он выключил его и пошел в гораздо более тусклом свете от тумбочки к широкому шкафу красного дерева в углу. Он открыл облицованные кафелем двери и вытащил из-за рулонов носков пачку сигарет. Старинные парламентские часы на стене нервно тикали. Он все еще нервничал – от прикосновения во сне или от чего-то еще. Было уже очень поздно, но часы показывали всего несколько минут первого ночи. Он посмотрел на полупустую пачку сигарет и подумал:
Ну и черт с ней. С таким же успехом я мог бы сделать это правильно. Затем он, шаркая ногами, вышел из спальни на втором этаже в одном нижнем белье. Головная боль пульсировала; он не включал свет, предпочитая темное путешествие через фойе в кладовую за кухней. Лунный свет, проникавший через задние эркеры, едва давал ему достаточно света, чтобы видеть, но в конце концов он схватил бутылку "Гленливета", которую прятал за мешками с мукой. Учитывая бывшие проблемы Кэсси с алкоголем, он не хотел, чтобы какой-то самогон стоял на виду и искушал ее. Слава богу, однако, что она упорно трудилась, чтобы оставить все это позади. Насколько Билл знал, его дочь не притрагивалась к спиртному с тех пор, как умерла Лисса.
Он отнес бутылку на кухню, где лунный свет был ярче, осторожно достал из шкафчика стакан и налил себе на два пальца. Первый глоток запел у него в горле. О-о-о, да! Затем он завершил ритуал, закурив сигарету. Да, мама! В его отставке, по крайней мере, это казалось уместным. Нет ничего плохого в том, что человек, который всю жизнь много работал, выпивает и покуривает.
В полночь.
В темноте.
В нижнем белье.
Что ж...
К черту все это, - снова подумал он.
Он осушил бокал и налил себе еще. На этот раз всего на полтора пальца. Черт возьми, он много раз слышал в передачах о здоровье, что несколько напитков в день могут даже быть полезны, снижать уровень холестерина или что-то в этом роде. Что может быть плохого, особенно для человека с больным сердцем?
Он сделал еще один резкий глоток.
И тут он услышал шаги.
Черт! Кэсси спускается по лестнице!
Меньше всего ему хотелось, чтобы она застала его в полночь за тем, как он украдкой покуривает. В нижнем белье. Он спрятал стакан в шкаф, а сигарету выбросил в раковину. Затем он вернулся в фойе, стараясь казаться как можно более непринужденным.
В полночь в нижнем белье.
Странно.
Свет в холле на площадке второго этажа оставался выключенным. И длинная лестница была пуста.
Осел, - во второй раз назвал он себя. Он был уверен, что слышал, как Кэсси спускалась по длинной лестнице.
Вернулся на кухню, чтобы забрать свой напиток.
Что, черт возьми, происходит? Это что, какая-то чертова шутка?
Не прошло и двух секунд, как он снова услышал их на кухне.
Шаги. Медленные, но уверенные шаги.
Только на этот раз они снова поднимались по лестнице. Он бросился обратно в прихожую. Включил хрустальную люстру.
На лестнице никого не было.
Ладно, я все еще потрясен этим сном, или что там еще, черт возьми, было. Это было единственное возможное объяснение... - по крайней мере, он так думал. - Я как маленький ребенок, который боится темноты и хочет, чтобы мама прогнала монстров!
Люстра погасла, а Билл вернулся на кухню. Он допил свой бокал, но потом...
Святая матерь...
Он уронил стакан, когда почувствовал, как чья-то рука мягко коснулась его плеча сзади. Стекло разбилось, разбрызгав мокрые осколки по кухонному полу.
Он резко обернулся и, несмотря на страх, понял, что там ничего нет.
И ошибся.
В освещенной луной темноте перед ним стояла стройная молодая женщина.
Ухмыляющаяся.
Она была обнажена, с бледной, как сливки, кожей. Просто стояла там.
Билл не мог пошевелить ни единым мускулом.
Тонкие руки молодой женщины вытянулись вперед. Ее белые руки коснулись его груди, но прикосновение, казалось, растворилось. Ее руки казались осязаемыми только на мгновение, затем они исчезли в его груди.
Призрак, прикасающийся к нему.
Но теперь он знал, кто этот призрак.
Длинные черные волосы с белой прядью на правой стороне.
Это была Лисса, его мертвая дочь.
Хуже всего было очевидное увечье.
Ее груди исчезли, как будто отрезанные, оставив только две изогнутые линии черных швов на их месте.
- Я теперь в Aду, папа, - сказала она, но голос лился из ее рта, как испорченная темная жидкость.
Затем призрак исчез.
Я облажался, - заключил Билл, вытирая лоб рукавом футболки.
Конечно, никакого призрака не было. Ничего подобного не было. Но были галлюцинации, оптические иллюзии и ужасные образы, порожденные подсознанием. Имели место силы внушения от неизвестных и не поддающихся расшифровке травм и стрессов. И визуальные трюки, вызванные алкоголем.
Билл перевел дыхание. Он не хотел, чтобы это его беспокоило. Он был зрелым мужчиной, а не психом. Он вылил дорогой, восемнадцатилетней выдержки виски в раковину на кухне, отделанную латунью и фарфором. Он с бульканьем исчез, оставив в воздухе свой теплый аромат.
Хватит, - твердо решил он.
Лисса мертва. Это была худшая трагедия в его жизни, и она, очевидно, оставила свои душевные шрамы. Правда, все эти шрамы, вероятно, никогда не исчезнут полностью, и он понимал это.
Но теперь она была мертва, похоронена и исчезла.
Призраков не существует. Нет никаких призраков.
Он невозмутимо вернулся в свою комнату, выключил ночник и забрался под одеяло.
Болван. Просто иди спать.
Он был полон решимости сделать именно это, но когда он перевернулся, то увидел, что кто-то еще лежит в постели с ним.
2.
Кэсси расстроилась, когда она, Ви и Тиш побежали прочь от скотобойни в парке, оставляя за собой кровавые следы. Когда они убегали, полицейские взводы маршировали в противоположном направлении, сопровождаемые сборщиками, толкающими свои колесные хопперы, чтобы забрать отходы резни и доставить их на станцию варки. Несмотря на этот ужасный инцидент, остальная часть района, казалось, вернулась к нормальной жизни всего через несколько минут, как будто такие вспышки жестокости были столь же обычны, как авария машин в любом другом городе.
Очевидно, так оно и было.
- Здесь мы будем в полной безопасности, - сказала ей Ви. - Констебли обычно не обращают особого внимания на центр площади Бафомета. Люциферу нравятся деньги, которые льются из клубов, ресторанов и магазинов.
- Это что-то вроде торгового района? - cпросила Кэсси.
- Район развлечений – это лучший способ думать об этом. Самые состоятельные обитатели Aда приходят сюда веселиться. Это как Голливудский