Читать интересную книгу Ксеноцид - Орсон Кард

Миро что-то пробормотал по-португальски. Значит, и его не оставило равнодушным появление жукера. Пликт, впрочем, осталась, как прежде, безмолвной; похоже, ее абсолютно не тронуло явившееся чудовище. И тут Миро шагнул вперед и, потянув за руку Валентину, начал спускаться в кромешную тьму.

Эндер знал, насколько трудным покажется остальным этот переход. До сих пор только он, Новинья и Эла навещали Королеву Улья, да и то Новинья приходила всего один раз. Темнота слишком давила на нервы, требовалась вся сила воли, чтобы продолжать двигаться вниз, ничего не видя вокруг, но по тихим звукам различая, что где-то поблизости кипит не видимая глазу жизнь.

— Мы можем разговаривать? — спросила Валентина. Голос как бы поглотила густая чернота.

— Хорошая мысль, — отозвался Эндер. — Их ты, во всяком случае, не побеспокоишь. Они не обращают внимания на шум.

Миро что-то сказал. Не видя его губ, Эндеру стало значительно труднее понимать его речь.

— Что? — переспросил он.

— Мы оба хотим знать, далеко ли еще, — объяснила Валентина.

— Не знаю, — сказал Эндер. — Она может находиться где угодно. Здесь десятки детских. Но не беспокойтесь. Я уверен, что выведу вас.

— Я бы тоже вывела, — усмехнулась Валентина. — Особенно с фонариком.

— Никакого света, — резко отрубил Эндер. — При кладке яиц солнечный свет необходим, но после этого он только затрудняет их развитие. А на определенной стадии вообще может убить личинок.

— Но ты-то сможешь в темноте выбраться из этого кошмара? — уточнила Валентина.

— Скорее всего, — ответил Эндер. — Здесь все построено по определенной схеме. Что-то вроде паутины. Когда ты прочувствуешь общую структуру, поймешь, куда ведет каждое ответвление тоннеля.

— Так, значит, эти тоннели проложены не наобум? — В вопросе Валентины прозвучала изрядная доля скептицизма.

— Вспомни тоннели на Эросе, — сказал Эндер.

На самом деле ему так и не представилась возможность поподробнее ознакомиться с ними, когда он жил на Эросе в качестве главнокомандующего флотом землян. Астероид был насквозь источен жукерами, когда те решили использовать его как аванпост для заброски кораблей в Солнечную систему; затем, будучи захваченным в ходе первого Нашествия жукеров, он превратился в штаб союзных сил землян. Все месяцы, проведенные там, Эндер посвятил изучению тактики и стратегии управления флотом в космическом пространстве. Однако уже тогда он уловил что-то необычное в этих тоннелях, хоть и не понял их. Но когда Королева Улья впервые привела его в свои подземные норы на Лузитании, Эндер обнаружил, что все изгибы и повороты катакомб ему смутно знакомы. Он будто предчувствовал их, нет, ему казалось, что именно так все и должно быть.

— Что такое Эрос? — задал естественный вопрос Миро.

— Астероид неподалеку от Земли, — пояснила Валентина. — Место, где Эндер свихнулся.

Эндер попытался объяснить им, как устроена система тоннелей. Но это оказалось слишком сложным для понимания. Слишком много всевозможных исключений, чтобы охватить систему во всех подробностях — чем больше к ней присматриваешься, тем более запутанной она кажется. Однако, по словам Эндера, система всегда повторялась, раз за разом. А может быть, Эндер просто очень глубоко проник в мозг Улья, когда изучал жукеров, готовясь к финальному сражению. Может быть, он просто научился думать, как жукер. В любом случае Валентина была права — он расстался с какой-то частичкой человеческого мозга или по крайней мере добавил туда немного мышления жукеров.

Наконец, когда они повернули за угол, впереди замерцал тусклый свет.

— Грасиас а деус, — прошептал Миро.

Эндер с некоторым удовлетворением отметил, что Пликт — эта каменная женщина, которая не имела ровно никакого сходства с той талантливой студенткой, которую он помнил по Трондхейму, — тоже с облегчением вздохнула. Может быть, в ней еще теплится жизнь.

— Почти пришли, — заключил Эндер. — А поскольку она сейчас откладывает яйца, то, стало быть, она в хорошем настроении.

— А она не станет возражать против нашего бесцеремонного вторжения? — забеспокоился Миро.

— Она испытывает сейчас что-то вроде небольшого сексуального климакса, который будет длиться несколько часов, — сказал Эндер. — Это приводит ее в дружелюбное расположение духа. Королевы Улья всегда окружены одними рабочими и дронами, которые функционируют как части их тела. Они не знают стыда.

