тоже не возражают по существу против военных, – но только военных, – планов СССР в регионе, во-первых, угадывая в нем своего будущего союзника и, во-вторых, рассчитывая, по выражению посланника Фровайна, «вогнать таким образом клин между Германией и Россией». И хотя мнением Вашингтона, Лондона и Парижа в тот момент в Москве не очень дорожили, это означало, что у советского правительства был карт-бланш в отношении трех балтийских государств.
Советские и социалистические (17 июня – 6 августа 1940 г.)
Спешный характер советской силовой акции в Прибалтике выдавал отсутствие проработанных планов. Сначала не хватило времени найти ей правдоподобное обоснование, теперь не знали, как политически оформить созданную крупномасштабным вводом войск новую ситуацию. В течение первой половины июня все ограничилось расплывчатым молотовским указанием о сформировании новых просоветских правительств и уверениями в адрес Берлина, что СССР не собирается разрушать прибалтийские государства.
Первым рубежом, на котором, по мнению Москвы, могла стабилизироваться ситуация в Латвии, Литве и Эстонии, было формирование в них народно-демократических режимов под московским протекторатом. Данный вариант и был реализован в момент приведения к власти просоветских правительств. Оставался вопрос, рассматривать ли это решение как тактический маневр на пути к скорейшей советизации Прибалтики или как линию поведения на обозримую перспективу.
17 июня заместитель наркома иностранных дел С. А. Лозовский направил Молотову записку, в которой наметил план первоочередных мер по государственному переустройству трех стран. Предлагалось в каждой из них осуществить следующие мероприятия: освободить политзаключенных; помочь коммунистическим партиям, комсомолу и профсоюзам развернуть свою деятельность; распустить все организации, сотрудничавшие с прежними режимами; провести чистку госаппарата; провести выборы органов местного управления; объявить о выборах в парламенты. «Мне кажется, – писал Лозовский, – что без этих мероприятий нельзя будет довести до конца начатое дело, нельзя будет обеспечить честное проведение наших директив новыми правительствами Литвы, Латвии и Эстонии» [64, ф. 013а, оп. 2, п. 1, д. 1, л. 11–12]. Дальнейшие события показали, что план был принят и положен в основу мероприятий по политическому переустройству стран Балтии на первом этапе.
Для скорейшего формирования новой власти советское руководство в помощь полпредам назначило своих специальных уполномоченных: заместителя наркома иностранных дел В. Г. Деканозова – в Литву, члена Политбюро ЦК ВКП (б) А. А. Жданова – в Эстонию, и заместителя Председателя Совнаркома А. Я. Вышинского – в Латвию. Сообщая о выезде уполномоченных на места, Молотов в телеграммах полпредам 16–17 июня потребовал срочно подготовить предложения «о надежных просоветских кандидатах» для новых правительств, которые должны будут «безоговорочно выполнять наши директивы» [64, ф. 059, оп. 1, п. 329, д. 2265, л. 47; п. 332, д. 2281, л. 96]. Речь, видимо, шла о кандидатурах на замещение правительственных должностей второго и третьего ряда, от министров и ниже. Что касается глав новых режимов, то они были подобраны Москвой заранее. Журналист Ю. Палецкис станет премьер-министром, а затем и. о. президента «новой» Литвы. Премьер-министром Эстонии будет назначен И. Варес, а министром-президентом Латвии – А. Кирхенштейн. Формально кандидатуры первых лиц предлагались местными левыми силами: Палецкис, например, был «выдвинут» коммунистической партией Литвы.
Кандидатуры остальных членов кабинета министров и руководящего состава важнейших департаментов выбирались полпредами из числа знакомых им деятелей левого толка, либо предлагались самими лидерами новых режимов; эти кандидатуры обсуждались затем в полпредствах с участием специальных представителей правительства СССР. Составленные таким образом списки членов формируемых правительств направлялись в НКИД на согласование, после чего спецпредставитель и полпред предъявляли их президенту «своей» страны на утверждение.
Впрочем, это была чистая формальность. Вот, например, что сообщали А. Я. Вышинский и В. К. Деревянский в НКИД о своей встрече с президентом Латвии К. Ульманисом 20 июня: «Предъявили свой список нового правительства, дали ему понять, что вопрос предрешен, и заявили, что этот состав полностью обеспечит выполнение пакта о взаимопомощи» [63, с. 410]. Процесс «согласования» с президентом Эстонии К. Пятсом кандидатуры на пост главы правительства в изложении полпреда Никитина выглядел следующим образом: «Предложенную нами (К. Н. Никитиным и А. А. Ждановым. – Ред.) кандидатуру в премьер-министры Иоганнеса Варес (Барбарус) принял без возражений […] Визит наш окончился не более чем в 8 минут» [63, c. 433]. В тот же день, 21 июня, президент Пятс утвердил полный состав нового правительства Эстонии [63, c. 413]. В Литве, поскольку президент А. Сметона покинул страну, не дожидаясь вступления советских войск, «согласовывать» новый состав правительства пришлось с исполнявшим обязанности президента премьер-министром А. Меркисом. Правда, на тот момент он им уже не являлся, т. к. до своего отъезда президент Сметона принял его прошение об отставке. [63, c. 400].
Чтобы новые правительства не повисли в безвоздушном политическом пространстве, спецпредставители Москвы, полпредства, их выдвиженцы из местных деятелей и наводнившие Прибалтику сотрудники НКВД взялись за осуществление «плана Лозовского». 19–21 июня в Литве, Латвии и Эстонии приступили к освобождению политических заключенных. В конце июня в трех странах развернулась «борьба» за легализацию компартий. В итоге компартии были легализованы: в Литве – 25 июня, в Латвии – 30 июня и в Эстонии – 4 июля, хотя фактически деятельность они возобновили в первые же дни после переворотов. Чуть позже были легализованы организации комсомола.
Параллельно шел процесс разрушения старых государственных структур. Прежде всего, был вынут их стержень – запрещены правящие партии: 19 июня литовский «Союз таутининков» («Союз литовских националистов»), 26 июня – эстонский «Изамаалийт» («Отечественный союз») и латвийский «Крестьянский союз». Другой важной мишенью стали военизированные формирования типа национальной гвардии: «Шаулисты» («Союз стрелков») в Литве, «Айзсарги» («Организации защитников») в Латвии и «Кайтселийт» («Лига самозащиты») в Эстонии. Несмотря на заявленную ими лояльность новым руководителям, они были разоружены и распущены в течение первых двух недель июля. Прекращалась деятельность женских организаций, созданных прежними режимами. Вскоре схожая участь постигла и другие организации, не имевшие никакой политической окраски, например, спортивные общества. Были также пресечены попытки возрождения партий и организаций, находившихся в оппозиции к прежним властям и потому ими запрещенных. Таким образом, с начала июля речь шла уже не просто об уничтожении прежних авторитарных режимов, а о замене их на советский режим, который не терпел альтернативных коммунистическим организаций.
Жертвой чисток стал редакторский корпус. Главный редактор литовского официоза «Лиетувос Айдас» был уволен с должности уже 18 июня, директор литовского телеграфного агентства – 19 июня. Многие газеты были закрыты, другие переданы компартиям или различным органам новых властей. Решительной чистке подверглись руководящий состав министерств и департаментов, армейское командование и полицейское начальство, руководство районных и городских органов власти. Германский посланник в Каунасе сообщал в