мир? У меня было так много вопросов!
Ри всегда поддерживала меня, хотя и говорила туманно. Но теперь я понимаю, что за её словами скрывалось больше смысла, чем мог уловить мой детский наивный разум.
Стражник снова появился и пригласил нас войти в широко распахнутую дверь. Я оглянулась на сумрачный коридор. Цветы в вазах, которые я раньше не замечала, стояли иссохшими. Это не сочеталось с интерьером дворца.
В гостиной сидела русоволосая женщина в длинном золотистом халате, который переливался от света свечей, словно настоящее жидкое золото. Её нога была перекинута через ногу, а руки сцеплены на колене. Она сидела с безупречной осанкой, как настоящая королева. Около зашторенного окна взад-вперед ходил мужчина в белоснежном халате. Красные вставки на манжетах и подоле казались каплями крови на девственно чистом снегу. Его лицо было трудно разглядеть в тенях, но я заметила густую щетину. Если он не побреется в ближайшее время, можно будет сказать, что он отпустил бороду.
Голос Ри казался таким далёким, что я оглянулась. Она действительно стояла у стены, опустив голову на грудь, а руки завела за спину. Вся её поза выражала покорность.
— Ваше Величество, — произнесла Ри, но её голос был таким тихим, что я едва расслышала его.
— Достаточно, — властно произнёс мужчина, который, как я предположила, был моим отцом. Его грубый и высокомерный тон мне не понравился. Он поднял руку, и Ри замолчала, кажется, даже перестала дышать.
— Что за вид, дочь моя? — подала голос моя мать, но её тон, обращённый ко мне, не казался тёплым. — Принцессе не подобает ходить в таком одеянии.
А чего они ожидали, зная, что меня отправят в мир с другими порядками? И что это за стиль общения? Я широко распахнула глаза. Я надеялась на родственные объятия, поцелуи в щёки и хотя бы скупую слезинку от матери. Вот тебе и воссоединение с семьёй.
Очевидно, душевные отношения в этой семье ничего не значили. Я думала, что холодный расчёт — это только в сказках. Но люди везде одинаковы.
— Значит, так, — снова раздался холодный и равнодушный голос отца. Я не смогла удержаться и заглянула в его глаза, хотя в тени было трудно что-либо разглядеть. — Скоро прибудет корабль с королём Фаустом и его наследниками.
— Мы столько лет не виделись, и первое, что вы говорите мне, — это упреки и обсуждение дел насущных? — не выдержала я. Король вёл свой монолог так, словно я здесь всю жизнь прожила и знаю этого Фауста как родную.
— Не смей меня перебивать! — Вот этого я не ожидала. Чужой мне человек отчитывал меня, как старый скверный старикашка. — Ри, что ты из неё воспитала?
— Ваше Величество… — растерялась женщина. Я в ужасе оглянулась на мужчину, потом на мать и на Ри. Последняя, кажется, сжалась и пыталась слиться со стенами. Что ей мешает уйти? — Я не… Я бы никогда не… Её Высочество…
— Её Высочество выглядит хуже, чем девица из любовного дома, — подала голос мать. — Её осанка как у верблюда, а манеры как у безродной простолюдинки. Кто позволил ей перебивать её отца-короля?
Два человека напали на женщину, как хищники на беззащитного птенца. Я сначала растерялась, но дрожь страха перед неизвестным сменилась на дрожь от злости.
— То есть так вы благодарите человека, который вырастил вашу дочь? — Я постаралась говорить тем же тоном, что и отец, но вышло не очень. — Надеюсь, была хоть важная причина отослать меня так далеко? Или вы просто хотели избавиться от своего ребёнка?
— Как ты смеешь перечить нам? — возмутился отец. — Ты лезешь не в своё дело и заступаешься за служанку?
Так вот почему Ри не подошла к нам ближе и ни разу не подняла на нас глаз. На фоне их величеств она ничего не значила, пыль под ногами. Однако…
— Однако вы доверили этой служанке мою жизнь, и она была ко мне добрее, чем родные отец и мать.
Кажется, мои слова окончательно вывели отца из себя. Он вышел из тени, и я уловила схожесть наших глаз. Только его были зелено-карие, а мои пепельно-серые, почти стальные. Тетя всегда говорила, что этот оттенок волшебный.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — процедил мужчина сквозь зубы.
— А мне кто-нибудь хоть что-то потрудился объяснить? — Я начала злиться.
— Скажи ей, — тон моей матери потеплел, и я, наконец, посмотрела на неё внимательней. Губы мне достались её и красивые черты носа тоже. — Генрих, она имеет право знать.
Я снова перевела взгляд на отца. Он долго смотрел на мать, будто не хотел мне говорить правду.
— Я хочу объяснений, а не упрёков по поводу осанки и воспитания, — повторила я.
— Скажи ей сама, Амелия, — король сжал кулаки и завёл их за спину.
Королева глубоко вздохнула и махнула рукой в сторону кресла:
— Садись, разговор предстоит долгий.
Я стояла, высоко подняв подбородок, и смотрела на мать сверху вниз..
— Когда я была беременна, нам объявили войну, — начала она. — Тогда многие придворные пострадали, в том числе и дети. Предатели, которых мы приютили во дворце, воткнули нам нож в спину. Столько крови наши стены никогда не видели. Меня пытались убить. — Женщина откинула ворот халата, демонстрируя огромный шрам, который тянулся от предплечья и прятался за ухом. — Только чудо меня тогда спасло.
Когда подавили мятежников, солдаты стали оттеснять врагов от стен замка, а выжившие люди прятались в безопасных местах. Я провела самые счастливые месяцы жизни в страхе за наши жизни, за твою жизнь.
— Когда ты родилась, мы с королём — твоим отцом — решили обезопасить тебя от войны и отправили через порталы, которые создаёт Даат, вместе с ученицей повитухи, помогавшей с разрешением бремени. Это была Ри. Не было лишней минуты на размышления. Я всего раз держала тебя на руках и глотала слёзы, когда эти люди уносили твоё крошечное тельце от нас.
— И как вы объяснили отсутствие ребёнка?
— Ребёнок был. Даат вскоре вернулся со свёртком в руках. Твоя точная копия. Мы сначала решили, что что-то пошло не по плану, но это был твой подменыш.
А вот сейчас я действительно пришла в бешенство.
— То есть вы боялись за мою жизнь, но жизнь совершенно чужого вам младенца была безразлична, раз принесли его в самое пекло? — спросила я.
Мать сделала вид, что мои слова обидели её, но я чувствовала притворство, как акулы чувствуют кровь.
— Что стоит жизнь человека, когда на кону благополучие страны? — риторически спросила королева. Я задохнулась от возмущения.
— И что теперь? Война закончилась? Вокруг зелень, летают бабочки, а