"Крайняя мера", — решила я. Я была готова умереть во имя его спасения просто потому, что не могла вынести мысли о жизни без него. Я отказывалась думать, почему. Я только знала, что мир будет невыносим без его редкой, ослепительной улыбки. Я не позволю ему умереть.
Я посмотрела на своё тело. Я не была наделена большим количеством лишней плоти, но бледная выпуклость над моей грудью была достижима. Я позволила себе слабый стон предвкушения, а затем провела металлом по коже.
Наградой стало столько крови, что мои руки были липкими от неё. Используя всю свою силу, я притянула его коматозное тело к себе, прижимая его рот к разорванной коже, желая, чтобы он жил.
— Пей, тупой придурок, — прошипела я, поглаживая ушибленную кожу на его лице.
Нежно, как мать, я запустила пальцы в его короткие каштановые кудри. Понемногу я начала ощущать, как его рот посасывает мою кожу.
Я чувствовала, как медленно бьётся его сердце, становясь сильнее. Он поймал меня, держа неподвижно, пока пил из меня, испивал жизнь. Ему не нужно было знать, что я даю ему всё, что могу. Как давно я его знаю? Но это не имело значения. Последние несколько дней показались вечностью, и только они имели значение.
Я была сонной, только наполовину осознавая, как мы медленно поменялись местами. Я больше не баюкала его, он держал меня в своих объятиях, посасывая меня с медленной интенсивностью, которая была… возбуждающей. Я знала, что слабею, но это не имело значения. Я была в его объятиях, я любила его, и кормила его, его спасение стало ещё более тесной связью, чем секс, который мы делили до сих пор. Я закрыла глаза и мечтала, приветствуя смерть.
* * *
ГЛУПАЯ ДЕВЧОНКА! ГЛУПОЕ, НЕРАЗУМНОЕ СОЗДАНИЕ! Михаил медленно отпустил её, опустив на траву и слизывая остатки её крови со своего рта. Она сделала это ради него, и он был в ярости. Её шанс выжить, всегда ничтожный, теперь полностью исчез.
Он был мёртв, и она дала ему свою кровь, вернула его. И она заплатит за это собственной жизнью, когда они встретятся с Армией Небес. Если только он уже не убил её.
При любых других обстоятельствах она была бы мертва или умирала, её уже не спасти. Но он отметил её своими оберегами, чтобы гарантировать ей проход через Портал, и эти метки сохранили ей жизнь. Даже сейчас она восстанавливала свой цвет, этот ужасающий пепельно-белый возвращался к мягкому румянцу, к которому он привык. Слава Богу, она выздоравливала.
Он взглянул на своё тело. Большинство его татуировок вернулись, переносясь с её кровью. А с её кожи они исчезали, и были теперь почти невидимые.
Он даже не знал, сработает ли это. Времени на раздумья не было, он действовал инстинктивно. Но вот сейчас он мог лишь сидеть, сложа руки, и ругать себя.
Его смерть поставила бы под угрозу жизнь Падших. А теперь она всё равно умрёт.
Он взглянул на яркое обманчивое солнце, которое так яростно и странно светило в Темноте. Скоро наступит ночь, и выйдут Призраки. Ему нужно было найти убежище.
Он подхватил её на руки, крепко прижал к груди и поднялся. Он не мог позволить себе ждать.
* * *
ВО-ПЕРВЫХ, Я НЕ БЫЛА МЕРТВА. ОТЛИЧНЫЙ ХОРОШИЙ СПОСОБ НАЧАТЬ ДЕНЬ. Я лежала неподвижно в темноте, упиваясь ею.
Я понятия не имела, где нахожусь. Мне казалось, что я лежу на узкой кровати, прижатой к стене, а воздух был холодным и влажным. Свет просачивался через маленькое окошко. Внезапная паника наполнила меня. Неужели я каким-то образом оказалась в камере в Тёмном Городе? Мне удалось повернуть голову, и меня затопило облегчение. Это было совсем другое место, хотя мне ещё предстояло выяснить, безопаснее ли оно.
Если бы я не знала лучше, то сказала бы, что нахожусь в подвале американского дома. Я видела в кино, обычно они были заполнены стиральными машинами, печами и монстрами. Ничего из них не было видно, включая монстров, слава Богу. Если не считать того, за кого я вышла замуж.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Память медленно возвращалась вместе с силами, и я протянула руку и коснулась верхней выпуклости груди. Я разрезала плоть, чтобы спасти ему жизнь, и он взял мою кровь, обнял меня и прижался голодным ртом к ране. Я чувствовала, что моя жизнь ускользает, и была счастлива. Меня любили.
