я во всё это не верю, особенно таким вот потомственным колдуньям. Но у меня появилась идея, как подзаработать чуток деньжат. И я была намерена попробовать её реализовать.
— Любовь Васильевна! — Алексей Петрович уже поджидал меня у перекрёстка, так, что я аж подпрыгнула от неожиданности.
Мда, я уже явно не в том возрасте, чтобы такие приключения совершать.
— Ах, отстаньте! — отмахнулась я.
Знаю, что по-хамски, но другого отношения он не заслужил. Понимаю, что совесть теперь его мучает. Но мои нервные клетки, утраченные от огорчения, когда он меня так по-скотски уволил, тоже не восстанавливаются. И дарить свои нервные клетки ему я не собиралась. Пусть теперь мучается!
— Любовь Васильевна! — совсем заколебал меня Алексей Петрович и я поняла, что он меня уже бесит.
— Вас послать или сами дорогу найдёте? — совершенно нелюбезно вызверилась я на него.
Знаю, что некуртуазно так, но, во-первых, устала на рынке, во-вторых, а чего мне перед ним реверансы совершать? Так что да, мелко хамлю. Пока мелко.
— Я вас очень прошу, Любовь Васильевна! — невзирая на возмущённые звуки сигналов из других автомобилей, Алексей Петрович выскочил на тротуар и открыл дверцу автомобиля из пассажирского места, — садитесь, я вас подвезу домой. Это не займёт много времени.
— Ладно, — согласилась я, потомственная ясновидящая, значит, подождёт, а мне уже самой стало любопытно, что такого собирается сообщить мне Алексей Петрович, раз так упорно преследует меня весь день.
Я величественно, словно королева Камилла на малом приёме в Букингемском дворце, прошествовала к автомобилю и села на пассажирское сидение. Сумку с молочными продуктами поставила на пол. И заёрзала в поисках ремня. Нашла. Пристегнулась. И только потом заметила ошарашенный взгляд Алексея Петровича.
Чёрт, надо же так палиться! Я совсем забыла, что раньше все чихали на правила дорожного движения и безопасность, и ездили с не пристёгнутыми ремнями, включая самих водителей.
Алексей Петрович завёл машину, и мы плавно тронулись.
Он ловко вырулил на кольцо и сразу свернул на улицу Комсомольскую. Всё это время мы ехали молча.
— Говорите, — первой нарушила молчание я, когда мы подрулили к моему подъезду. Ну, а что, я буду изображать паиньку, раз он меня перехватил почти на пороге потомственной ясновидящей⁈ Поэтому, я не удержалась и добавила, — надеюсь, причина у вас более существенная, чем изображать крокодильи слёзы, раз вы нарушили мои планы на сегодня.
— Любовь Васильевна! — сказал Алексей Петрович хрипло. — Я прошу ещё раз прощения за недоверие и тот случай. Я уже объяснял, чем это было вызвано. И очень сожалею, что так с вами поступил…
— Насколько мне известно, вы так пачками людей увольняете, — невежливо перебила его я, не выдержав, — слухи ходят, что деньги с бухгалтером делите пополам.
Алексей Петрович покраснел. Ну а я что? Я-то уже не в его подчинении нахожусь вообще-то. И что он мне сделает? А ничего.
Видимо, Алексея Петровича то ли совесть мучила, то ли ещё что, но он проглотил мою подколку молча.
— Любовь Васильевна! — сказал он после долгой-долгой паузы, — произошла ошибка. Глупая некрасивая ошибка. И виноват я. Я предлагаю переступить сейчас все обиды и прошу вас вернуться обратно на работу.
— Я работаю, — пожала плечами я, и хотела уже открыть дверь и выйти.
— Погодите! — умоляюще сказал он, — буквально две минуты. Я вас не задержу.
— Вы работаете на рынке, я видел, — сказал Алексей Петрович.
— Да, на рынке, — кивнула я, — эта работа ничем не хуже других, между прочим. А раньше я вообще глазуровщиком второго разряда работала, и ничего.
— Я не о том. — поморщился Алексей Петрович. — Вы постоянно на улице, и в дождь, и в снег, и в жару, таскаете сами эти тяжелые ящики. Вас надолго так не хватит.
— И что?
— Я предлагаю вам вернуться обратно.
— То есть работа дворником — это белая рубашка в офисе? — едко рассмеялась я, — это же совсем не работа на ветре, жаре и холоде, да? И таскать там ничего не надо? Ни песок, ни мусор, ни вёдра с извёсткой?
— Любовь Васильевна! — прокашлялся Алексей Петрович. — Прошу вас! У меня есть план!
Глава 15
— Звучит как угроза, — поморщилась я.
— Да нет же! Это хороший план, — загорячился Алексей Петрович. — Смотрите, вы возвращаетесь обратно, в течение двух недель работаете дворником — это ваш испытательный срок, а мы за это время отметим вас благодарностью в приказе, и затем сразу рекомендуем заместителем начальника отдела эксплуатации ВКХ!
— Что такое ВКХ? — испугалась я (ВДНХ знаю, ВКХ — нет).
— Водопроводно-канализационное хозяйство, — пояснил Алексей Петрович.
— То есть я стану королевой канализации? — расхохоталась я.
— А что не так? — вскинулся Алексей Петрович, — Хорошая, сытная, непыльная работа, ничем не хуже других.
— И буду повелевать ассенизаторами? Узнаю, так сказать, изнанку нашего мира? — на меня напало безудержное веселье. — Боюсь спросить, а как проходит инаугурация?
— Это же живые деньги! Наличка! — продолжал обольщать меня Алексей Петрович, проигнорировав мои подколки.
— У Рафика я тоже получаю живые деньги. Пусть не такие большие, но зато он хоть по-человечески относится к людям, — отрезала я и вышла из машины, — нет, Алексей Петрович, я не вернусь. И прежде всего потому, что не хочу работать с вами. Всего доброго!
На ужин я сделала овощное рагу и решила пожарить сырники. Сделаю побольше, ещё и завтра на утро останутся. А то мне на работу рано вставать надо.
Я как раз перетирала творог в миску, как вернулся Ричард.
— Тёть Люба, а что это так вкусно пахнет? — он зашел на кухню и