Читать интересную книгу Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира - Анри де Кок

– Показывать своему врагу, что ненавидишь его,– – ошибка! – говорила Феодора Юстиниану,– громадная ошибка, предупреждающая о том, чтоб остерегаться врага, а если он на столько глуп, что не остережется, и с ним случайно произойдет несчастье, то общественное мнение обвинит вас. Позволите ли вы мне, мой друг, восстановить приличный порядок вещей?

– Делайте! – ответил Юстиниан.

Этот разговор произошел немного ранее свадьбы Феодоры и Юстиниана. На другой день брака на большой обед у императора был приглашен Виталий. Феодора употребила столько любезности, столько грации, что полководец был восхищен. То было честное и правдивое сердце; жена ему улыбалась; сам муж казалось сознал несправедливость своей вражды; он позволил вести себя по покатости, по которой его вели. Через несколько дней он был принят Юстинианом; в течение месяца трое новых друзей не раздавались.

Но однажды вечером, после прогулки по морю, во время которой Феодора и Юстиниан необыкновенно ласкали его, Виталий был изменнически поражен в спину убийцей, оставшимся неизвестным.

Какое несчастье! этот добрый Виталий!.. Феодора и Юстиниан не имели достаточно слез, узнав эту гибельную новость.

То были крокодиловы слезы, которыми народ не был обманут. Но Иустин признал их невинными. Старый император слабел с каждым днем. В 526 году, Антиохия была почти совершенно разрушена землетрясением, Иустин был настолько огорчен этим несчастьем, что надел вретище и заперся на три месяца в своем дворце, чтобы рыдать и молиться.

На следующий год, в апрельские календы, с согласия сената, он сделал своего племянника Цезарем и соправителем.

Четыре месяца позже, – в августовские календы 527 г. – соправитель царствовал один. Иустин более не существовал.

Прежде, чем обратимся к частной жизни Феодоры, императрицы, мы быстро набросаем очерки её главных поступков.

Для куртизанки Феодора недурно играла роль императрицы, в политическом отношении.

Умирая, Иустин оставил греческую империю, слабые останки римского могущества, в самом жалком состоянии. Со всех сторон ей угрожали враги: вандалы в Африке, персы в Азии, готы в Италии. Вскоре Константинополь, а с ним вместе вся империя должна была сделаться добычей варваров.

По совету Феодоры, первой заботой Юстиниана было поставить в главе войска одного из прежних своих стражей, сделавшегося впоследствии одним из его офицеров, подобно ему, рожденного в хижине, во Фракии. Этого офицера звали Велисарием; он был величественного роста; сила его равнялась его мужеству; ум его был жив; взгляд верен и быстр. То была трудная задача, которую возложил на него Юстиниан: сохранить восточную и западную империи. Велисарий показал себя достойным этого назначения.

Победы Велисария были бесчисленны и блестящи: он несколько раз разбивал персов в Сирии, вандалов в Африке, царя которых привел пленником в Константинополь. В Италии он победил готов, и прислал ключи от Рима византийскому императору.

Велисарий одержал столько же побед, сколько давал сражений. С 527 г. когда Юстиниан вступил на трон, до 558 года, т. е. в течение тридцать одного года ни сердце, ни рука Велисария не ослабевали.

Велисарий, по истине, был провидением Юстиниана и Феодоры и они были бы должны вознаградить его по царски за столько великих услуг. Но… мы дальше будем говорить о том, как он был вознагражден.

В этой главе мы упомянем о тех громадных работах, которые но совету его жены и по примеру Константина были исполнены Юстинианом.

«Не было ни одной провинции, – говорит Прокопий, – в которой бы он не построил города, крепости или, до крайней мере, дворца».

Таким образом на том месте, где был храм, посвященный Константином Божественной мудрости, уничтоженный пожаром, Юстиниан построил храм Св. Софии, для украшения которого он приказал забрать все самое драгоценное из древних языческих храмов.

Та же Феодора, после того как вступила на императорский трон, выказывая великую любовь к религии, заставила Юстиниана обессмертить его имя благочестивыми постройками; и она же, мечтая об его славе, посоветовала ему привести в порядок законы, которые известны до настоящего времени, под именем Юстинианова кодекса и послужили источником для многих европейских законодательств. Теперь, когда мы сказали о сделанном Феодорой добре, нам еще остается сказать о том, что она сделала злого. Увы! этот рассказ будет длиннее первого.

Да, из гордости Феодора желала, чтоб государь, с которым она разделяла трон, был величайшим государем во всем мире и с этой целью она призывала его к великим деяниям.

