МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ (№5 1959)
СБОРНИК ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКИХ И ФАНТАСТИЧЕСКИХ ПОВЕСТЕЙ И РАССКАЗОВ
Г. Матвеев
ПОСЛЕ БУРИ
Повесть
1. РОЖДЕСТВО
Короткий день быстро угасал, и на потемневшем небе кое-где робко мигали звезды.
Дым из трубы топившейся печки столбом поднялся вверх и застыл без движения.
В учительском доме зажгли елку. Огоньки свечей двоились на заледеневших стеклах, переливаясь разными цветами.
Несмотря на стужу, околоточный Кандыба шел неторопливо, прислушиваясь к своим собственным шагам.
Снег под ногами скрипел ну совсем как новые сапоги.
Под горой заиграла гармонь, и девичий голос звонко запел:
«Не ходите, девки, в лес,Не пугните лешего…»
Пели далеко, но в сухом морозном воздухе отчетливо доносилось каждое слово. Девица разухабисто, задорно выкрикивала слова. И, наверно, шла она впереди компаний, широко размахивала руками и в такт песне притоптывала по укатанной дороге.
«Мне подружки говорили,А я не послушала.Собаки царские грозили…»
Не закончив частушку, голос вдруг взвизгнул их звонким смехом рассыпался по всему поселку. Затем послышался мужской голос, звук гармошки оборвался и все стихло.
С первыми словами песни околоточный остановился и стал вслушиваться. Кандыба был местным жителем и знал всех наперечет в рабочем поселке.
Последняя фраза, слов которой не удалось узнать, была, наверно, оскорбительна и имела прямое отношение к полиции.
— Копейские гуляют, — пробормотал околоточный, неодобрительно покачав головой.
Полюбовавшись с минуту на игру огоньков в окнах учительского дома, Кандыба тяжело вздохнул и снова зашагал вниз по улице.
Главный поселок расположился на горе. На самом верху горы стояла белая, накрытая зеленым куполом, как шапкой, церковь.
Церковь построена недавно. Кандыба хорошо помнил, как он в компании с другими угланами (так называют на Урале мальчиков) целые дни проводил на строительстве. Помнил, как они подносили кирпичи густобородым каменщикам, месили для них известку с песком и как попадало им дома за то, что вечерами приходили перемазанные с ног до головы. Зато потом, когда церковь была построена и освящена, их часто пускали на колокольню. С какой гордостью лазали они по узкой лесенке на самое, как им казалось, небо и подолгу стояли там присмиревшие, подавленные величественной панорамой!
Со всех сторон на церковь надвигались Уральские горы, как громадные окаменевшие волны. Казалось, что каждое мгновение они могут прийти в движение и тогда, столкнувшись где-то здесь, внизу, поднимут колокольню на еще бльшую высоту.
Горы, как мохом, обросли лесом, и только далеко на горизонте вершины их были голыми. Ближние ряды гор особенно хорошо видны. Местами они срезаны и отвесно спускаются к маленькой, но бурливой речонке. Такие утесы называют здесь просто камнями: Белый камень, Красный камень.
Во все стороны от церкви стекают улицы. Кроме церкви и жилых домов, тут стоят лавки, школа, больница, управление копей или иначе — контора.
Вокруг главного поселка, в двух–трех верстах, разбросаны другие. Справа Заречное. Немного левее — в одну шеренгу дымят угольные печи, а за ними домики рабочих. Еще левее — заброшенные шахты с темными поломанными вышками и поселок Луньевка. В долине, около плотины, огнедышащая домна и небольшой завод, а под ним по всей горе лепятся домики поселка под названием Доменный угор. Влево «Княжеские копи», а чуть подальше «Княгининские». Рабочие бараки, наскоро построенные между пней недавно срубленных деревьев, поставлены ровной линией в три ряда между копями.
Когда-то здесь уголь добывали и поднимали из шахт. Впоследствии прорубили в горе горизонтальные штольни-туннели, уперлись в пласт и начали выкатывать уголь по рельсам на вагонетках. Это новшество резко повысило производительность. Старые шахты забросили.
Кизелевские копи, как назывались они раньше, быстро разрастались и стали именоваться городом.
Город Кизел. Да, если собрать в одно все эти поселки, то получится не маленький город. Это не российский захолустный провинциальный городишко, живущий непонятно чем и неизвестно зачем. Это рабочий город, и каждый житель его знает, почему он пришел и остался здесь. Домна, угольные печи, медные рудники, но главное — копи. Каменный уголь, потребность в котором с каждым годом растет, как растет промышленность и транспорт России, даст смысл, цель и жизнь этому городу.
…Оставшись один в дежурной комнате полицейского участка, Кандыба поймал себя на том, что все время думает о песне. Вспомнил, что даже когда принимал дежурство, то много раз мысленно пел случайно запомнившиеся слова, и каждый раз после фразы «собаки царские грозили…» в ушах раздавался звонкий девичий смех.