Эндер ощущал ее присутствие. Разумеется, она могла связаться с ним в любое время, но когда он приближался к ней, у него создавалось впечатление, будто она дышит ему прямо в мозг; на него наваливалась гнетущая тяжесть. Интересно, остальные почувствовали что-нибудь или нет? Сможет ли она общаться с ними? С Элой ничего не вышло — Эла так и не смогла нащупать тонкой ниточки их безмолвного разговора. Что же касается Новиньи, то она отказывалась говорить об этом и всячески отрицала, будто что-нибудь слышала, но Эндер подозревал, что Новинья просто отвергает саму возможность присутствия чужого мозга. Королева Улья сказала, что достаточно ясно чувствует их мысли, но не может заставить услышать себя. Сегодня предстоит то же самое?

Было бы здорово, если бы Королева Улья могла разговаривать еще с каким-нибудь человеком! Она, правда, заявляла, что это в ее силах, но за прошедшие тридцать лет Эндер научился понимать: Королева Улья не способна ощущать разницу между уверенными оценками будущего и отчетливыми воспоминаниями о прошлом. Она, казалось, в равной степени ориентировалась как на свои предположения, так и на воспоминания, однако, когда со временем ее предположения все же оказывались ложными, она словно не помнила, что предрекала будущее, отличное от того, в которое уже превратилось прошлое.

Эта особенность, которую Эндер относил к одной из причуд ее чуждого человеческому мозга, немало беспокоила Эндера. Он вырос в обществе, которое судило о зрелости людей и их социальной пригодности по способности осознавать результаты выбора. Каким-то образом Королева Улья оказалась сущим ребенком в этом отношении; несмотря на великую мудрость и большой опыт, она всегда была непоколебимо самоуверенна.

Эта черта пугала Эндера больше всего. Сможет ли она сдержать обещание? А если не сможет, поймет ли хоть когда-нибудь, что натворила?

* * *

Валентина пыталась сконцентрироваться на том, что говорят остальные, но, как ни старалась, не могла отвести глаз от очертаний жукера, ведущего их по тоннелю. Он был ниже ростом, чем она себе представляла, — максимум полтора метра в высоту, а может, и того меньше. Из-за плеч впереди идущих ей удавалось рассмотреть только отдельные части его тела, но зрелище было ничуть не лучше, чем если бы она увидела его целиком. Валентина не могла удержаться от мысли, что этот блестящий черный враг смертельной хваткой сжимает руку Эндера.

«Не смертельной. И не враг. Даже не существо, если уж на то пошло. В жукере от личности было не больше, чем, допустим, в ухе или пальце — от человека; каждый жукер становился очередным органом действия или чувств Королевы Улья. В определенном смысле Королева Улья уже предстала перед ними: она присутствовала в каждом из своих рабочих или дронов, даже удаленных от нее на сотни световых лет. И это не монстр какой-нибудь. Это та самая Королева Улья, которую описал Эндер в своей книге. Это ее он возил с собой и нянчил столько лет, а я даже не подозревала. Мне нечего бояться».

Валентина старалась подавить страх, но ничего не выходило. Она покрылась испариной, она чувствовала, как ее рука скользит в скрюченных пальцах Миро. Постепенно они подходили все ближе и ближе к лежбищу Королевы Улья — нет, к ее дому, к ее детской, — и Валентина ощущала, как страх накрывает ее с головой. Если ей самой не управиться с ним, то, выхода нет, придется обратиться за помощью. Где же Джакт? Придется позвать на помощь кого-нибудь другого.

— Миро, прости, — прошептала она. — Кажется, я немного вспотела.

— Вы? — удивился он. — А я думал, это меня прошиб пот.

Хорошая шутка. Он рассмеялся. И она рассмеялась вместе с ним — по крайней мере нервно хихикнула.

Стены тоннеля внезапно раздались в стороны, и люди, ошеломленно мигая полуослепшими глазами, очутились в огромном зале. Из отверстия в своде потолка лился поток яркого солнечного света. Королева Улья разлеглась в самом центре сияющей реки. Ее окружали рабочие, но сейчас, при ярком дневном свете и в присутствии Королевы, они выглядели какими-то маленькими и жалкими. Большинство из них ростом были не больше метра, лишь редкие особи превышали этот рубеж, тогда как туловище самой Королевы достигало по меньшей мере трех метров в длину и чуть меньше в высоту. Ее крылья выглядели громадными — тяжелые пластины с металлическим отливом, на них, переливаясь всеми цветами радуги, резвились солнечные лучики. Ее брюшко было достаточно объемистым, чтобы вместить человеческий труп. Постепенно сужаясь, подобно воронке, оно переходило в яйцеклад, увенчивающийся дрожащим кончиком, на котором блестела желтоватого цвета полупрозрачная жидкость, клейкая и тягучая. Яйцеклад опустился глубоко в одну из дыр в полу комнаты, после чего вынырнул обратно; жидкость, словно нити слюны, потянулась вслед за ним.