Погруженная в свои мысли, скольжу взглядом по толпе, разглядываю парня за диджейским пультом. Он лениво двигается и время от времени что-то подкручивает на микшере. В больших наушниках и кепке козырьком назад, он просто источает самодовольство. Перехватывая мой взгляд, он подмигивает. Я поспешно отворачиваюсь.
— Гель, твои стрелки! — говорит мне на ухо Арина.
— Что с ними?
— Они светятся! Смотрится очень круто!
— О, девчонки, вы тоже тут? — вдруг раздается справа.
Мы с Ариной синхронно поворачиваем головы и видим Зайцеву. Она выглядит идеально и, кажется, чувствует себя тут полностью в своей тарелке, чего нельзя сказать обо мне. Она не одна, но, слава богу, не с Ваней. Рядом с ней Алина и Лена. Все трое улыбаются, но смотрят на нас свысока. Им это позволяет не только характер, но и рост.
— В смысле «тоже»? — переспрашивает Абрикосова холодно.
Зайцева игнорирует и доброжелательно рассказывает:
— Бассейн по коридору и налево. Вон там в углу Ренат классные коктейли делает. Там, где сауны, кальяны стоят, можете покурить. Электронки можно прям тут, а обычные сигареты только на улице, окей?
От такой наглости я опешиваю. Она инструктирует нас, как будто это ее вечеринка, а мы деревенские дурочки, которых она по доброте душевной сюда пустила.
И, как будто этого было мало, Алена еще добавляет:
— Вписка классная, молодцы, что приехали.
Мне строить из себя ничего не хочется. Поэтому просто говорю:
— Ален, ты меня на всех своих видео отметила.
— Да? — она щурится и смеется. — Наверное, случайно. Ну вы не стесняйтесь в любом случае, отдыхайте. Футболисты всегда девчонкам рады, даже если их не приглашали.
— А тебя, значит, пригласили? — хмыкаю я с откровенной неприязнью.
— Меня? Да меня Гром позвал. Пойду, кстати, поищу его, — она демонстративно оглядывается, — где-то тут был.
Глава 46
Внутренности схватывает холодным спазмом. Чувствую тошноту. Как будто все эмоции поднимаются из желудка по пищеводу вверх. Я с трудом сглатываю, стараясь затолкать их обратно. Смотрю на Зайцеву, которая самодовольно улыбается, не к месту в очередной раз думаю о том, какая она красивая. Без зависти и злости, с каким-то скорее сожалением. Жалко, что в такое красивое тело положили настолько неприятную начинку.
Я растерянно моргаю, а потом вдруг начинаю смеяться. Реакция моего организма удивляет не только глянцевое трио, которые таращатся на меня круглыми глазами, но и меня саму. Содрогаясь от нервного смеха, я наклоняюсь вперед и упираюсь ладонями в колени. Затем разгибаюсь и утираю слезы, стараясь не испортить макияж.
Несмотря на грохочущую вокруг нас музыку, складывается ощущение, что мы все неловко и неуместно молчим.
Я же почему-то чувствую странную силу. Откашливаюсь и говорю с улыбкой:
— Ты такая жалкая, Ален.
— Что?
— То. Так классно отыгрываешь, просто браво. А какой, прости, смысл, звать меня на вечеринку, где присутствует мой парень? Хочешь посмотреть на нас вместе? У тебя расстройство психики такое?
Алена вызывающе скрещивает руки на груди:
— Да? А че он тебя с собой не позвал, парень твой?
Зайцева выразительно хмыкает, оборачиваясь к подругам, и я слегка теряюсь. Потому что это и правда слабое место в моей обороне. Почему Ваня меня не позвал? Я сама не знаю, поэтому и ответить достойно не могу.
Поэтому, продолжая улыбаться, я пропеваю:
— А это не твое дело, зай.
Откуда берется это псевдоласковое обращение — понятия не имею. Но, как только оно срывается с губ, я понимаю, что интуитивно выбрала верный тон. Алена смотрит на меня исподлобья, кривит губы и переспрашивает:
— Зай?
— Ну, ты же Зайцева?
— Ты границы-то не переходи. Думаешь, чужого парня увела, и теперь самая классная?
— Ален, — вклинивается вдруг Аринка, — релакс, никто никого не уводил. Сложно принять расставание, иди к психологу. Тебе от нас что надо?