— Тьфу! Привязалась, чтоб тебе!.. — вслух выругался околоточный, когда в ушах снова раздались звуки гармошки и непонятно почему появились слова надоевшей песни.
Чтобы отвлечь себя, Кандыба подошел к топившейся печке, отодвинул скамейку, нагнулся, выбрал в лежащей куче березовое полено и поторкал им в неровно сложенные, ярко горевшие дрова. Вернулся к столу, подвернул фитиль керосиновой лампы и взглянул на отрывной календарь, висевший под портретом царя.
Жирные цифры ярко-красного цвета о чем-то напомнили, и вдруг он понял, почему со вчерашнего дня на душе лежит тяжелый камень. Даже в церкви во время обедни настроение было мрачным, подавленным.
Оторвав листок календаря, Кандыба сел к столу и положил его перед собой.
«1907 год. Понедельник. 25 декабря. Еже во плоти Рождество Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Воспомни. Избавление церкви и державы Российския от нашествия галлов и с ними 20 язык. (День неприсутственный)», — прочитал он.
Первый день рождества!
Раньше, бывало, этого праздника он ждал с радостью и предвкушал много приятного. С утра надевал парадный мундир, начищенные сапоги, намазывал деревянным маслом волосы и шел в церковь. После обедни, не заходя домой, отправлялся с визитами. Все его знали и, в зависимости от общественного положения хозяев, приглашали в горницу и угощали за столом или выносили на кухню стаканчик «согревательного», и в каждом доме он обязательно получал праздничные. Это было заведено давно и свято соблюдалось. К вечеру в широких карманах околоточного собиралась немалая сумма этих праздничных, а визиты растягивались на три дня. Везде его ждали и встречали, хотя и по-разному, но в общем хорошо.
Так было раньше. А сегодня Кандыба зашел только в два купеческих дома, где был уверен не встретить отказа. И это всё. Больше никуда не решился идти. Он знал, что у инженеров прислуга скажет, что господ дома нет, и перед самым носом захлопнет дверь, как это было на пасхе. А про визиты к рабочим, даже квалифицированным, вроде штейгеров, и думать не приходилось.
«Теперь я царская собака», — с горечью подумал околоточный, вспомнив слова песни, и вздохнул.
За дверью послышались шаги. Густые клубы пара ворвались в комнату, словно в сенях был пожар. Пар сразу растаял, как только закрылась дверь. Вошел пристав Аким Акимович Кутырин. Он хмуро взглянул на вставшего при его появлении Кандыбу и несколько раз топнул ногами, отряхивая снег.
— Так что, дозвольте доложить, ваше высокоблагородие! На дежурство заступил исправно. Так что, никаких происшествий не случилось, — скороговоркой пробормотал околоточный, когда Кутырин подошел к столу.
— «Так что» ты болван! — с раздражением отчеканил пристав. — Никаких происшествий не случилось! А это что?
Он достал из кармана скомканный листок бумаги и, нервно разгладив его, поднес к самому носу околоточного.
— Читай!
На листке синими типографскими буквами в два ряда было напечатано:
ДАЛОЙ
ЦАРЯ.
Положив на стол бумагу, Аким Акимович заложил руки за спину и долго ходил из угла в угол, не глядя на остолбеневшего Кандыбу. Затем он остановился около печки и, поднимая к огню то одну, то другую ногу, не поворачиваясь, неожиданно спросил:
— Ты мне вот что скажи, Кандыба… Почему тебя зовут «братоубивцем»?
— Ваше высокоблагородие, напраслина это, — хрипло проговорил околоточный. — По злобе дразнят.
— А все-таки? Нет дыма без огня.
Кандыба откашлялся, опустил руки по швам и, часто моргая широко открытыми глазами, заговорил:
— Дозвольте доложить, ваше высокоблагородие, всю правду, как на исповеди. Был у меня брат… не отрекаюсь. Оба мы раньше на копях работали. А потом, значит, когда я на своей супруге оженился, то переехал сюда в собственный ейный дом. Супруга моя приходилась родной дочерью здешнему надзирателю и, как, значит, я по наследственности тоже поступил служить в полицию, то между нами с братом произошла свара. Конечно, ваше высокоблагородие, кто себе враг… Я желаю лучшей жизни. При моей старательности…
![Белоснежка - Елена Чудинова - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)
![Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/8/5/0/8/18508.jpg)
![Царевна Василиса и приложение «Сказка» - Натали Хэппи Мин - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/7/1/4/4/6/371446.jpg)
![Книжная лавка с сюрпризом (СИ) - Руд Дарья - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/9/9/6/3/2/399632.jpg)
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/2/7/6/2/6/1/276261.jpg)