Читать интересную книгу Воитель (ЛП) - Дуглас Кристина

Я на мгновение отвлеклась.

— Круто. Будет ли это происходить каждый раз, когда я буду ранена?

На его лице появилось странное выражение, которое на любом другом лице я бы назвала потрясением, и я должна была что-то сказать.

— Послушай, не чувствуй себя таким виноватым из-за того, что пил мою кровь. Это была моя идея.

— Почему?

О, чёрт. Я должна была знать, что этот вопрос прозвучит.

— Ты умирал.

— Я был мёртв. Почему ты решила вернуть меня?

— Какого чёрта ты дал мне свои татуировки и прошёл через Портал без них? Почему ты умер за меня?

Он двинулся ко мне, и я попыталась сесть. От этой близости мне, как всегда, стало не по себе. К моему удивлению, он протянул руку и обхватил моё лицо ладонью, его большой палец нежно коснулся моих приоткрытых губ.

— Ошибка в суждении, — сказал он шёпотом.

Я открыла рот и засосала его большой палец внутрь. Нежно посасывая его, чувство пронзило меня до глубины души. Я сразу же промокла. Я хотела его, всего его, и это было единственное, что он дал мне.

Он смотрел на меня сверху вниз тёмными, непроницаемыми глазами. Неспешно, намеренно двигая большим пальцем в моём рту. И я захотела большего. Я хотела, чтобы всё его прекрасное тело было моей игровой площадкой. И я снова всосала его палец, когда он скользнул им по моим губам. Его глаза заблестели.

Он отстранился так резко, что я не смогла сдержать крик потери, но он уже был на другом конце подвала, вне моей досягаемости. Как всегда.

— Давай договоримся, что мы оба совершили глупости по непонятным причинам, и оставим всё как есть, — холодный, далёкий архангел вернулся на место. Он бросил взгляд на яркое пятно света, на его лице застыло непроницаемое выражение. — Если это похоже на пригородный подвал, то наверху должна быть еда и свежая одежда. Ты собираешься валяться на этой кровати весь день или собираешься поднять свою хорошенькую маленькую попку?

Я решила сосредоточиться на том, что он считает мою задницу хорошенькой и маленькой, что было не совсем правдой, а не на том, что две минуты назад он велел мне оставаться в постели и отдыхать. Его Святейшество был в ярости.

Я оттолкнулась от цементной стены, свесив длинные ноги с кровати. Платье задралось до середины бёдер, и я поймала его взгляд. Он понял это и резко отвернулся, и я почувствовала внезапный эротический толчок.

На меня нахлынуло столько противоречивых эмоций, что у меня закружилась голова. Вожделение и раздражение были нечто само собой разумеющимся. Но… он пришёл за мной. Он умер ради меня. В нём была моя кровь, делающая его сильным. Он хранил меня внутри себя.

И, добровольно отдавая ему свою кровь, свою жизненную силу, я боялась, что дала ему больше, чем это. Я подарила ему любовь.

ГЛАВА 24

Я БЫ С УДОВОЛЬСТВИЕМ ПОСЛЕДОВАЛА ЗА НИМ НАВЕРХ ПО ДЕРЕВЯННОЙ ЛЕСТНИЦЕ. В основном для того, чтобы он не слишком внимательно рассматривал меня в таком замаранном виде, а не чтобы полюбоваться его хорошенькой маленькой попкой. Мои руки стали липкими, я опустила взгляд на себя и вздрогнула. Они были покрыты засохшей кровью. Моей кровью.

Так же, как и оголенная часть моей груди, хотя никакой зияющей раны видно не было. Насколько я понимала, красное платье тоже пропиталось моей кровью.

Михаил толкнул меня вперёд, его руки теперь были безличными, и я поднялась по лестнице, придерживая юбки.

Открыв дверь, я остановилась как вкопанная на верхней ступеньке и почти ожидала, что Михаил налетит на меня, но он, видимо, подозревал нечто подобное, потому как остановился на ступеньке ниже меня и спокойно выглянул поверх моего плеча.

Обстановка походила на 1950-е годы. Идеальный дом на ранчо с оранжевыми столиками и инструментами цвета авокадо. И они были в цвете. Не просто в цвете, оттенки были ослепительно яркими.

— Что это за место? — выдохнула я.

