– Это Коля нас фотографировал, – сказала она оттуда.
Лена уронила в раковину тюбик экзотической зубной пасты, обернулась и уставилась на Лару.
Из-за полотенца показался один глаз с приподнятой бровью.
– Какой Коля? – механически спросила она.
Тут же, впрочем, ей вспомнился и Коля в халате, и Троицкий с его айфоном.
– Зачем? – скорректировала она вопрос.
Лара смешно улыбнулась, растягивая закрытые губы, став на мгновение похожей на царевну-лягушку.
– Для картины, – напомнила она, растирая полотенцем спину.
Собирая обрывки мыслей, Лена отвернулась обратно к зеркалу, подняла тюбик и выдавила из него полоску пасты на указательный палец.
– Январский не закончил картину? – спросила она, засовывая палец в рот.
– Нет конечно, – терпеливо стала объяснять Лара. – Он сделал только набросок на холсте. И кучу эскизов карандашом. И потом они с Колей нас сфотографировали.
Лена почувствовала странное разочарование.
– И теперь он будет писать нас по фотографии, как на Арбате? – спросила она сквозь пузырящуюся зубную пасту.
Лара поставила длинную ногу на край ванны и стала водить полотенцем от внутренней стороны бедра до классически изящной ступни. Лена, как зачарованная, смотрела в зеркало.
– Он хотел, чтобы мы пришли еще, – сказала Лара, не поднимая головы. – Но я, наверное, не смогу.
Глаза опять защипало, словно в них брызнули луковым соком. Лена поспешно наклонилась к раковине и стала преувеличенно энергично смывать с губ пасту и полоскать рот.
– Жаль, – сказала она сквозь воду, так невнятно, что Лара вряд ли услышала.
– Ты собиралась уснуть в студии прямо на полу. И уснула бы, если бы Коля не отнес тебя в постель.
– Я, наверное, вела себя как последняя дура, – предположила Лена почти равнодушно.
– Смотри-ка, здесь есть халаты, – сказала Лара, заглядывая за дверь и доставая белый махровый халат, похожий на те, которые дежурно висят в ванных комнатах отелей.
– Я подозреваю, что эта комната у них всегда приготовлена для натурщиц, – с горечью откликнулась Лена.
– Но вряд ли все натурщицы имеют обыкновение у них ночевать, – предположила Лара. – Хотя кто знает?
За несколько минут приняв душ, который не развеял ее черной меланхолии, Лена вытерлась как попало и, тоже завернувшись в халат, мрачно отправилась на поиски своей одежды, если можно было так назвать обрывки вчерашнего платья. Но не успела она высунуть нос из комнаты, как услышала Ларин голос, зовущий откуда-то издалека. Лена прищурилась в дальний конец длинного, тусклого, телескопически сужавшегося коридора и отправилась на зов.
Весь верхний этаж дома, судя по всему, был продольно рассечен этим коридором, по одну сторону которого находилась студия Январского, а по другую – комнаты, подобные той, в которой они с Ларой провели ночь. Лена прошла мимо нескольких закрытых дверей. Кое-где пространство стен было заполнено грубыми и не очень ровно сколоченными книжными стеллажами, на которых книги были расставлены вразнобой, без всякого организующего принципа, насколько можно было заметить беглым взглядом. Тем не менее, библиотека не производила впечатления беспорядочно сваленного хлама. Лена на секунду остановилась и провела пальцем по полке. Палец остался чистым. Перед ней, на уровне глаз, стояло несколько словарей, третий том из собрания сочинений Хэмингуэя и сборники Ясунари Кавабаты и Мулка Раджа Ананда из старой серии «Мастера современной прозы». Лена хорошо знала оба имени: во всех домашних библиотеках, сохранившихся с советских времен, эта пара была неразлучна. Она встречала ее еще в детстве, в домах одноклассников или маминых подруг. Нет, стоп: раньше это был не дуэт, а трио. Не хватало Рабиндраната Тагора. Лена поискала его глазами, но не нашла. Вслед за Анандом на полке шел незнакомый скандинавский роман: Голос на ветру Андерса Бьорнсена.