Но, странная аномалия! – Человек имя которого она желала прославить во всей Вселенной, – этого человека она, его жена, не боялась бесчестить, каждый день предаваясь самому возмутительному бесчинству.

Юстиниан и Феодора

Знал ли Юстиниан о развратном поведении Феодоры? Как же он мог не знать об этом? Феодора центром своего распутства избрала самый императорский дворец. Опять-таки то было в нравах той эпохи; Юстиниан был человек той эпохи: он видел и избегать видеть. К тому же, быть может, он говорил самому себе, что разумнее не возмущаться тем злом, которое впервые произведено не нами. Он заведомо знал, что женился на куртизанке. Мог ли он требовать, чтоб эта куртизанка, под пурпуром, отказалась от своих наклонностей, вкуса, инстинктов?

У Феодоры были три подруги в наслаждениях: Клизотала, Изидора и Македония, но самым дорогим её другом была Антонина, жена Велисария, ибо Велисарий также был женат на куртизанке. Что сделал господин, то и слуге его дозволительно сделать.

Подобно Феодоре, Антонина бывала иногда в театре одной из застольниц проституционного портика. Однажды, возвратясь из путешествия, Велисарий пришел в ярость при рассказе о некоторых приключениях, в которых Антонина была героиней и его первым движением было бросить ее в тюрьму. Но такая строгость была вовсе не в расчете Феодоры; ей не нравилось, что полководец давал пример императору, наказывая жену легкого поведения. Императрица призвала Велиcapия и пригласила его немедленно примириться с Антониной. Велисарий повиновался, во-первых, потому что, не смотря на её ветреность, он обожал свою жену; во вторых, она была для него великой помощью у императрицы в том случае, когда император, чувствовал потребность отплатить неблагодарностью за его услуги.

Да, Феодора полновластно царила над Императором! И несчастие тому, кто омрачал это могущество! Вот один из тысячи примеров:

По возвращении из одного путешествия в Лидию императрица встретила во дворце, в качестве секретаря, молодого римлянина, по имени Корнелий, которым Юстиниан был, по-видимому, очарован.

– Этот Корнелий прелестен! – повторял каждую минуту Юстиниан.– Он мил, образован, умен, любезен! Благодаря ему, каюсь, дорогая Феодора, я почти позабыл о вашем отсутствии.

– Право? – возразила императрица – Я в восхищении от того, что ваше величество мне открыли! Корнелий нравится вам, и без сомнения и нам понравится.

Лучезарный Корнелий поклонился. Он не сомневался в своем счастье. Государь и государыня одинаково удостаивали его вниманием.

Но вечером, когда он прогуливался в садах, его нечаянно окружила стража и потребовала, чтоб он следовал за нею. И так как Корнелий отказывался, так как он сопротивлялся, стража схватила его, связала и унесла неизвестно куда.

На другой день, в тот час когда Юстиниан имел обыкновение работать с Корнелием, он был удивлен, не видя своего секретаря. Он приказывал отыскать его, когда вошла Феодора,

– Совершенно бесполезно отыскивать Корнелия, – холодно сказала она, – его не найдут.

– Почему? – спросил император.

– Потому что он в тюрьме.

– Полно! Что такое он сделал, чтоб быть заключенным в тюрьму?

Феодора улыбнулась своей нехорошей улыбкой, и наклоняясь к императору, сказала ему:

– Я не люблю тех, которые заставляют позабывать меня.

Император тихо пожал плечами.

– Ревнивица! – сказал он.

И больше ничего. Никогда более не было между супругами разговора о прелестном Kopнелии.

Феодора была неумолима и свой ненависти, – а не много было нужно, чтоб заслужить ее;– однако, смотря по степени, она выражала ее различными способами.

Она приказала устроить под землей, в основании своего летнего дворца, темницы в который никогда не проникал луч света.

Там-то люди, которые стесняли ее или просто ей не нравились, отправлялись на тот свет.

Там-то Корнелий, – этот тростник, осмелившийся бороться с дубом, – страдал и умер.

Тех же, на которых она имела право жаловаться, – тех умерщвляли тотчас же.

Орудие этих сокращенных экзекуций звали Андрамитисом. То был черный евнух, колоссального роста и весьма благообразный. Феодора привезла его в одно из своих таинственных странствований. В Константинополе говорили потихоньку, что то был демон, которого она купила у одного египетского мага. Во всяком случай Андрамитис любил только Феодору и повиновался только ей. Даже сам император не имел власти заставить сделать Андрамитиса одно движение, если императрица не позволяла ему.