и платяной шкаф.
Крышкин огляделся и начал один за другим открывать ящики стола. Там было абсолютно пусто.
Тогда Крышкин открыл шкаф, в котором стояли журналы. Как оказалось, это были только обложки. Все страницы были аккуратно вырезаны или вырваны.
– Кто-то здесь уже побывал до нас и хорошенько все вычистил, – проговорил Крышкин.
– А что вы так настойчиво ищете? – поинтересовался Сергей.
– Дневник. Что же еще, – вздохнул Крышкин.
– А что, там много ценной информации?
– Да пойми же, этот дневник – единственное, что осталось после многочисленных опытов, которые проводили наши предшественники в советское время. Мы можем сократить себе работу вдвое, а то еще и в большее количество раз. И я хочу первым найти этот дневник, пока Демарин-младший в Москве. Попади он ему в руки, неизвестно, как он с ним себя поведет.
И тут Сергей споткнулся о ковер и, чтобы не упасть, изо всех сил уперся в стенку. Что-то хрустнуло, и прямо из стенки выехал небольшой ящичек. В нем лежала обычная синяя общая тетрадь.
Крышкин ухватил ее и, сдувая пыль, развернул первую страницу.
– Мы нашли! – сказал он радостно. – Мы первыми нашли дневник Демарина-старшего.
Глава 11
Чтобы не усложнять людям жизнь, Алевтина Семеновна установила для дальнобойщиков, которые обычно оставались у нее на ночь, твердую таксу – ящик. Что бы они ни везли – фрукты, вино, водку или колготки, за постой в ее уютном домике, который ласково назывался «У Семеновны» и находился ровно в дне дороги от Сочи, они оставляли ящик того, что везли. А ее уж забота была, что потом с этим ящиком делать. Иногда она продавала привезенное перекупщикам, которые перепродавали втридорога. Иногда сама подавала к ужину или завтраку постояльцам. Платили, конечно, за постой ей и деньги. Но деньги были для отчетности, с них и налог платить нужно было. А ящик оставался лично ей, Алевтине Семеновне. И никаких обид. Как потом дальнобойщики выкручивались перед своими хозяевами, это уже были их проблемы.
Зато все ее постояльцы получали домашний ужин, телевизор, теплую чистую постель, удобства в доме и по желанию душ или ванну. Конечно, одной ей было не справиться. И на день, а когда была острая необходимость, то и вечером к ней приходила помощница – девушка из соседнего поселка. И еще было два охранника, тоже из местных, которые дежурили попеременно.
Алевтина Семеновна была женщина видная, моложавая и веселая. Красилась она в последнее время в блондинку, раз в месяц делала модную легкую стрижку, голубые глаза подводила густо и выразительно. Кофточки и платья предпочитала обтягивающие, с глубоким вырезом. Грудь у нее и без силикона была внушительной и соблазнительной.
Вела она себя строго, как замужняя, хотя все знали, что никакого мужа у нее нет и никогда не было. Но Алевтина Семеновна была из тех женщин, которые сами предпочитают выбирать себе мужчин, поэтому лишних улыбок не раздаривала и бедрами крутила умеренно. Однако выпить чаю или винца, пива или водочки, поговорить могла с каждым, выслушивала, с советами особо не навязывалась. За это мужчины ее ценили. И так рассчитывали свой путь, чтобы на ночлег попасть именно к Семеновне. И отдохнуть, и душу отвести. С постояльцами у Алевтины Семеновны проблем никогда не было.
Михаила и Леонида, двух молодых, как она говорила, необъезженных парней она запомнила еще с прошлого их рейса. Везли они тогда водочку, фирменную, «Мою Московскую», ящик которой оставили. Водка оказалась отменной на вкус и качественной. Постояльцы, которым она подавала ее к ужину, очень хвалили, и сама Алевтина Семеновна оставила себе три бутылочки для гостей.
А тут к ней брат Костик из Воркуты прилетел с другом. Посидели. Три бутылочки втроем уговорили. Друг к ней, Вован, ночью пришел. И так они с ним зажигали! Ни с кем ей так, как с этим Вованом в ту ночь, хорошо не было.
А главное назавтра – никакого похмелья. Чувствовали себя все лучше не придумаешь.
– Да ты нас, Алевтина, не водочкой, живой водой угостила! – сказал брат и попросил: – Мы в Сочи дней десять поболтаемся, а потом перед отлетом опять к тебе зарулим. Может, в дорогу нам такой водочки раздобудешь? Чтобы фирменная, в упаковочке, как полагается. А то у нас в Воркуте в холода без водочки никак. А в последнее время одно палево привозят. Такая гадость, что в рот не взять.
– И как вы выкручиваетесь, без водки? – спросила Алевтина Семеновна.
– Да сами гоним. Кто во что горазд. У каждого свой аппарат имеется. И рецепт фирменный, – сказал брат и подмигнул другу. – Так выручишь, сеструха, а?!
– Попробую, – пожала плечами Алевтина, надеясь на то, что дальнобойщики, которые с ней водкой рассчитались, к ней в скором времени зарулят.
Брат с другом отправились отдыхать в Сочи. И как раз через девять дней поздно вечером возле ее домика притормозила знакомая фура.
Михаил с Леонидом, зная ее условия, сразу с ящиком к ней и ввалились. Постояльцев, кроме них, на ночь не было. И Алевтина Семеновна, безмерно счастливая, что будет что в дорогу брату с другом дать, и тайно надеясь на еще одну ночь любви от Вована и «Моей Московской», кутаясь в цветастый платок, специально для Михи и Ленчика отварила картошки и нажарила сковородку свинины с луком, потом еще салат с помидорами и зеленью сделала и, как всегда, спросила:
– Пива или покрепче?
– Я только пиво, – строго сказал Михаил.
– А я и водочки мог бы, все равно Миха за рулем завтра будет, – сказал Леонид и добавил: – Ты, Семеновна, чтоб на улицу не ходить, дай нам из нашего ящика бутылочку, а мы потом тебе додадим.
– Так вы же уже вроде одну из ящика взяли, – сказала Семеновна, взглянув на ящик, в котором действительно не хватало одной бутылки.
– Не, мы не брали, – покачал головой Леонид.
– Ну вот! Это девица та, которую нам Марго подсунула, свистнула! – возмутился Михаил, оглядывая ящик.
– Какая девица? – участливо спросила Алевтина Семеновна.
– Да попросили до Москвы подвезти. Ни документов, ни денег. А она, еще до Сочи не доехали, сбежала. И вот