Я быстро натянула одежду, не удивляясь её идеальной посадке. Михаил ошибался. Здесь было слишком похоже на Шеол. Я была почти уверена, что найду в этом жутком холодильнике именно то, что хочу съесть.
Я ошиблась. Никакой диетической колы, вместо неё были маленькие, тяжёлые стеклянные бутылки обычной колы, и на вкус она была ещё хуже, чем диетическая.
Там были солёные крекеры и банки томатного супа, молоко в стеклянных бутылках и хлеб консистенции поролона. Я беспомощно смотрела на всё это. Я никогда в жизни не готовила, и плита меня пугала.
Я, конечно, не собиралась сообщать об этом Михаилу. К банке с супом прилагались инструкции, и плита включилась достаточно легко, концентрические кольца горелки стали ярко-красными. Я налила молоко в кастрюлю вместе с густым супом и принялась помешивать единственным прибором, который смогла найти — деревянной ложкой.
Суп не сильно нагрелся, и я налила немного в розовую пластиковую миску. И потом увидела Михаила, наблюдающего за мной из дверного проёма.
Он тоже принял душ, и его короткие волосы всё ещё были влажными и вьющимися. Он побрился. Интересная идея — мне больше нравилась щетина, украшавшая его слишком совершенное лицо. Он был одет в футболку и мешковатые брюки цвета хаки. Он выглядел как гость из прошлого. Он выглядел восхитительно.
— Суп будет вкуснее, если ты накрошишь в него соленые крекеры, а не станешь есть их отдельно, — заметил он, украдкой бросая взгляд на наполовину наполненную кастрюлю.
— Угощайся, — сказала я со своего места за белым металлическим столом. — Я оставила тебе достаточно.
Он не колебался, хотя и нахмурился, увидев выжженное пятно на дне кастрюли.
— Послушай, дай мне освоиться, — сказала я. — Я никогда раньше ничего не готовила.
Он открыл один из квадратных пакетов с солёными крекерами и, раздавливая их в своих больших руках, стал бросать в миску и помешивать, пока не получилась какая-то слизь кирпичного цвета. Он сел напротив меня и с удовольствием принялся за еду.
— Никогда? — недоверчиво произнёс он.
— Никогда. Мне не разрешалось выходить из комнаты, кроме как на тренировку. Конечно, я много лет наблюдала за Джулией Чайлд10, и, хотя мне кажется, что я смогу разделать баранью ногу или взбить суфле с помощью медной миски и венчика, Джулия никогда не объясняла тонкости открытия банки супа.
— Очевидно, я женился не на той женщине, — пробормотал он себе под нос.
Я потянулась, чтобы выхватить у него миску, но он был слишком быстр и поймал меня за руку раньше, чем я пошла бы на убийство.
— Твоя стряпня божественна, — сказал он. — И чтобы доказать это, я великодушно предложу забрать и твою порцию, поскольку ты предпочитаешь драться со мной, а не есть. Мои аппетиты достаточно просты с тех пор, как я пал. Поставь передо мной еду, и я поем. Дай мне красивую женщину, и я уложу её в постель через двадцать четыре часа.
Напрасно я надеялась, что он имеет в виду меня. Я рискнула окончательно деградировать и сказала:
— Со мной это заняло больше сорока восьми часов.
Я ждала, что он скажет что-нибудь недоброе, что-нибудь сокрушительное.
Но на этот раз он улыбнулся мне такой прекрасной улыбкой, что у меня упало сердце. Потому что я любила его, и такая улыбка не принесет мне ничего, кроме горя.
— Ты стоила того, чтобы бросить себе вызов.
Я позволила словам проникнуть в моё сознание. Это была ложь, вряд ли я была настолько интересным партнёром в постели, особенно для того, кто исследовал широту и глубину сексуальности, о которой говорила Рейчел.
Я так сильно желала его, но не могла получить. Лучшее, что я могла сделать, это поддерживать лёгкую атмосферу.
— Держи свои руки подальше от моего томатного супа, — я потянулась за ещё одним крекером.
Он был прав, они были восхитительно, когда их разминали в супе. Кто бы мог подумать?
— И расскажи мне, каков твой план. У тебя есть план? По твоим словам, тут сущий ад.
— Так и есть, — улыбка исчезла с его лица.
