ее власти, но слишком горд, чтобы прямо признаться. А все, что ты видела, всего лишь отражение твоих собственных чувств и желаний. Он может стать кем угодно. Но это все ложь. Он стал тем, кем ты хотела его видеть.
— Зачем? — только и смогла выдохнуть девушка, понимая, что у нее закончились аргументы и последние силы.
— Я не знаю причины, да он сам вряд ли знает её. Но эта привязанность не принесет тебе счастья, скорее наоборот.
— Но я же… обещала вернуться! — почти выкрикнула Вероника и внезапно замолчала, испугавшись собственных слов. Дрожащая от волнения и возмущенная, совсем не слушать козерога она не могла. А ведь Сильваер может оказаться прав… Чем дольше она слушала его, тем больше осознавала, что даже не пыталась увидеть ничего дальше своего носа…
Внезапно, девушка, онемев от внезапно накатившегося ужаса, протянула козерогу руку и с трудом разомкнула побелевшие пальцы. На маленькой дрожащей ладони лежал перстень, в глубине темного камня все отчетливее вспыхивали тревожные красные всполохи.
— Он дал тебе это? — голос Козерога казался взволнованным.
Вероника неохотно кивнула. С ней случилось что-то очень, очень плохое. Это все что она смогла понять.
— Будет лучше, если ты выбросишь это. Забудь о своем обещании, оно не имеет силы, тебя обманули. Если все же решишься вернуться назад, не надейся на счастье, твоя жизнь будет кончена. Ты отдашь ему свое сердце, но в обмен получишь только пустоту… Возможно, тебе повезет, ты сгоришь раньше, чем поймешь, какую непоправимую ошибку совершила. — Сильваер совсем по-человечески вздохнул, смотря на девушку большими печальными глазами. — Я, наверное, должен сказать, что мне жаль тебя, дитя. Но жизнь мудрее тебя и меня, все в ней имеет свой смысл, нам не под силу разгадать ее тайны. Не сейчас, но позже они станут нам ясны. Кто я такой, чтобы советовать тебе? Всего лишь бывший защитник Врат. Ты свободна, выбирай… Выбор ежесекундно меняет наши жизни.
IV Выбор
Dilectus
Вероника не спала всю ночь. Но не неизвестно откуда наползающий холод и сырая одежда или каменистая земля, на которой пришлось лежать, были причиной ее бессонницы. А, как считала девушка, жестокость и предательство со стороны единственного живого существа, которому она доверилась и, кажется, успела полюбить. Да, в ее жизни появилось что-то более невыносимое, чем ночной холод, и гораздо более мучительное, чем усталость, страх или боль…
Два дня… всего два дня, навсегда перевернувших ее мир с ног на голову. Вероника так устала, что даже острые камни и выпирающие из земли корни показались бы ей мягче самой лучшей перины. Но глаза упорно не желали закрываться.
Кто знает, есть ли в словах козерога хоть толика правды? Здравый смысл твердил, что есть. С другой стороны, не все ли равно, как и кого называют? Ферро не сказал ей правду. Или не успел… Так ведь она и не спрашивала!
Девушка ворочалась на твердой земле, проклиная свое любопытство, упрямство и глупость. Только такая наивная девочка, как она, поверила бы в то, что среди беспросветного ужаса можно встретить героя, который убережет ее от всех опасностей. Она видела одно, а нафантазировала совершенно другое, то, во что ей хотелось поверить. Как же она ошибалась! Сказочное спасение обернулось проклятьем. Что ей теперь делать?
Девушка перевернулась с боку на бок. И к чему ей это странное, почти осязаемое чувство, живое, теплое, порхающее внутри? Будто в детстве, когда она неслась с горы на санках или качалась на качелях. Она была безоговорочно счастливой, настолько, что, казалось, могла объять весь мир. Как давно она не испытывала подобное счастье и восторг, когда мгновениями ей казалось — возможно все!
Детство закончилось, когда погиб отец. Тяжкий, непосильный груз взрослых проблем свалился на неё. И она забыла… Почему сейчас в беспросветной темноте и страхе это чувство возвращается? Вероника ощущала, как разгоревшийся внутри жаркий огонек греет и волнует ее. Откуда он взялся и почему не отпускает? Как она глупа, если думает об этом сейчас! Упрямая, ей все еще трудно поверить… Даже если Ферро жив, для нее это может означать только одно: Сильваер говорит правду, а вот она ошиблась. И как ошиблась!
Девушка вертела в руках перстень. После тяжелого разговора с козерогом она долго сидела на берегу озера, роняя слезы в темную глубину, готовая забросить злосчастный подарок подальше и, может быть, броситься следом? Но так и не решилась ни на то, ни на другое.
Зачем она ушла? Зачем ей понадобилась вся эта правда? Или очередная ложь? Она могла сейчас спать в своей кровати, в тепле и безопасности, мучимая лишь угрызениями совести. Со временем и это бы прошло. Ведь в конечном итоге она свыклась бы с неизбежным.
Вероника уверилась бы в тщетности любых попыток помочь своим родным, но сейчас ей, кажется, представился шанс. Маленький, но все же шанс, и выглядел он как гордый серебряный зверь — Сильваер, которого девушка не всегда могла понять, но отыскала, несмотря ни на что!
Она подняла с земли камень и со всей силы швырнула в воду. Чистая сверкающая гладь озера взволновалась, по ней поплыли круги. Так странно — девушка не видела ни летающих над озером стрекоз, ни мошкары, не слышала привычного комариного писка в пустом замершем лесу. Плеск воды оказался единственным живым звуком за многие часы, проведенные в этом странном месте.
Тяжело вздохнув, Вероника повесила перстень на цепочку вместе со своим крестиком, который никогда не снимала. Это был подарок отца. Мама бы ужаснулась… Дочь и сама понимала, что поступает плохо, вешая их вместе. Но вот что странно: она не испытывала никаких угрызений по этому поводу. Все вдруг перевернулось и закрутилось, как снежный ком, летящий с горы. Девушка уже не знала, во что верить.
Она спрятала цепочку со своими драгоценностями за ворот рубашки. Зачем? Она сразу и безоговорочно доверила свои тайны козерогу, но все равно оставила перстень. И наверняка, если бы ее спросили о причинах такого поступка, она вряд ли нашлась, что ответить.
Наверное, Вероника боялась. Возможно, страх, природу которого она не понимала, вынудил ее поступить подобным образом. А может быть, она просто не хотела верить… Только во что именно? В то, что Ферро не человек? Но тогда, в их последний вечер, он рассказал девушке все. Он видел ее на руинах крепости, а она не видела никого, но верила, что кто-то все-таки есть! Вероника была так поражена этим откровением, что даже не смогла сделать для себя