— Я же сказал. Это Темнота.

— Это не похоже ни на одну темноту, которую я видела.

Он слегка подтолкнул меня, и я ввалилась в комнату.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Здесь, наверное, есть еда, — сказал он. — Почему бы тебе не поесть чего-нибудь, пока я посмотрю, не найду ли нам какую-нибудь одежду.

Я подняла окровавленные руки.

— Кстати, о еде, — ответила я без всякого такта, — мне бы очень хотелось умыться, прежде чем делать что-нибудь ещё. Если только ты не хочешь слизать её с меня?

О, боже, откуда, чёрт возьми, это взялось?

Что-то вспыхнуло в его глазах, и я не могла сказать, был ли это голод или раздражение. Что бы это ни было, блеск был опасным.

— Я бы посоветовал тебе быть осторожнее со мной, Виктория Беллона, — сказал он обманчиво мягким голосом.

Я не собиралась показывать ему, как он на меня действует.

— Да, Ваше Ангельство.

— Это даже не слово.

— Я творческая натура.

Он страдальчески вздохнул.

— Уверен, ты найдёшь здесь именно то, что тебе нужно.

Я отправилась бродить, радуясь возможности уйти от него так же, как и он избавиться от меня. В доме оказалось две ванные комнаты, обе с розовой плиткой, сантехникой и фресками с изображением рыбок на стенах. Отдельно стоящего душа не было, но я включила воду в ванне, и она не только имелась тут, она была ещё и горячей.

Я вымыла руки в розовой раковине, думая, что появление цвета не всегда хорошо. Я понятия не имела, почему эти оттенки были такими яркими, возможно, я просто среагировала из-за пары дней сепии и серого. Тем не менее, наличие такого розового било через край. И я была бы столь же счастлива не видеть коричневато-красные пятна на моих руках, цвета, кружащиеся в раковине, как сцена в душе в "Психо". Хотя, если подумать, этот фильм тоже был чёрно-белым.

Я проверила то, что оказалось хозяйской спальней. Инстинктивно я понимала, что здесь никто никогда не жил и не будет жить, поэтому не испытывала угрызений совести, совершая набег на шкаф. Налетать было особо не на что. Несколько весёлых платьев, вроде тех, что ты одеваешь с каблуками и жемчугом, чтобы пылесосить, и пушистое розовое вечернее платье.

Я остановилась на странной юбке, которая обхватывала мою талию и доходила ниже колен, и белой футболке, которая явно принадлежала мужчине из несуществующей семьи. От корсета я напрочь отказалась, но с трусами большого размера пришлось смириться. Полностью проигнорировала заострённые лифчики. Архангел и так потратил слишком много времени, разглядывая мои груди, а так, по крайней мере, мои маленькие груди могли затеряться в белом хлопке, а не тыкаться ему в лицо. Как бы мне ни хотелось соблазнить его, на данный момент я решила, что это безнадёжное дело.

Но душ был божественным, даже если шампунь шёл в зелёном тюбике, больше похожем на зубную пасту. Я щедро намылила своё тело и замерла. Не все его татуировки покинули меня. На моём правом бедре была метка, которую я никак не могла разгадать. Я потерла её, но она не исчезла и не двигалась, как у Михаила. Странно. Я определённо не собиралась ничего говорить Михаилу об этом. Он, вероятно, сделал это нарочно и ждал, сколько времени мне понадобится, чтобы упомянуть об этом. Ему предстояло долгое ожидание. Я намеренно не смотрела вниз, будучи не в том настроении, чтобы видеть, как ещё больше засохшей крови стекает в канализацию. Когда я, наконец, выбралась из огромной розовой ванны и завернулась в пушистые розовые полотенца, то почувствовала себя почти человеком.

"А я им не была", — напомнила я себе, поворачиваясь и смотрясь на своё отражение в зеркале.

Я была бессмертной богиней без сил. Уууу.

Лицо, которое смотрело на меня, было бледным, как всегда, а мои чёрные волосы были в таком беспорядке, что я сомневалась, смогу ли когда-нибудь укротить их. На груди, там, где я порезалась, виднелся рубец. Рана полностью зажила, но тонкая красная линия отмечала место, которого он коснулся губами и напился. Я вздрогнула, но не от отвращения, а от чего-то другого. Чего-то более глубокого, более первобытного.