Читать интересную книгу Мир приключений 1959. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Г. Матвеев

— А если туман? — неожиданно спросил подвернувшийся Андрейка.

— Тогда другое дело, — развел руками начальник и посмотрел на любознательного паренька. — Во время тумана сигналы подаются при помощи сирены. В следующем году здесь тоже будет поставлена «туманная» станция с моторами для запуска сирены.

Начальник поправил на голове фуражку.

— У нас, товарищи, на Крайнем Севере, — продолжал он, — развертывается большая стройка. День и ночь корабли будут проходить через этот важный пролив. Наш маяк должен работать бесперебойно

Начальник подошел к Тимофею Дулепину и попросил его присматривать за маяком.

— Маяк этот временный, деревянный и сделан наскоро, — пояснил он. — Мало ли что может случиться. Оторвет штормом на площадке доску и разобьет лампу, — вот тебе и задержка транспорта. А еще хуже, если судно наскочит впотьмах на прибрежную скалу и погибнет. Ты, Андрюша, — улыбнулся начальник Андрейке, — пока не уехал в школу, тоже не забывай мигалку, особенно в отсутствие дяди. Ты ведь, наверно, пионер? Вот и отлично. Значит, договорились.

…Приближалась осень. Солнце скупо, словно нехотя, дарило людям свое тепло. Стали пошаливать северные ветры. Нет-нет, да и вынырнут из-за горизонта, будто вспуганные лебеди, одинокие, разрозненные льдины.

С каждым днем льдин становилось все больше и больше. Они подступали к островам и однажды, соединившись в ледяное поле, прижались к берегам, замерли. Но пролив, защищенный островами, все еще был свободен ото льдов. Сейчас по нему беспрерывной вереницей ползли караваны кораблей. Они спешили до конца навигации доставить по назначению свои грузы.

В ожидании подхода рыбы Тимофей и Андрейка частенько выходили на берег пролива и махали шапками проходившим мимо них караванам. Корабли тоже приветствовали зимовщиков, посылая им ответные гудки.

Голец в этом году появился в речке неожиданно. Еще не было ни одного настоящего заморозка, а уж рыба валом валила. Жирные серебристые гольцы, как поленья, бултыхались у стенки забора, отыскивая проход к озеру. Большие и сильные рыбины десятками, сотнями перепрыгивали через препятствие. Крикливые стаи разнообразных чаек-моевок, поморников, бургомистров — носились над речкой, высматривая лакомую добычу. Рыбы хватало всем. Улов был на редкость богатый. Рыбаки едва успевали вынимать из мережи гольцов и разделывать их. План уже был давно перевыполнен, а рыбе, казалось, и конца не будет. Тимофей радовался добыче и, покручивая седеющие усы, хитро подмигивал Андрейке, хлопал его по плечу.

— Ну, племяш, живем! Нынче, наверно, и на твою долю трудодней полтораста пе­репадет.

Но в то же время Дулепин с тревогой поглядывал на тощий мешок с солью. Хватит ли? До конца путины, по всем приметам, еще далеко. Ночи стоят темные, рыбные. Голец идет без задержки, дружно и весь, как на подбор, что твоя семга, крупный, жирный. Жаль товар упускать. Люди просмеют.

Поразмыслив, Тимофей решил поставить Андрейку на забор, а самому на моторном вельботе съездить в факторию за солью.

С отъездом дяди парнишка совсем замотался. Ему и отдохнуть стало некогда. Только успеет вытряхнуть из мережи рыбу, ошкерить ее и засолить, глядь, а в мереже снова гольцы ходуном ходят. Вздремнет Андрейка с полчасика на берегу возле бочек, поплещет на лицо холодной воды, освежится — и снова за дело.

В первое время Андрейка побаивался в ночную пору один ездить к мереже. Выйдет из избушки на крыльцо — и оторопь парня возьмет. Непроглядная темень. Ничего не разберешь. Под ногами будто не земля, а черная бездонная пропасть. Постоит, постоит и повернется обратно, в теплую постель, под одеяло. Но, как только посмотрит на мигающий глазок маяка, сразу делается как-то веселее, и страх проходит, и смелости прибавляется. И Андрейка забыл о своем одиночестве. Бывало, в самую глухую полночь столкнет с берега плоскодонку и, как ни в чем не бывало, айда к забору за рыбой.

Но однажды ночью с моря неожиданно донеслись тревожные гудки. Андрейка вздрогнул, взглянул на мыс и глазам не верит. Маяк погас! Вокруг нависла черная непроницаемая мгла. «Что с мигалкой? Почему не горит? — терялся парень в догад­ках. — Может, горелка у лампы не в порядке и газ не поступает?»

Андрейка вспомнил слова начальника и сразу представил себе, какая опасность грозит сейчас кораблям. Без маяка не войти им в пролив. Станут кружить в темноте возле мыса, а там берег крутой, скалистый, наткнутся — вот тебе и несчастье. Бросив мережу, Андрейка повернул лодку обратно, к берегу. У него блеснула счастливая мысль: зажечь фонарь «летучую мышь» и поставить его на площадку маяка.