– Лен, где ты там? Кофе остывает.
Коридор упирался в большую кухню, обстановка которой лет двадцать назад была последним словом техники и дизайнерской моды. На кухне у окна, за большим, темного дерева столом без скатерти сидели под прямым углом друг к другу Лара и Коля, склонив головы и рассматривая что-то перед собой, так что их волосы соприкасались. На столе, но в стороне от них, стоял прозрачный пластиковый кофейник, масленка и плетеная корзинка с хлебом. Лене показалось, что ее желудок тоскливо сжимается, словно торопясь напомнить, как много времени прошло со вчерашнего невразумительного ужина.
– Лар, а сколько времени? – спросила Лена, заметив, что у Лары на запястье снова появился тонкий золотой браслет с часиками, которого не было с утра.
Лара на мгновение подняла голову и призывно махнула рукой.
– Иди-ка глянь, – весело сказала она.
Лена подошла и наклонилась над ее плечом, на мгновенье прикрыв глаза от запаха Лариной кожи и от вида нескольких тонких влажных прядей, липнущих к виску. Потом она взглянула туда, куда был устремлен Ларин взгляд, и тут же выпрямилась.
Коля взглянул на нее и оскалился в добродушной, но насмешливой улыбке.
– Чашки там, – махнул рукой он. – Наливай кофе, садись.
– Нет, ты видела, что он снимал? – жизнерадостно кипела Лара. – Я даже не знала, что бывают такие ракурсы.
Лена достала из висячего шкафчика большую кофейную кружку, села рядом с Ларой и потянулась к кофейнику.
– Настоящий американский кофе, – сказал Коля, следивший за ее действиями. – Фильтрованный. Январский привез кофеварку из Майами и каждый месяц заказывает к ней три ящика картриджей.
Лена машинально улыбнулась в ответ. La dolce vita16, подумала она. У Коли явно не было необходимости никуда спешить, в особенности на работу. Запах кофе напомнил ей о Яне и Жанне. Лена потянулась к Лариной левой руке и деликатно чуть-чуть развернула к себе запястье, чтобы увидеть циферблат.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Ибо он может плавать для спасения своей жизни. – Возрадуйтесь в Агнце (англ., лат.)
2
Эти нимфы и богини Милой шалостью такой Разбивают наш покой. – Елена Прекрасная (фр.)
3
– Не кажется ли тебе, что, глядя на это дитя, я могу с полным правом объявить его избранником богов; что на эту младую главу лягут почести, и этой жизни никогда не коснутся боль и нужда, горечь и смятение, и на пути ее будут ждать только уверенность и свет? – Воистину, – отвечает Поликрат. – О новой Академии (англ., лат.)
4
Девушка – это создание, обладающее всеми женскими слабостями, но лишенное женской грации. – Смятение (англ.)
5
Это мне кажется первым признаком того упадка, который ожидает империю. – Аль-Мансур (англ.)
6
Пара на пару (фр.)
7
За неимением лучшего (фр.)
8
Я требовал музыки безумней и крепче вина, Но когда пир окончен и гаснут лампы, Тогда опускается твоя тень, Кинара! Вся ночь – твоя… – Доусон (англ.)
9
Днем я ничто, но ночью я – это я. – Пессоа (порт.)
10
Услуга за услугу (лат.)
11
Красивая позиция (ит.)
12
На войне как на войне (фр.)
13
Изнасилование (фр.)
14
Честна компания, веселья возжелав, Зашла в трактир и требует вина. – Женщина, убитая добротой (англ.)
15
О что за глупое создание застенчивый молодой влюбленный! – Шамела (англ.)
16
Сладкая жизнь (ит.)