Поздняков. – Мне стало совершенно ясно, что его схема продвижения вперед потребовала бы не месяцев, а нескольких лет» [64, ф. 0151, оп. 31, п. 57, д. 5, л. 122–123]. Во время визита в Москву в начале июля литовский политик попытался отговорить Молотова от поспешного поглощения его страны, но нарком отвечал, что это «дело решеное». «Вы должны хорошенько посмотреть на реальности и понять, что в будущем малым государствам придется исчезнуть, – заявил он. – Ваша Литва вместе с другими прибалтийскими государствами, включая Финляндию, вступит в великую семью – Советский Союз […] Мы не можем позволить остаться у нас в тылу маленькому островку той социальной системы, которая должна будет исчезнуть во всей Европе» [17, с. 39–40].
Таким образом, несмотря на зависимый характер созданных правительств, советскому руководству требовалось время на овладение ситуацией в политических кругах балтийских стран. Тем более такое время требовалось для соответствующей подготовки широкого общественного мнения. Но как только ситуация прояснилась, в начале июля было объявлено о проведении всего через две недели парламентских выборов, безусловно, для сформирования новых депутатских корпусов, через которые станет возможным провести решения конституционного характера. МИД Германии так и ориентировал 9 июля свое посольство в Москве: «Новые выборы в Ковно, Риге, и Ревеле назначены. […] явно по указанию Москвы. В участвующих странах общее мнение, что вновь избранные парламенты должны провести присоединение к Советскому Союзу». Фон Котце из Риги доносил 4 июля: «Премьер-министр во время сегодняшнего визита […] упомянул, что имеется сильный нажим по поводу скорейшего проведения выборов» [цит. по: 80, с. 155–156].
Накануне голосования во всех трех странах подверглись аресту видные государственные и общественные деятели с целью их нейтрализации. Так, в Литве в ночь с 11 на 12 июля были схвачены около двух тысяч человек. В каждой из трех стран существовал только один разрешенный список кандидатов от левых блоков, объединявших компартии, профсоюзы, многочисленные рабочие союзы и т. д. Предложения о выдвижении иных кандидатов отклонялись избирательными комиссиями, где коммунистическое влияние было подавляющим. Жесткий контроль был установлен и за самим процессом голосования. В Эстонии, например, в целях срыва возможного бойкота выборов и повышения явки в паспортах делалась отметка о приходе на избирательный участок, а бюллетени опускались в урну либо членом избирательной комиссии, либо под его наблюдением. Характерно, что в предвыборных платформах просоветских избирательных блоков о предстоящей советизации и включению в состав СССР не упоминалось.
Когда стало известно, что выборы прошли без каких-либо неприятных неожиданностей,[74] осуществление планов Кремля в отношении прибалтийских государств вступило в завершающуюся стадию. План действий, рассчитанный на этот этап «народных революций под присмотром советских эмиссаров»[75] разрабатывался главным теоретиком партии Ждановым. 17 июля, он, Вышинский и Деканозов провели в Таллинне совещание, на котором был определен порядок работы парламентов трех стран.
В телеграмме на имя Сталина и Молотова специальные советские эмиссары предложили открыть сессии новых парламентов во всех трех странах 21 июля со следующей повесткой дня: о государственной власти, о вхождении в СССР, о конфискации земель крупных земельных собственников, о национализации банков и крупной промышленности. По всем вопросам повестки дня предлагалось принять декларации, проекты которых Жданов и его коллеги посылали на утверждение в Москву. Затем на сессиях должны были быть избраны комиссии по выработке проектов новых конституций. Перед закрытием сессий намечались выступления премьер-министров с заявлениями о сложении с себя полномочий. Депутаты парламентов должны были одобрить их деятельность, выразить доверие и попросить исполнять обязанности до момента сформирования правительств на основе новых конституций. Затем предлагалось избрать делегации для поездки в Москву с миссией передачи Верховному Совету СССР просьб парламентов о принятии их стран в состав СССР [64, ф. 059, оп. 1, п. 332, д. 2280, л. 146–147].
Воплощение этого режиссерского замысла на сессиях сеймов Латвии и Литвы и Государственной Думы Эстонии было осуществлено в жанре откровенного фарса. За время работы парламентов не было ни одного случая, чтобы кто-либо голосовал против или воздержался при решении хотя бы процедурных вопросов. В предлагаемые тексты законов и многостраничных деклараций не было внесено ни одной поправки даже редакционного характера. Обсуждение документов огромной важности ограничивалось одним-двумя выступлениями, представлявшими собой потоки славословия. Декларация о вхождении Латвии в состав СССР была принята вообще без обсуждения. На это потребовалось всего 20 минут, включая чтение длинного текста декларации, решение ряда организационных вопросов работы Сейма, пение «Интернационала» и довольно продолжительное выражение восторга.
В целом, насколько можно судить по стенограмме заседаний латвийского сейма, едва ли не четверть рабочего времени ушла на аплодисменты, крики «Ура» и провозглашение здравниц в честь «лучшего друга и вождя трудящихся, великого гения прогрессивного человечества товарища Сталина», «отечества всех трудящихся Советского Союза», «Советского правительства во главе с товарищем Молотовым», «нашего друга и помощника товарища Вышинского» и т. д. Информируя Берлин 23 июля о заседании эстонского парламента, германский посланник отмечал: «Все парламентские дебаты носили характер заранее спланированного мероприятия. О каком-либо деловом обсуждении не могло быть и речи. Скорее складывалось впечатление, что выступавшие следуют определенной режиссуре» [цит. по: 80 c. 158].
В последний день работы парламенты трех государств избрали из своего состава полномочные делегации на VII сессию Верховного Совета СССР для передачи просьбы о принятии их стран в состав СССР. 3–6 августа 1940 г. Верховный Совет СССР заслушал выступления глав полномочных делегаций и утвердил законы «О принятии Литовской Республики в состав СССР» (3 августа); «О принятии Латвийской Республики в состав СССР» (5 августа) и «О принятии Эстонской Республики в состав СССР» (6 августа).
* * *
Трудно было придумать лучший подарок нацистской Германии. В результате предпринятых СССР действий исчез барьер на пути ее агрессии, который представляли три балтийских государства с армией военного времени порядка 400 тысяч человек, союзной советской группировке в Прибалтике. После уничтожения национальной государственности защищать стало нечего, да и некому: армии и иные вооруженные формирования разрушены, а народы дезориентированы и расколоты на тех, кто продолжал придерживаться просоветской ориентации, и тех, кто увидел в наступающих немецких войсках своих освободителей от коммунистической тирании.
В результате гора усилий по созданию прибалтийского рубежа обороны родила стратегическую мышь, если иметь в виду ничтожность роли, которую оборона Прибалтики сыграла в отражении германской агрессии против СССР.
Глава 5. Финляндия
В обстановке взаимной подозрительности
Отношения между СССР и Финляндией в межвоенный период зиждились на заключенном ими в Юрьеве (Тарту) в 1920 г. мирном договоре, подведшим черту под вооруженным конфликтом 1918–1920 годов. Этот конфликт, однако,