Прибежав в избушку, Андрейка зажег фонарь, перекинул через плечо дядину дву­стволку, чтобы веселее было идти, сунул в карман немного тонкой проволоки от ба­ла­лаечной струны, на случай, если горелка засорилась, и пустился на мыс. Дорога была не­ровная, с буграми, каменистая и шла в гору. Ночь тоже выдалась — ни луны, ни звезд. На небе висели густые тяжелые тучи. Даже с огнем за два шага впереди не раз­бе­решь, что там чернеет: не то камень, не то воронка, вырытая весенними ручьями. После каж­дого тревожного гудка Андрейка бежал все быстрее и быстрее.

— Постойте маленько, постойте, я же сейчас! — обливаясь птом, шептал он ти­хо гудящим кораблям. А ноги уже устали, не слушаются. Вот-вот парень растянется, зап­нувшись за камень. В одном месте он упал и чуть не разбил фонарь.

От избушки до мыса не было и полкилометра, но Андрейке казалось, что дороге и конца-края нет.

Маяк выступил из темноты, будто ночной великан — высокий, черный. Ан­дрей­ка заметил, что на площадке мигнул огонек. Мигнул и погас. Потом еще встрепенулся, еще, но не со стороны пролива, а со стороны тундры.

— Горелка, горелка засорилась, — щупая в кармане проволоку, бормотал запыхавшийся парнишка. Поставив двустволку возле будки с баллонами, Андрейка торопливо полез на площадку маяка. Лестница была неудобная: крутая, узкая и с поворотами. Лезть приходилось боком, согнувшись. Ноги то и дело срывались со ступенек, фонарь задевал за боковые перила, — того и гляди стекло разобьется. А гудки не затихают, ревут… В море, точно светлячки, в разных местах мелькают красноватые огни кораблей.

За вторым поворотом лестница стала еще круче. Остановиться бы, передохнуть хоть самую малость. Но парню не до отдыха. Глотая воздух, он карабкался все выше и вы­ше. Дальше еще один поворот, еще ступенек семь–восемь.

Андрейка вбежал на площадку и остолбенел: шуба! Кто-то в огромной вы­во­ро­чен­ной шубе заслонил собою свет маяка и стоит во весь рост, топчется. Парень от изумления рас­крыл рот и фонарь из рук выронил, — в глазах зарябило: здоровенный белый медведь! Хищ­ник отпрянул к лестнице и повернулся к выходу задом. Его морда перепачкана кровью. Он испуганно облизывался, чавкал и враждебно косился на непрошеного гостя.

Андрейка втянул голову в плечи, трясется весь, дохнуть боится. Все перепуталось. В ушах звон, шум. Куда теперь бежать? Зверь загородил к лестнице дорогу и вот-вот бросится на него. При одной мысли об этом Андрейка похолодел, пот выступил на лбу. Он еще стоял с секунду в напряжении, затем присел и, не спуская с медведя глаз, чуть-чуть попятился и юркнул за стеклянный колпак.

Яркий свет мигалки до боли резнул Андрейке глаза. Он пригнулся к полу и вдруг увидел раскиданную по площадке рыбу! Гольцы были ошкерены, в местах разрезов блестела при свете нерастаявшая соль — бузун. Андрейка знал из рассказов охотников, что нередко медведи уносят целых тюленей в прибрежные скалы и там их прячут. Парень чуть не заплакал от горя. Жаль ему стало рыбы. Самый лучший, отборный голец! Что теперь скажет дядя? Ведь он нарадоваться не мог такой добыче. Наверное, всё растаскал и слопал этот косолапый обжора!

Забыв и медведя, и опасность, Андрейка торопливо принялся ползать на коленях, собирать раскиданных гольцов и складывать их в кучу. Вдруг хищник глухо заурчал, заворочался у лестницы, а потом как рявкнет и в один прыжок оказался у стеклянного колпака. Медведь порывисто дышал; маленькие сверлящие глаза налились кровью, нижняя черная губа дрожала. «Смерть!» — мелькнуло в мозгу Андрейки. Бросив рыбу, он рванулся к борту, перепрыгнул через Него, уцепился руками за ребро доски и замер, повиснув в воздухе. Медведь подошел к рыбе, обнюхал ее, потрогал лапой, посмотрел по сторонам, принялся жрать. Огромная туша зверя вновь загородила свет маяка. С моря опять понеслись тревожные сигналы. Андрейка поспешно опустился на следующую кромку нижней доски и стал нащупывать носками сапог точку опоры. У него созрел план спуститься с маяка за ружьем и убить или прогнать медведя с площадки. Однако перекладины были далеко, ноги не доставали до них, а прыгнуть на землю — высоко, да и камни там, разобьешься.