет никакого смысла прятать своё торчащее достоинство. Он оглядел меня с ног до головы, сглотнул и упёрся руками в стену за моей спиной, словно отрезая пути к бегству. Смешной, честное слово. Я вроде никуда и не собираюсь убегать.
— Мел, ты играешь с огнём, — предупредил он хриплым голосом.
— А ты его тут тушишь, да? — мой словесный понос никогда не знал фильтра.
Майк уронил одну руку мне на плечо и заскользил ладонью вниз к груди, жаждущей его прикосновений.
— Вчера одна вероломная зараза скакала на мне, как чёртова наездница, — проговорил он мне прямо в ухо, куснув мочку.
Я дёрнулась и пискнула, почувствовав, как его горячий, твёрдый член прижался к моему бедру.
— А потом она извивалась на мне в оргазме и выключилась, — продолжил Майк, спускаясь губами к шее. — И попросила не уходить…
Я покраснела и задрожала, вспомнив, что действительно просила, а Сторм уже покусывал мои плечи, заставляя трястись ещё сильнее.
— Вечер, ночь и утро с грёбаным стояком, Мел. Если я сейчас не подрочу, то у меня член отвалится, — Майк поднял глаза, пронзив меня испепеляющим хищным взглядом. — Так что будь хорошей девочкой…
— Никогда такой не была, — я задрала нос, выпятила грудь (благо, она у меня красивая) и потянулась рукой к его страдальцу. — Я ведь могу помочь.
Майк поймал моё запястье и покачал головой.
— И не только рукой, — не сдавалась я.
— Мел, — простонал он, поднимая мою руку и приковывая её к стене у меня над головой.
Я охнула, почувствовав обжигающие поцелуи на щеках, шее, губах…
— Хочу тебя, — выдохнула я, утопив пальцы в его мокрых волосах.
— Давай на этот раз все сделаем правильно, — почти умолял Майк, но при этом отпустил мою руку, чтобы убрать волосы, которые мешали ему дразнить языком чувствительное местечко у меня за ухом.
— Ничего более правильного я в жизни не делала, — откровенно призналась я, млея от его прикосновений.
Майк накрыл ладонями мои груди и большими пальцами начал поглаживать соски. Я чувствовала, что он сдаётся, и можно давить на газ… Но аккуратно. Ох, с этими его заморочка я — как сапёр на минном поле.
Погладив его пресс, я аккуратно спустилась ниже, отметив, что Майк лишь зашипел, но не остановил меня. Хорошо.
Я опустила глаза, чтобы видеть все, что делаю. Его член гордо стоял, прося немного ласки, и я осторожно погладила у основания, не без удовольствия отметив, что он дёрнулся, а Майк глухо застонал мне в макушку.
— У тебя самый обалденный член из всех, что я видела, — ляпнула я, снова забыв сначала подумать. Что поделать, я влюбилась в этого лапочку. Такой ровный и приятный на ощупь, мой идеальный размер: и по длине, и в диаметре. Никогда не понимала любительниц гигантизма. Ну а маленький — это просто не эстетично, да и, наверное, бестолково. А со Стормского хозяйства нужно лепить вибраторы — он идеальный.
— И сколько же ты их видела? — хохотнул Майк.
Зря он так.
— Да уж видела, — я снова посмотрела ему в глаза, на этот раз настала моя очередь натянуть нахальную ухмылку. — Не теряла время даром.
Я, конечно, сказала это специально, не было у меня никого, кроме него. Но такая непрошибаемая самоуверенность будит во мне дух противоречия.
За секунду его глаза потемнели, а лицо исказила гневная гримаса. Майк пригвоздил меня к стене, зарычал:
— Ты не спала с ним!
Я понятия не имела, кого он имеет в виду, но механизм был запущен. И меня уже несло.
— Уверен?
Майк ничего не отвечал, он просто смотрел на меня, изучая. От этого взгляда моё горло стянуло тугими ремнями. Не знаю, что было такого в его глазах. Возможно, разочарование. И я не могла больше выносить этот немой укор. Вывернувшись из его хватки, я кинулась прочь из ванной, не понимая, куда бегу и зачем.