кораблей, но и самый быстрый, идеально оправдывающий свое имя «Stormfly» – «Муха Бури». Вот почему этот чертов лорд смог вчера прибыть на «Уранос» раньше меня.
– Почему мы до сих пор пришвартованы? – прорычал Гиацинт де Рокай. Зрачки хищника инстинктивно сузились, выражая нетерпение. – Кубинка грозилась окрасить море кровью, а я забрызгаю паруса всей флотилии и, если потребуется, доберусь до самых небес.
– Вы будете делать то, что прикажу я. Гюннар выразился ясно: сегодня вечером роль капитанов исполняют избранницы, – глухо возразила я. Сердце мое билось в такт выстрелам орудий.
Вампир издал бешеный рык:
– Капитан? Вы? Та, что всего несколько недель назад впервые увидела море и корабли? Тогда как я не сходил на берег последние сто лет!
– Придется смириться с этим, – ответила я, приложив усилия, чтобы выдержать взгляд одноглазого корсара, вонзившегося в меня словно кинжал. – Вы будете в точности выполнять мои приказы. Цель не в том, чтобы устроить самую страшную резню, а в том, чтобы добыть самый лучший трофей.
Белокурый демон разразился сардоническим смехом:
– Надеетесь получить одно без другого? Только не говорите, что не выносите вида крови. Это было бы забавно для оруженосца главного вампира Франции, да что там, для будущей вампирши!
Я решила не отвечать на его сарказм. Но на самом деле монстр прав: мысль о пролитой крови невинных ради удовольствия Бледного Фебюса меня ничуть не привлекала. На кораблях флотилии, без сомнений, много прекрасных офицеров, таких как лейтенант де Фабель, и еще больше простых моряков, которые лишь выполняют работу, чтобы прокормить свои семьи.
– Вперед! – приказала я. – Под моим командованием!
Зашари тут же поспешил за мной. Поппи тоже заторопилась, но я остановила ее:
– Лучше присмотри за Прюданс. Обещаю вернуться с победой!
«Невеста в трауре» последней отправилась в бой. Я стояла на носу корабля, ветер хлестал меня по щекам. Перед нами простиралось наводящее ужас поле баталии, окутанное пушечным дымом и туманной пеленой. Несколько судов флотилии, охваченные пламенем, освещали ночь, словно светильники на воде. Судно кубинки «Maldición del Mar» высадилось на самом крупном галеоне с испанским флагом. Морские разбойники облепили палубу, как плотоядные муравьи мясную тушку.
Вдруг с левого борта раздался громкий треск. Я повернула голову: османская галера только что пропорола брюхо португальского корабля бронзовым тараном. Злополучное судно в буквальном смысле было разрублено на две части. Корма стремительно погружалась в воду, затягивая с собой флаг; несчастные потерпевшие отчаянно пытались спастись на палубе, пытающейся удержаться на воде. Надолго ли?
Едва сдерживая оглушительные удары сердца, я посмотрела направо. Судно герцогини Ульрики испытывало все больше трудностей. Оно вращалось вокруг хвоста флотилии, не понимая, кого атаковывать. Я видела, как луветьеры угрожали канадским морякам, явно незнакомым с тонкостями абордажных маневров. Вой овчарок привносил еще больше сумятицы.
Это промедление позволило «Stormfly» опередить шведов: он налетел справа к одинокому паруснику, окрашенному в цвета голландского флага. Пальба обезумевших пушек жертвы не достигала цели: английский корвет, ловкий и маневренный, с легкостью их избегал. Когда корабли столкнулись, атакующие по трапу высыпали на палубу. Экипаж корвета, может, и самый скромный по сравнению с другими кораблями, но зато самый быстрый. По молниеносным движениям англичан, по их манере биться голыми руками я догадалась, что все участники бойни – бессмертные: вампиры, наделенные сверхъестественным даром, пронзали грудь когтями, разрывали горло клыками. Светящийся черный гребень впереди это дикой своры страшно напомнил одну из скульптур «Стены Облавы»…
Содрогнувшись, я отвела глаза, с моего нагрудника стекала морская вода.
