Молча он отступает назад, позволяя нам войти. Галина остаётся снаружи, Борис тоже. Чтобы не пугать хозяина, мы заходим втроём — Март, я и Саня. Так договорено заранее. Идём в кабинет, совершенно неприметный, казённый и похожий на сотни подобных.
Филателист садится за заваленный бумагами стол и надевает очки в чёрной роговой оправе. На голове у него берет, на впалой щеке выпуклая бородавка.
— Чем могу служить? — говорит он скрипучим, как у Кощея, голосом.
Я киваю Мартику, и тот достаёт дрожащими руками свои сокровища. Кладёт на стол. Филателист ловко их пересчитывает. Там две пачки сотенных и две — червонцев, так что работы не так много. Всего лишь досчитать до четырёхсот.
Внимательно пересчитав и выборочно посмотрев на просвет несколько купюр, хозяин кабинета молча встаёт, подходит к сейфу и убирает рубли внутрь. Взамен он вытаскивает нетолстую пачку долларов. Смотреть больно, если честно. За такую чудесную квартиру пять с половиной тысяч баксов. Чуть больше, пять семьсот пятьдесят. Нет, я всё понимаю, бакс сейчас другой, не такой, как в моём времени, но за эти деньги Мартик жилья себе не купит, мне кажется, ни в Нью-Йорке, ни в Тель-Авиве…
Он тяжело вздыхает и быстро пересчитывает тощую стопочку зелёных. Я беру деньги в руки и внимательно их осматриваю. Полосочек, вшитых внутрь, ещё не придумали, как вот их проверить… По ощущениям настоящие. И пахнут настоящими… или не пахнут… не знаю.
— Вроде нормальные, — пожимаю я плечами.
— За кого вы меня принимаете, — скрипит меняла.
— Что вы, вам мы полностью доверяем, — обезоруживающе улыбаюсь я и встаю со стула.
Мы выходим и возвращаемся к машинам.
— Ну, что, Март Вольфович, — говорю я, — поздравляю. Часть дела сделана. Деньги остаются у вас, поскольку вы пользуетесь стопроцентным кредитом моего доверия. Но завтра нам нужно будет совершить ещё некоторые шаги, верно?
— Да-да, — соглашается он, не в силах прийти в себя от осознания незначительности вырученной суммы. — Да-да.
Всю дорогу он уныло молчит, должно быть, сомневаясь и в том, стоит ли вообще бросать всё ради журавля в небе…
Мы подъезжаем к уже не его дому и договариваемся встретиться завтра. Семён идёт проводить его до квартиры, а мы все остаёмся внизу.
— Ой, Галя-Галя, — напеваю я и, обняв, звонко чмокаю её в щёку. — Спасибо тебе за твою помощь, дружбу и любовь. Спасибо, что ты есть.
Так моя бабушка всегда говорила.
Галина расплывается в улыбке:
— Доволен?
— И да, и нет… — говорю я.
— Почему ещё?
— Мартика жалко. Продал шикарную квартиру в переводе на валюту за копейки и едет в неприветливый и недружелюбный мир, где будет, скорее всего, уличным художником с уровнем дохода ниже среднего. Печально. Едут, а куда едут…
— Да брось ты, — смеётся Галя. — Если бы не ты, он бы просто бросил квартиру. А деньжата у него есть, ты не думай, что это последнее. Он ведь хорошо подготовился. Не пропадёт. У него и родственники там. Хотя, ты прав, мне тоже жалко, что он уезжает. Искренне…
Мы расстаёмся до завтра, и я еду домой, то есть в гостиницу. Раздеваюсь и ныряю в постель. Жертвую ужином ради сна. Хочу как следует выспаться. Завтра Наташка приедет. С самого утра поеду в госпиталь, найду врача и заставлю рассказать правду о пациентах. А потом отправлюсь во Внуково. И лишь после того, как привезу суженую в отель, пойду на работу. И то, не сразу, возможно, хо-хо…
Я ложусь набок, уютно устраиваю голову на подушке и говорю себе, что если сейчас зазвонит телефон, то накрою голову одеялом и ни за что не пойду отвечать. Спрячусь. Пусть хоть взорвётся всё и весь мир перевернётся вверх дном.
И, проверяя меня на прочность, телефон звонит. Нет. Нет… И ещё раз нет… Сказав три раза нет, я начинаю задумываться, не подойти ли… Думаю-думаю и телефон замолкает. Ну, и хорошо. Ну, и славно… Но только я успокаиваюсь, он начинает снова трезвонить. Твою ж дивизию…
Я встаю и подхожу. Слабовольный…
— Да…
— Егор, — раздаётся взволнованный голос Галины. — Мартика ограбили!
