Читать интересную книгу "Один на один - Грейс Райли"

и покормить. Я не могу держать кошку в общаге, но уже надеюсь, что ветеринар не найдет у него микрочип. Если что, попробую убедить папу взять его к себе.

— Можно он останется на ночь у тебя?

Купер морщит нос.

— Ладно. Отнесем его в дом. Не в бар же с ним идти.

Я засовываю котенка под куртку, и ему явно нравится, потому что зверек мурлычет.

— Я думаю, это кошечка.

Мы посылаем по сообщению — Мии и Себастьяну соответственно — и идем к Куперу домой. Это трусость, но незаконченный разговор проще игнорировать, если надо на чем-то срочно сосредоточиться. Лично я даже не чувствую неловкости, пока мы идем вместе, и не могу решить, плюс это или минус.

Когда мы заходим в дом, Купер сразу идет на кухню. Берет миску и наполняет водой, затем достает из шкафчика банку с тунцом.

— Ей ведь это, наверное, можно?

Я сажусь на пол, скрестив ноги, и достаю кошечку, держа ее так, чтобы она не вырвалась.

— Да. Но немножко. Возможно, сейчас она хочет только пить.

Купер кладет немного тунца в другую миску и ставит обе на пол. Потом садится спиной к холодильнику, недоверчиво глядя на котенка, будто на слегка просроченный сыр. Но я ловлю вспышку облегчения, когда кошечка идет к воде и делает пару глотков.

Я глажу ее по спинке.

— Можно я искупаю ее у тебя в раковине?

— Конечно, милая.

Я сглатываю.

— Каллахан.

— Я не хочу ничего менять, Пенни. — Он осторожно тянется и чешет кошечку за ухом. Она смотрит на него, но не отскакивает. Пусть она, к счастью, не новорожденная, но все равно кроха, и по сравнению с ней его рука кажется огромной. — Мы что-то начали, и я не хочу это заканчивать. Сейчас я больше ни с кем не хочу спать.

Я кусаю губу.

— А как же замуты на один раз?

— Я изменил правила для тебя. — Купер тянется ко мне, берет за подбородок и поднимает мою голову, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. Я сглатываю: у него такой же взгляд, как во втором периоде, когда его впечатало в ограждение прямо перед нашими лицами. — Скажи, что ты действительно хочешь остановиться, и я буду уважать твое желание, но если ты спрашиваешь — я хочу продолжать.

Было бы умнее держаться на расстоянии. Пытаться остаться друзьями. Но он видит, что я соврала, и я не могу заставить себя попытаться соврать снова. Не сейчас, когда у меня колотится сердце и я просто умираю как хочу поцеловать Купера. Мне сейчас сложно мыслить ясно.

— Хорошо, но мы не встречаемся, — выдавливаю я.

— Я знаю. — Он проводит большим пальцем по моей щеке. — Я еще столько всего хочу с тобой сделать.

— Покажи, — шепчу я.

Купер наклоняется и крепко целует меня в губы, но тут котенок громко мяукает. Мы оба начинаем хо­хотать и отлипаем друг от друга, а кошечка запрыги­вает Куперу на колени — похоже, первоначальное недоверие быстро сходит на нет. Он берет ее, смотрит в глаза, а она дотягивается лапкой и бьет его по носу.

— И потом, — говорит Купер, — у нас все должно быть хорошо. Мы теперь котородители.

Он встает, и я встаю вслед за ним. Он передает мне котенка, освобождает раковину и включает воду.

— Я думала, тебе не нравятся кошки, — говорю я.

— Не нравятся, — соглашается Купер. — Мне нравится эта кошка. Завтра отнесем ее к ветеринару, и если она ничья — оставим себе. Так что пристегнись, ведь ты теперь мама, а я папа.

— Если мы ее родители, — я пытаюсь говорить ровно, хотя готова кричать от счастья, — ей нужно имя. Когда я была маленькой, мою кошку звали Леди.

Купер почему-то фыркает.

— Прости, — говорит он, проверяя температуру воды пальцем. — Просто сразу подумал об «Игре престолов». Кстати, дальше мы смотрим именно ее.

— Э, нет. Я хотела предложить «Сумерки».

— Посмотрим и то и то. — Купер оглядывается на меня и котенка. — Мандаринка.

— Что?

— Ее имя. Ее должны звать Мандаринка.