– Так что же, «капитан», кого мы атакуем? – злобно проскрипел Гиацинт за моей спиной.
Ветер поднимал длинные платиновые волосы вокруг его лица, придавая им форму фантастической гривы.
– Мне нужно время подумать…
– У вас впереди целая вечность! Когда будете гнить на морском дне, потому что вы уже постарались проиграть эту партию с блеском.
Одноглазый демон был прав: если не предпринять быстрых действий, провал обеспечен. Я отвернулась, сжав зубы, не в силах что-либо ответить, и встретилась взглядом с Клеантом. Камердинер в числе остальных ожидал моего приказа. Его глаза лихорадочно блестели и, казалось, кричали о том, чтобы я скорее приняла решение. От этого первого испытания зависела не только моя судьба, но и надежды Света… если я потеряю жизнь, Народная Фронда одновременно лишится и Бледного Фебюса, и «El Corazón».
Оцепенев от масштабов потерь, я растерянно всматривалась в темный горизонт в поисках подсказки. Мои соперницы к этому времени успели захватить наиболее обеспеченные корабли, одна часть флотилии пыталась прорваться через грозовой фронт, чтобы избежать кровопролития. Беглецы рисковали пойти на дно, беспорядочно сражаясь со стихией, но для меня результат был один: их добро окажется на дне, вне досягаемости.
Неожиданно чья-то рука железной хваткой сомкнулась на моем запястье: Зашари.
– Де Рокай прав: нужно идти в атаку, и быстро! – настойчиво потребовал он, усиливая мои страхи.
– Нужно выбирать без спешки.
– Выбор уменьшается, как шагреневая кожа, Диана! – Он указал на то самое трехмачтовое судно, приступившее к маневру, чтобы пройти сквозь стену урагана. – Смотри, там датский корабль, он прилично пузат и, конечно, полон богатств. Чего мы ждем?
Зашари рассчитывал на сокровища, спрятанные в корпусе галеона. Я же думала о датских моряках, бегающих в панике по палубе, сражаясь с парусами, разорванными шквалами ветра. Как утверждает Гиацинт де Рокай: «Нет добычи без резни». Почему так трудно отдать приказ к штурму? Ведь до сегодняшней ночи я частенько подчинялась своим импульсам? Может, дурман замедлял реакцию? Или боязнь раскаяться после абордажа? Или, напротив, страх, что это может понравиться?
Вот она, настоящая причина, которую я с ужасом осознала. Этот разгул насилия… возбуждал меня. Я чувствовала, как сердце забилось от хищного азарта, всепожирающий огонь загорелся в глазах. Как будто острый запах пороховых орудий воспламенил мой мозг. Как будто зрелище массового кровопролития приоткрыло во мне что-то глубинное, темное, долго сдерживаемое… звериное.
Центральная карта моего расклада Таро грубо ворвалась в память. Тьма. Я сейчас висела на ниточках того уродливого кукловода, которого показал аркан. Голос командующей Зефирины прошептал мне на ухо: «Тьма символизирует импульсы, которые управляют нами»… Какие неизведанные импульсы-убийцы живут во мне?
– Сейчас не время мечтать! – крикнул Зашари, тряся меня за плечо. – Хочешь дать возможность ускользнуть тем кораблям, как позволила лейтенанту Де Фабелю в Версале?
Верный оруженосец Короля не мог забыть мою слабость. Его глаза опалили меня огнем осуждения. Белки глаз сверкали в ночи, не видя крайнего замешательства, закипавшего во мне.
– Нетленный ошибся на твой счет, – добивал он меня, вне себя от злобы. – Тебе не следовало быть оруженосцем! Никогда! У