— Мне от тебя вообще ничего не надо, заморыш. Для моральной поддержки прибыла? Стой молчи.
Гнев вспыхивает во мне внезапно. Пока Зайцева нападала на меня, терпеть было легко, но, когда уколола Арину, горячая волна злости отключает все тормоза. Я подаюсь вперед и толкаю ладонью Алену в грудь. Она отшатывается, колыхнув объемной грудью в вырезе топа, и тут же хватает меня за запястье, больно сжав пальцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Говорит зло:
— Угомонись, больная. Если готова чужих мужчин трогать, будь готова и к последствиям.
— Ален! — рявкаю. — Во-первых я никого не уводила. Во-вторых, если тебя так перемкнуло, не кажется, что не со мной надо это выяснять? А со своим бывшим?
Последнее слово издевательски выделяю интонацией.
Она с рычанием отпускает мою руку и делает шаг назад. Выпрямляет спину и цедит:
— Окей, клоунесса. Пойду найду Ваню и поговорю с ним. Ты же этого хотела?
После одергивает топ, делая вырез еще более откровенным, и, сощурившись, отворачивается и уходит.
В этот же момент я физически чувствую, как силы меня покидают. Как будто всю кровь из тела высосали. Беспомощно поворачиваюсь к Арине, и она тут же меня приобнимает. Поддерживает под лопатками и говорит на ухо:
— Ты умничка, Гель. Можно расслабиться. Злая ведьма покинула сказку.
— Я в этом не уверена, — отвечаю тихо, опустив голову.
Еще какое-то время стоим, прижавшись друг к другу. Наверняка со стороны это выглядит странно, но мне, в общем-то, плевать. Потом Арина отстраняется, берет меня за плечи и легонько встряхивает.
Говорит:
— Суббота, ты обещала мне классный вечер!
— Я помню…
— Тогда улыбнись. И пойдем пробовать вкусне-е-ейшие коктейли Рената.
— Серьезно?
— А что? Мы же на вечеринке! — она смеется, отклонившись назад.
Я нерешительно улыбаюсь. Оглядываюсь и успеваю заметить, как Зайцева говорит что-то диджею, прижавшись грудью к его плечу. Не удивлюсь, если просит включить трек о девушкке, которая уводит чужих парней.
Возвращаюсь взглядом к Аринке:
— Давай возьмем по коктейлю, уговорила.
— Не хочешь позвонить Ване? Или Богдану? Дом, конечно, большой, но скорее всего мы все равно встретимся. Будет не круто.
— Боюсь, если честно. Они оба взбесятся.
— Это точно.
Помявшись, все же спрашиваю:
— Как думаешь, Ваня реально ее позвал?
— Нет, конечно! Бред. Просто провокация. Ты разве не поняла?
Я рассерженно запускаю руку в волосы и сжимаю их у корней. Надеюсь, что боль отрезвит, но вообще-то ощущение даже приятное. Тру лоб, пока не спохватываюсь, что могу испортить макияж. Отдергиваю руку от лица и говорю:
— Не знаю. Правда не знаю.
— Суббота, не дури.
— А почему он тогда меня не позвал?
Арина хмурится, но ответить не успевает.
— Воу! — раздается сбоку. — Вот это девочки!
Оборачиваюсь и вижу диджея в кепке козырьком назад. Улыбается, заложив руки в карманы джинсов, и демонстративно оглядывает меня с ног до головы.
— Привет, — говорит Арина настороженно.
— Привет. Куртки снимете? Тут жарко. Я отнесу в гардербную.
Абрикосова первая скидывает кожанку, следом за ней я снимаю джинсовку. В доме и правда невыносимо жарко. Может, потому что людей много, а может, специально для того, чтобы всем хотелось раздеться.
Мы отдаем куртки парню, и он говорит:
— Секунда! Никуда не уходите, красотки.
Мы неловко переминаемся, пока он отходит, и я уже почти решаю, что нам нужно сбежать, но диджей уже возвращается.
Снова обаятельно улыбается, по очереди стреляя в нас глазами. Но дольше все же задерживается на мне, и это определенно смущает.
Вообще-то он красивый. Наверное, даже слишком. Светлые зеленые глаза, черные ресницы, пухлые губы. Я видела его на поле, когда Бо и Ваня играли против его команды. Помню, как визжали девчонки на стадионе. Это не удивительно, он слишком очевидно красив. Парни с обложки редко оказываются хорошими людьми.
Он говорит: