от того, с чем я обычно сталкивалась. А что такое, «воля богов»? Кажется, это самая часто встречающаяся позиция в расходах.
Так же в расходах мне повстречались: «подношения богам», «цветы богам», «вода богам» и даже «любовь богов». Размышления о том, что мне нужно разобраться во всем этом, заставили меня ужаснуться.
Главный священник, с ничего не выражающим лицом, начал отвечать на мой вопрос.
— Может быть, это слишком много и тут какая-то ошибка. — пробормотал он про себя, указывая на позицию в гроссбухе.
— …За сегодня, вы должны подготовить эти цифры для меня. — сказал он.
— Да, всё будет готово. — пообещала я. — …Лютц, можно мне одолжить твой планшет? Кажется я забыла свой дома.
— А? Ох, да, сейчас.
Лютц роется в своей корзине, затем вытаскивает планшет из одеяния ученика. Он даёт его мне, после чего, я начинаю работать с числами в указанной части гроссбуха. Увидев это, главный священник принял такой вид, будто увидел что-то необычное, но поскольку он не задает никаких вопросов, я игнорирую это и концентрируюсь на работе.
— …Вы быстры. — подметил он.
— Ах, я? — неуверенно ответила я.
После истории с воротами, мне не сложно заниматься подобным. Подобная математика пробуждает во мне тоску по электронному калькулятору.
Пока я усердно кропотала над цифрами, прозвучал четвёртый звонок, сигнализирующий о том, что настал обед.
— На сегодня всё. — сказал главный священник. Когда он произнёс это, священники в комнате засуетились, начав наводить порядок.
— Мэйн, — обратился он, — это ключ от комнаты директора приюта. Пожалуйста, чтобы не потерять его, отдайте его Франу. И ещё, вот ваша часть пожертвовании, возьмите.
Он вручил мне одну большую и шесть маленьких серебряных монет.
— Поскольку теперь у вас есть комната, вам пригодиться это.
Он направил взгляд на одну из полок в углу, где аккуратно сложены подарки принесённые Бенно. Я потеряла сознание ещё до того, как к ним успели притронуться, потому они остались ровно там, где их положили. Мелко плетёная ткань, полный горшок риншама и стопка бумаги на растительной основе, аккуратно завёрнутая в ткань.
Фран берёт подарки, Лютц корзину, а я — ключ. После этого, мы отправились к кабинету директора. Пока мы шли, Фран начал говорить о кабинете.
— Два трехэтажных здания, расположенных по обе стороны от молитвенного зала — здания детского дома. Мальчики с девочками живут раздельно, каждый в своём здании. Кабинет директора находится в общежитии для мальчиков.
— А? Разве человек, владевший этим кабинетом, не был жрицей? Тогда почему её кабинет был в общежитии мальчиков?
Фран принял растерянный вид. Его взгляд хаотично перемещался, не концентрируясь ни на чём. Эта странная сцена кончилась его едва слышными смешками.
— Я думаю, было бы лучше, если бы вы не знали этих деталей. — заявил он.
— …Понятно.
Любопытно, что он скрывает… Судя по его ответу, он точно решил держать рот на замке, так что я не смогу вытащить из него информацию.
— Детдом находится крайне близко от ворот. — сказал Лютц. — Это как раз кстати. Приходя в храм, тебе не нужно будет ходить далеко, чтобы переодеться.
— Действительно. Это положительный момент. — подметила я.
— Сестра Мэйн, — обратился ко мне Фран, — вход в кабинет директора находится на противоположной стороне здания у ворот, так что от него до дворянской части храма идет прямой путь. Вход в кабинет отделён от главного входа в здание. Пожалуйста, не перепутайте входы.
Я пытаюсь скрыть свое усиливающееся волнение. Основываясь на том, что Арно поведал о кабинете, а также на факте того, что главный священник не хотел её выдавать, и на факте, что она находится в общежитии для мальчиков — у меня возникает стойкое чувство, что мне не стоит туда заселяться.
Вот мы и прибыли, сестра Мэйн.
Входная дверь была слегка приоткрыта. Похоже, уборка шла полным ходом. Когда Фран распахнул дверь, Гил стоял неподалёку от неё, гордо выпятив грудь.
— Хе-хе, как тебе моя работа?
По ту сторону двери, находится небольшой коридор, который, судя по всему, выполняет функцию приёмной. Если посмотреть в его дальнюю часть, то там виднеется лестница, ведущая наверх. Если говорить о комнате, то одна её половина была крайне чистой, а вторая — оставляла желать лучшего.
— Часть комнаты действительно чистая. — подметила я.
Когда я отправилась к двери с правой стороны коридора, Гил преградил мне путь.
— Я еще не дошел до этого. — оправдался он.
Оглядывая комнату, я обнаружила другую дверь, которая располагалась слева. Когда я повернулась к ней, Гил снова остановил меня.
— И до неё тоже не дошел. — заявил он.
Я снова оглянула комнату, но не нашла ещё каких-либо дверей.
— Гил, где именно ты убрался?
— Очевидно, в твоей комнате! Я решил отложить уборку в других комнатах, ведь если ты и будешь их использовать, то точно не сейчас.
Гил поднимается по лестнице, ворча себе под нос, что он приложил столько усилий для очистки коридора, а единственное на что я обращаю внимание — насколько грязно всё остальное. Интересно, что он делает приоритет на те части кабинета, которые понадобятся мне в первую очередь. Это крайне приятная сторона этого человека. Смотря на лестницу, отчищенную до блеска, я еле удержалась от смеха.
В конце лестницы располагается комната знати. Она довольно большая, с множеством предметов интерьера. В центре этой комнаты, предназначенной для приема посетителей, находится круглый, роскошно украшенный стол с четырьмя стульями вокруг него. У одной из стен стоит шкаф для одежды, набор полок и деревянный ящик, вырезанный из массивного, великолепного дерева. В углу находится большая кровать.
Эта комната не особо отличается от кабинета главного священника. Судя по изобилию изысканной мебели, не сложно догадаться, что предыдущая владелица была молодой дворянкой.
— Кто-нибудь использует эту мебель? — спросила я. — Она очень мило выглядит.
— Это мебель предыдущей владелицы. — ответил Фран.
— Предыдущей… понятно. Не буду спрашивать. Мне будет приятно использовать эту мебель для своих нужд.
Не испытываю особого желания, тратить кучу денег на покупку новой мебели, поэтому