— Как ограбили? Прямо в квартире⁈ Его же до дома довели…
— Позвонили в дверь и сказали… что это Егор…
Твою финансовую дивизию…
17. Где бабки?
— Но на самом-то деле это не я был?
— Нет… — недоуменно отвечает Галя.
— А кто? Он знает кого-нибудь из грабителей?
— Нет… — вздыхает она. — Ты… ты сможешь помочь?
— Чем смогу конечно помогу, но нужно к Юрию Михайловичу обращаться, — говорю я. — Без милиции вообще никак в этом деле.
— Ты что, чем они-то помогут? Найдут награбленное? У него там доллары! Это же статья! Обмен — статья! Егор, подумай сам…
— Значит неофициально, но без корок никак… А как сам Мартик? Тётя Роза с Руфочкой не пострадали?
— Роза с Руфью в порядке, а Марта избили. Он кричал, но там звукоизоляция… Нужно что-то делать, без денег он не поедет, я думаю. Так что и продажа не состоится. Я не знаю Егор, это то, что я своим скудным умом думаю.
Она всхлипывает.
— Галя… ты что, плачешь?
— Нет, — сердито отвечает она. — Нет.
— Ты где сейчас? — спрашиваю я.
— Дома.
— А Юрий Михайлович дома?
— Нет его, — говорит Галя. — Он сегодня поздно придёт.
— А Боря где?
— Не знаю… — удивлённо отвечает она. — Дома, наверное. А он-то тебе зачем?
Он-то? Он-то мне и нужен. Кто знал о сегодняшнем обмене? Тот, кто в нём участвовал, Филателист, Боря, Галя, семья… Филателист не знал о том, что Мартик уезжает и готовит кубышку. Это мы думаем, что не знал, а что ему говорил Боря неизвестно. И узнать он мог только от Бориса.
С другой стороны, о том, что Мартик отъезжает знают все. Кстати, вывозить можно только по сто долларов на человека, да ещё и платить откупные пятьсот рублей за высшее образование за диплом… хотя сейчас, наверное, уже не нужно… Неважно, это просто вспомнилось.
Грабители представились моим именем. А это сужает количество возможных участников налёта… Хм-хм-хм…
— Связи его придётся задействовать, — говорю я.
— У тебя и свои вроде имеются…
— Их тоже задействуем. Ладно, Галя, я подумаю, что сейчас делать. Перезвоню потом. Но… знаешь, ты моего звонка не жди, ложись спать, утро вечера мудренее.
Поговорив с ней, звоню Марту. Трубку снимает Роза.
— Роза Борисовна, вы все там живы? — спрашиваю я. — Руфочка ваша цела?
Услышав мой голос, она начинает реветь и не может вымолвить ни слова.
— Алло, — берёт у неё трубку Руфочка.
— Привет, Руфина, это Егор. Ты как там?
— Нормально, — говорит она, — но ваши дружки избили папу и украли все наши деньги и его надежды на моё будущее. А мама плачет так, что в Израиль мы, судя по всему поплывём по рекам её слёз. Или уже останемся здесь наживать новые капиталы.
— Можешь говорить мне «ты», и это были не мои дружки. Твой родитель в состоянии подойти к телефону?
— Наверное. Но пока он только молчит и головой трясёт.
— Понятно. Давай, тогда рассказывай ты.
— Позвонили в дверь, я подошла и спросила, кто там. Мне ответили, что мол Егор.
— А голос был похож на мой?
— Я не знаю, это через дверь было. Голос мужской… достаточно молодой… Я сказала папе, что это ты и он велел открыть дверь. А потом передумал и велел спросить, чего тебе надо, но я уже отомкнула замок, и они сразу ввалились…
— Сколько их было? — уточняю я.
— Трое. Они сильно толкнули дверь, я чуть не упала. Ворвались, схватили меня за локоть и потащили в комнату. Один повалил маму на диван, а третий сразу ударил папу. У одного нож был.
— Ты сильно испугалась?
— Ну, а как ты думаешь? Конечно, испугалась.
— Ясно. Что дальше было?
— Ну… они спросили что-то типа «сваливаешь, жидовская морда?» и потребовали деньги, раз мы такие предатели родины. Заявили, что мы перед родиной в долгу, а они пришли за этим долгом. Папа ответил, что ничего нет, что всё забрали власти, но бандиты не поверили и снова стали его бить. Потом один схватил меня и сказал, что… э-э-э…