Я поднимаю кошечку. Она, кажется, не возражает, но это может быть лишь иллюзией, потому что она смотрит на раковину и понимает, что сейчас ее будут позорно купать.

— Мандаринка?

Купер целует меня.

— Да. Рыжая, как ты. И терпкая, как мандарин — как ты на вкус.

— Купер.

Он усмехается.

— Что?

— Ты хуже всех.

— Конечно, — отвечает он, и его глаза буквально искрятся весельем. — Иди сюда, Матерь Котов.

34

Пенни

Мне никогда не хотелось срочно завести детей, кроме случайной реакции на хорошо написанную кинковую сцену размножения, но если я стану мамой, то, наверное, это будет как-то так. Мы с Купером всю неделю переписывались только о Мандаринке. График кормления Мандаринки. Прививки Мандаринке у ветеринара. Как Мандаринка привыкает к лотку. Вчера вечером Купер протащил ее в мою общагу, и она месила ему грудь лапками, пока мы смотрели «Затмение». Он все говорит, что пока с ней свыкается, но я видела фото, которые он прислал. Купер ею одержим, и я тоже, и та пара с маленьким ребенком, которую мы дня два назад видели в супермаркете, куда пошли за постелькой для Мандаринки, просто отдыхает по сравнению с нами.

Но сейчас Мандаринка пялится на Купера, пока он пытается — опять — и у него не получается — опять — научить ее приносить игрушку. Я заканчиваю корябать ответ в тетради для лабораторных и смотрю на них сверху вниз. Я лежу на животе на кровати, вокруг разбросана домашка. Купер работал над рефератом, но в итоге скука победила, и сейчас он сидит на полу скрестив ноги, а Мандаринка пялится на него.

— Она этого не сделает, — говорю я.

— Сделает, — настаивает Купер. — Ей раньше было интересно. Мандаринка, покажи Пенни, над чем мы работали.

Мандаринка только дергает хвостом и моргает лучистыми глазищами. Ее ярко-розовый ошейник, покрытый стразами (потому что за ним в зоомагазин ходила Иззи), выделяется на фоне теперь уже блестящей шкурки. Она совсем не похожа на себя недельной давности, грязную и полузамерзшую. Клянусь, она уже набрала полкило.

Купер опять кидает игрушечную мышку, и Мандаринка опять смотрит, как та летит у нее над головой, с прохладным интересом. Купер вздыхает и чешет ее между ушами.

— Ладно, — говорит он. — Это ты только папе показываешь, хорошо.

Я копаюсь в папке с документами. Лабораторная, над которой я работала последний час, — это ужас, мягко говоря. Мне пришлось переделывать вычисления на первом этапе раз семнадцать. А теперь я не могу найти формуляр, который мне нужен для следующего этапа.

— Черт.

— Ч­то-то не так?

— Я оставила кое-что нужное дома у папы. — Я сажусь и прикусываю губу, проверяя время на телефоне. — Сдавать завтра. Надо забрать.

— Я тебя отвезу.

— Это всего в трех кварталах.

— Тогда я тебя провожу. Ты же сказала, что он не дома.

Я вздыхаю, съезжаю с кровати и беру обувь.

— Да. Он не сказал, но мне кажется, у него сви­дание.

Купер усмехается, хватает Мандаринку, чтобы поцеловать, и сажает ее на постель.

— Вперед, тренер!

Я закатываю глаза.

— Я бы даже не возражала. Я же не хочу, чтобы он был один. Но он все держит в секрете, как будто думает, что я умру, если услышу, что у него есть девушка.

— Ты знаешь, кто она?

— У меня есть мысль, но я не уверена. — Я открываю дверь, и Мандаринка спортивно спрыгивает с кровати и выбегает в коридор. Она обожает спать на кровати Иззи.

— Из, мы отойдем на пару минут, — кричит Купер.

Вместо ответа мы слышим вопль Иззи:

— Мандаринка! Нельзя прыгать мне на ноутбук!

Купер только фыркает, спускаясь с лестницы.

— Я ее знаю?

— Да.

Он поднимает брови.

— Рассказывай.

Мы влезаем в куртки и выходим на мороз. На самом деле я была бы не против, чтобы Купер меня подвез, но не хочу, чтобы папа увидел его машину, если вдруг что.

— Мне кажется, это Никки.

— Никки — наша начальница?

— Ага. Они уже давно