— Ад — это пригород 50-х? Думаю, мне не стоит удивляться. Нам просто повезло, что ты нашёл это место.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Повезло, — выражение его лица было непроницаемым. — Ты смотрела на улицу?
— Вообще-то нет, — удивлённо ответила я.
Обычно я была более любопытна. Просто мне было гораздо интереснее смотреть на него, чем на пейзаж.
— Подойди к окну и скажи мне, что ты видишь, — произнёс он голосом, который я уже начала называть Голосом Архангела.
Но я не собиралась спорить. Я откусила последний кусочек крекера и подошла к окну.
— Просто скучная пригородная улица, — сказала я. — Полдюжины домов, все одинаковые. Идеальные газоны, ни одной машины на подъездных дорожках, никаких следов, — я посмотрела на него, и он кивнул, явно не удивлённый. — Так что же будет дальше?
Долгое время он молчал, и я подумала, не вернулись ли мы в режим “я не даю тебе прямых ответов”.
Наконец он заговорил, почти неохотно:
— Здесь есть место, где завеса между этим миром и нашим очень тонка. Нам нужно найти это место, и если повезёт, я смогу прорваться и улететь отсюда до того, как нас найдёт охранник Уриэля.
— У него есть охранник? — спросила я.
Как будто у нас и без него не было достаточно проблем.
— Да.
Мы вернулись к односложным ответам.
— Я думала, никто ничего не знает о Темноте. Если подумать, то "Попугайный ад пригорода" — лучшее название для этого места.
— Слишком громоздко. И здесь быстрее Темнота, чем просто пригород.
Внезапный холодок пробежал по моей спине.
— Откуда ты это знаешь?
Но на этот раз он не собирался отвечать.
— Это будет нелегко, — сказал он вместо этого. — Но это наш единственный выход. Если бы мы остались в Тёмном Городе, Белох нашёл бы нас, где бы мы ни спрятались.
— Как?
— Белох всегда может найти меня, — его слова были тревожными. Он посмотрел в окно. — Мы не можем рисковать, выходя сейчас, уже начинает темнеть. Время здесь движется странно, и я понятия не имею, как долго продлится дневной свет. Это может занять несколько часов или несколько дней, но нам нужно убедиться, что мы не застряли в темноте. Вот тогда-то и приходят Призраки. При условии, что мы пройдём мимо охранника.
— О, Господи, с новыми чудовищами придётся иметь дело? — с меня было достаточно. — Кто, чёрт возьми, эти Призраки?
Мой нрав не произвёл на него никакого впечатления.
— Именно так они и называются. Призраки существ, посланных сюда.
Я переварила это.
— И что же они делают?
— Они высасывают из тебя свет, оставляя лишь тьму, отчаяние и пустоту.
— Просто замечательно, — сказала я. — А как нам избежать этих Призраков?
— Держись на солнце и следи за тенями. Они не могут выжить под прямыми солнечными лучами.
— Опять вампирские подражатели, — проворчала я.
— Мы не…
— Да, да, — я оборвала его. — Так сколько времени пройдёт, прежде чем вернётся дневной свет?
Он покачал головой.
— Без понятия. А пока тебе следует попытаться немного поспать.
— Я не устала. Полагаю, здесь нет доброго старого чёрно-белого телевизора с "Я люблю Люси"11?
— Что за "Я люблю Люси"?
Я покачала головой.
— Не обращай внимания. Я найду, чем себя занять. Может быть, просто посижу и попытаюсь досадить тебе.
Он просто посмотрел на меня.
— В этом нет никакой "попытки". И я всегда могу тебя задушить.
— Нет, не можешь, — огрызнулась я. — Потому что тогда тебе придётся прикоснуться ко мне, а если ты это сделаешь, мы снова займёмся сексом, а это последнее, чего ты хочешь.
Я затаила дыхание, надеясь и молясь, чтобы он это отрицал.
Он замер.
— Мы больше не будем заниматься сексом.
Лицо моё оставалось бесстрастным.
— Тогда не пытайся меня задушить.
Несколько долгих минут он молчал. Затем отодвинулся от стола и взял пустые миски.
— Иди и найди свою "Я люблю Люси", — сказал он. — И держись от меня подальше. Мы застряли друг с другом до возвращения в Шеол, а пока мне нужно побыть одному.