Ха! Скорее, чуть не убили. В конце концов, мне удалось выжить, возможно, не благодаря ему.
Ужасная мысль поразила меня. После того, как он почти осушил меня, он отплатил мне тем же? Влил кровь мне в горло? Фу.
Я облизнула зубы, пытаясь ощутить привкус меди, но не было ничего, кроме отдалённого привкуса, который я не сразу узнала. Апельсиновый сок. Где, чёрт возьми, он нашёл апельсиновый сок? Точно так же, как и Красный Крест, он дал мне печенье в награду за моё пожертвование?
Я скривила губы, но при мысли о печеньях мне вдруг захотелось есть. Где бы мы ни были, мне нужна была еда.
Темнота. Это было то место, где мы должны были быть. Очевидно, это легендарное место ужаса было пригородным подвалом. Кто знает?
Я лениво повернула голову и увидела его. Он сидел на цементном полу, прислонившись спиной к стене, спрятавшись в тени, и я подумала, не спит ли он.
— Как ты себя чувствуешь?
Очевидно, нет. В его голосе было обычное холодное, музыкальное обольщение, хотя в нём теперь присутствовала некая нить, которую я не узнала.
— Как будто меня сбил грузовик. Ты ведь не кормил меня кровью?
Мне нужно было избавиться от своего первобытного страха.
— Нет. Если я дам тебе свою кровь, ты умрёшь.
— Ну, технически, это была бы моя кровь. Почему я умерла бы?
— Супругам запрещено пить кровь. Это может вызвать… проблемы.
— Какого рода проблемы? У людей, что, вторая голова отрастет?
— Почему ты так заинтересовалась, Виктория Беллона? Ты жаждешь моей крови?
Чёрт, он просто обожал меня раздражать. Мы вернулись в прежнее русло.
— Нет, твой Ангельский Идиотизм. Я хочу настоящую еду… яйца, ветчина, может быть, круассан или два.
— Это не Шеол. Еда не появляется просто потому, что ты этого хочешь.
— Когда-нибудь тебе придётся объяснить мне, как это работает, — сказала я, на мгновение отвлекшись. — И я прекрасно знаю, что мы не в Шеоле. Не хочешь ли рассказать мне, почему такая страшная Темнота выглядит как пригородный подвал?
Он огляделся вокруг.
— Темнота состоит из множества различных миров, все они кажутся безобидными, но все они опасны. Не обманывайся.
Он встал и направился к свету, который теперь лился из окна, и я смогла ясно увидеть его. Он был без рубашки, явно потеряв рваную тряпку, которая прошла через водоворот, и его красивая грудь снова была покрыта этими великолепными, медленно движущимися татуировками. Порезы и синяки исчезли, оставив его красивым и нетронутым. Совершенным, каким и должен быть ангел.
Я подняла руку и взглянула на неё. Метки исчезли, оставив мою бледную кожу нетронутой.
— Где мои татуировки?
— Ты вернула их мне, когда дала мне свою кровь. В них было достаточно силы, чтобы спасти тебя от моего ненасытного аппетита, — его тон был насмешливым, но я знала, что он смеётся над собой. — Так скажи мне, какого чёрта ты пошла на такую глупость после того, как я приложил столько усилий, чтобы сохранить тебе жизнь? Неужели ты не представляешь, что со мной сделает вся эта свежая кровь?
— Простите, но я никогда раньше не встречала вампиров. Я не знаю протокола, — мой голос был холоден.
Я спасла ему жизнь, чёрт побери. Почему он злился на меня?
— Я не вампир, — отрезал он.
— Ну, ты пьёшь кровь, чтобы жить, и у тебя есть втягивающиеся клыки, такие же, как твои крылья. Я бы сказала, что это делает тебя вампиром, — я на мгновение задумалась. — Или венесуэльской фруктовой летучей мышью.
Михаила это не позабавило.
— Если тебе нужна еда, нам придётся покинуть это место, но ты выглядишь не очень энергичной. Почему бы тебе не перестать меня раздражать и не сосредоточиться на том, чтобы стать сильнее? Не пройдёт и получаса, как ты снова будешь полна сил.