снова», — с горечью подумал Харальд.
Но речь сейчас шла не только о жизни брата.
— Значит, переправить пленку в Англию Арне не сможет.
— Как ты думаешь поступить?
— Не знаю. Я бы хотел доставить ее сам, но не знаю, как это сделать. — Он рассказал про джаз-клуб, Бетси и Лютера. — Наверное, это даже хорошо, что я не могу попасть в Швецию. Скорее всего меня тут же посадили бы за то, что нет документов.
Пункт о том, что датчане, нелегально проникшие в Швецию, подлежат аресту, входил в соглашение о нейтралитете, которое шведское правительство заключило с гитлеровской Германией.
— Рискнуть я не прочь, но действовать нужно наверняка, — вздохнул Харальд.
— Должен же быть способ… А как собирался сделать это сам Арне?
— Не знаю, он мне не сказал.
— Это неправильно.
— Пожалуй. Если смотреть из сегодняшнего дня, он, вероятно, считал, что чем меньше народу знает, тем безопасней.
— Кто-то должен знать.
— Ну, у Поуля была налажена связь с британской разведкой. Но такие вещи, понятное дело, хранятся в секрете.
Какое-то время они молчали. Харальд чувствовал себя подавленным.
«Неужели я рисковал впустую?» — с горечью подумал он.
— Новости какие-нибудь были? — спросил он, страдая от отсутствия радио.
— Финляндия объявила войну Советскому Союзу. Венгрия тоже.
— Стервятники, — пробурчал Харальд.
— Это отвратительно — сидеть сложа руки, в то время как гнусные нацисты захватывают страну за страной. Мне так хочется хоть чем-то помочь!
Харальд прикоснулся к кассете с пленкой, лежащей в кармане брюк.
— Если я в ближайшие десять дней сумею добраться до Лондона — это будет реальная помощь.
— Какая жалость, что он не летает! — Карен бросила взор на биплан.
Харальд оценивающе взглянул на поломанное шасси, порванную обшивку.
— Я мог бы его починить. Да вот беда, вести не смогу, у меня был только один урок пилотажа.
Карен в задумчивости нахмурилась.
— Ты не сможешь, — вдруг выдала она. — А я смогу.
Глава 19
На допросах Арне Олафсен повел себя на удивление неподатливо.
Петер Флемминг допросил его в день ареста, а потом, на следующий день, еще раз, но тот держался за свою невиновность и не выдавал секретов. Петер был жестоко разочарован. Он-то думал, что весельчак Арне расколется легко, как бокал с шампанским.
Да и с Йенсом Токсвигом оказалось ничуть не легче.
Он бы арестовал и Карен Даквитц, если б не чувствовал, что она в деле сбоку припека. А потом, от нее больше толку, когда она свободно разгуливает по городу, ведь уже привела его к двум шпионам.
Арне проходил главным подозреваемым. В его руках были все связи: он знал Поуля Кирке, на острове Санде ориентировался как дома, и невеста у него была англичанка, он ездил на остров Борнхольм, который расположен так близко от Швеции, и ловко ускользнул от «хвоста».
Арест Арне и Йенса восстановил реноме Петера в глазах генерала Брауна. Однако теперь Браун хотел знать больше: как работала шпионская сеть, кто еще состоял в ней, каким способом осуществлялась связь с англичанами. Всего Петер арестовал шестерых шпионов, но ни один не заговорил. Дело не раскроешь, пока один из них не сломается и не выложит все. Значит, позарез необходимо расколоть Арне.
Третий допрос он тщательным образом спланировал.
В воскресенье в четыре утра Петер ворвался в камеру Арне с двумя полицейскими. Разбудили его криком и светом в глаза фонарем, вытащили из кровати и под конвоем повели в помещение для допросов.
Петер уселся на единственный имеющийся там стул за простым столом и закурил. Арне в тюремной робе выглядел бледным и перепуганным. Его левая нога была забинтована от середины бедра до голени, но стоять прямо он мог — две пули Петера попали в мякоть, а кость не задели.
— Твой друг Поуль Кирке был шпионом, — заявил Петер.
— Я не знал, — ответил Арне.
— Зачем ты отправился на Борнхольм?
— Отдохнуть.
— И с чего это невинный отдыхающий ушел от наблюдения полиции?
— Возможно, ему не по нутру было, что за ним подглядывают надоедливые ищейки. — Несмотря на ранний час и бесцеремонное обращение, у Арне оказалось характера побольше, чем ожидал Петер. — Но, по сути, я просто их не заметил. Если, как ты говоришь, я ушел от наблюдения, то сделал это неумышленно. Вероятно, твои люди просто плохо работают.
— Ерунда. Ты сознательно ушел от «хвоста». Я точно знаю, сам был в этой команде.
— Это, Петер, меня не удивляет. — Арне пожал плечами. — И в детстве ты не блистал. Мы ведь в школе учились вместе, помнишь? Больше того — были лучшими друзьями.
— Пока тебя не послали в Янсборг, где ты научился не уважать закон.
— Нет. Мы были друзьями, пока не рассорились наши семьи.
— Из-за зловредности твоего отца.
— А я думал, это случилось потому, что твой отец химичил с налогами.
Разговор шел совсем не так, как рассчитывал Петер.
— С кем ты встречался на Борнхольме? — сменил он тему.
— Ни с кем.
— Что, гулял там целыми днями и ни с кем даже не заговорил?
— Познакомился с девушкой.
Об этом Арне