попадая в такт. Его спутница расхохоталась и вернулась к столу кушать десерт. Пару мгновений молодой человек простоял без движения в кипящей толпе, может, действительно намереваясь потанцевать с кем-нибудь ещё, однако вскоре очухался и последовал Машиному примеру. Парень к ней подошёл– та сидела в гордом одиночестве, вся её недавняя свита дефилировала на танцполе – наклонился и стал говорить в ухо, поскольку музыка гремела довольно громко:
– Извини, я немного растерялся, да и не умею хорошо танцевать.
– Тьфу-ты! Арчи, хоть ты не занудствуй, пожалуйста. Расслабься, всё в порядке.
– А я и не занудствую, – растянулся он в улыбке во весь рот и не без снисхождения. – Я просто пытаюсь быть вежливым. Воспитание, знаешь ли.
– Тогда ладно. Может, и не стоило столь резко тебя бросать. Давай так. Будет что помедленнее, хотя бы белый танец, приглашение за мной.
Аркадий вернулся на место, взял кусок янтарного торта с подноса и с удовольствием начал его смаковать, не обращая никакого внимания на шум вокруг, ведь у него имелась цель – дождаться следующего медленного танца. Вскоре за стол вернулась и Света с Толиком, оба запыхавшиеся, но, как показалось молодому человеку, пришли они не с танцпола, а откуда-то сбоку.
– Аркаш, если тебе будет нужен туалет, то он вон в ту дверь, – сестра указала на светящееся отверстие в стене за их спиной, – прямо по коридору и потом направо.
– Спасибо за своевременную информацию, сейчас ею воспользуюсь, – сказал он и не обманул.
Вернувшись за стол посвежевшим, Аркадий продолжил наслаждаться тортом и не успокоился до тех пор, пока не умял три куска. Вот и всё. Все развлечения оказались исчерпанными, осталось только дождаться следующего медленного танца, но он никак не начинался. На другом конце стола сформировалась устойчивая группа из пяти парней, которые продолжали пить, видимо, поставив перед собой цель хорошенько сегодня опьянеть. Аркадий было начал соблазняться мыслью присоединиться к ним, однако вскоре её отбросил, ведь он кое-чего ждал. К тому же алкоголь и так имел на него своё законное действие, молодой человек, как не старался подпереть голову руками и чем-то себя занять, всё равно клевал носом, и пусть громкая, но крайне однообразная музыка этому очень способствовала. Когда он в очередной раз закрыл и открыл глаза, Маши напротив уже не было, та куда-то незаметно ушла. «Может, она забыла?» – промелькнуло у него в голове, и он опять закрыл глаза.
– Э-э-э, Арчи, не спать. Пойдём танцевать.
– Я подумал, ты отказалась от своего предложения.
– Нет, ты представляешь, он даже не планировал белый танец, весь вечер намеривался втюхивать свои поделия.
– Ты сейчас о чём?
– Неважно. Забаррикадировался аппаратурой, чёрта с два к нему ещё и подлезешь.
– Послушай, раз такое дело, может, оставишь свой телефон? Как-нибудь встретимся в более спокойной и располагающей обстановке.
– Неужели догадался. Я полагала, в прошлый раз ты для этого за мной пошёл.
Они ещё немного потанцевали, потом, о чём-то разговаривая, постояли на веранде с другими парочками (но в отличии от них не касаясь друг друга), а после Машу увезли домой, пробил третий час ночи. Аркадию, оказавшемуся теперь в одиночестве и без цели, тоже очень захотелось в приветливо-мягкую кровать, но он был привязан к сестре, точнее, её парню; Света же, как и многие другие некрасивые девушки, которых в жизни ждёт мало хорошего, «отрывалась по полной», танцуя со всеми подряд, а Толик демонстративно сидел спиной к танцполу и потягивал свой сок, мол, он ей доверяет, а, может, просто устал. Когда они в машине неслись по Москве в предрассветной дымке, Аркадий на заднем сидении успел заснут, его отвели и в одежде водрузили на кровать, лишь стянув предварительно туфли. Оказалось, на Толика можно было положиться.
Проснувшись в воскресенье далеко заполдень, парень первым делом взялся за телефон в поисках номера вчерашней знакомой. По слову «Маша» ничего не нашлось, хотя он точно помнил, что назвал её именно так, поэтому стал просматривать все номера подряд, благо, их оказалось не так много. В конце концов он обнаружил странный набор знаков «М-*е», переправил его, но всё ещё не был уверен, то ли ему нужно, посему с замиранием сердца нажал кнопку вызова. Долго не отвечали, но потом послышался приглушённый и заспанный девичий голос:
– Что, прямо сегодня?
– Да нет, это просто проверка связи. Я не был уверен, что правильно записал твой номер.
– А-а, ну радуйся, правильно.
– Ну радуюсь. Пока.
– Давай.
«Интересно, а чем она занимается в будние дни? – подумал Аркадий, лёжа в кровати и с неудовольствием поглядывая на часы. Ему давно пора вставать. – Что же придумать на первое свидание? Было бы неплохо, если бы она помогла мне обновить гардероб, но это слишком утилитарно. И что она обо мне подумает? Что я просто набиваюсь ей в друзья. А если в кафе, то какое? Я ведь уже ничего в этом городе не помню, приведу в какую-нибудь дыру, посчитает меня скрягой или дураком, или ещё хлеще. В кино? А чего я там не видел, и тем более она? Надо, чтобы обоим было интересно. Вдруг не понравится, решит, что у нас разные вкусы, и из-за такой мелочи всё коту под хвост. Что ей может нравиться? Я ведь даже не знаю её возраста, а ну-ка девчёнке 17-18 лет, и она ещё любит какие-нибудь мультики.
Ну что, художник, определишь характер по внешности? Белое шёлковое платье с оборочками – лёгкость или маскирующаяся под ней твёрдость, возможно, досужесть – ничего определённого; туфли под цвет платья и пояса – есть вкус или просто выбирала не сама, а мама или стилист, но раз надела – послушная, не чванливая и избалованная – это хорошо; невысокий каблук при небольшом росточке – без комплексов, не старается выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Украшения? Да были какие-то украшения: серьги, колье, пара колечек на пальцах, неброские, без излишеств. Жаль, я не ценитель, знать бы их стоимость. И, главное, черты лица. Вот с этим хуже, в памяти всё смазанное, а должен был уловить и разгадать с первого взгляда. Глаза, кажется, карие, довольно широкие, ясные и доверчивые, но с хитринкой, как и у всякой неглупой девочки её лет; волосы русые, не крашенные – уверена в себе; нос просто бесподобный, люблю такие – ровный, чуть-чуть заострён на кончике, жаль только, что это ни о чём не говорит; лоб невысокий, но выпуклый – даст бог, не дура; скулы широкие, щёки немного пухлые, как у ребёнка – возможно, добрая и