Из-за гребня хлынула новая волна в чешуйчатой ярко блестевшей броне. Амбелиус получил глубокую рану в руку и вынужден был поменять руки, чтобы и дальше отбивать их бешеные атаки. Он видел, как падают его люди, как отрубают им конечности, как их глаза стекленеют в смерти. Красные убийцы умирали: одни — молча, другие — выкрикивая имя Кулла и призывая его отомстить.
«Преднамеренная западня», — думал Амбелиус. Кольцо защитников сжималось, отодвигаясь вглубь. Теперь лишь горсть их отбивалась, прижавшись друг к другу спиной, стоя на холодном базальте, где начертанные символы колдовства смеялись над ними. И на эти блоки подали их искалеченные тела. Амбелиус чувствовал приближающуюся смерть, несколько мечей разорвали его открытую плоть. Он пал на каменный алтарь, и гигантский меч упал, полностью отделив голову — словно возлияние отвратительным богам. Крики ликования разносились среди змеелюдей.
Сразу после разгрома группа змеелюдей поднялась на соседнюю высоту. Ксолдив, не упустивший ни мгновения бойни, следил за их приближением. Они признали его власть, и его радовал страх в их узких глазах. Один из них поднял кверху странный трофей, оказавшийся головой Амбелиуса. Ксолдив кивнул.
— Заверните ее, пока не разложилась. В полночь бросьте голову за зубцы цитадели Горвика. Дальнейшее предоставьте мне.
Он повернул голову, пристально наблюдая своим властным взглядом, как на месте резни победители уже трудились, устанавливая головы павших по склонам арены — выравнивая ее. Только после окончания этого труда Ксолдив отвернулся, и жестокая улыбка удовлетворения заиграла на его губах.
Гнев Тигра
Кулл блаженно вытянулся на прохладном куске мрамора рядом с ваннами. Его обнаженное бронзовое тело покрывал пот, блестевший в утренних лучах солнца, бивших через отверстие в куполе. Его личный слуга, огромный немой воин Кормик, методично втирал масло в мощное королевское тело; его руки, массирующие тело, двигались с многоопытной точностью, снимая боль и чувство усталости. Кулл довольно зевнул. Он встал, как только дворцовые птицы возвестили рассвет, и упорно тренировался — и с топором, и просто голыми руками. Редкий воин мог бы с ним посоперничать, с ним, словно высеченным из камня ,хотя несколько ударов от Брула и Пита он пропустил.
Кулл улыбнулся, вспомнив недавнюю тренировку с Копьебоем, и кинул взгляд на бассейн, где темнокожий мужчина все ещё нежился в горячей воде. Из всех мужчин пикт являлся его ближайшим другом и доверенным лицом. Захваченная корона всегда сидит нетвердо. Кулл не сразу начинал верить человеку, тем более вдали от родины Атлантиды — хотя еще не разу не ошибся в оценке. Он чувствовал приступ неуверенности, тем более что Амбелиус, один из его самых лучших и доверенных людей, отбыл послом за пределами страны. Король Валузии в его отсутствии как будто лишался части тела.
Брул неожиданно подплыл к боковой стенке бассейна, вылез из него с помощью своих мощных перевитых жилами рук и встал, поджидая своего слугу. Пикт, что было дозволено немногим, пользовался во дворце полной свободой благодаря великодушию Кулла. Они взаимно уважали и признавали равенство меж собою.
— Какие планы у короля на сегодня? — спросил Брул, укладываясь на соседнюю с Куллом плиту. Слуга сразу приступил к массажу.
— Несколько смотров. Посещение склада с оружием, — ответил Кулл, снова зевая.
— Извини, но мне показалось, что ты сегодня был медлителен. Может, ты слишком много времени бездельничаешь? — пикт поддразнивающе улыбнулся, вызвав в ответ хохот Кулла.
— Я медлителен? Если я медлителен, то твоя реакция чуть быстрее, чем у улитки. Я дважды вышиб твои мозги.
Брул в ответ только добродушно рыкнул, уступая волне расслабленности под массирующими руками слуги.
Кулл вздохнул.
— Все же кое-что в том, что ты говоришь, есть, Брул. Я измучен королевскими делами. Мне часто хочется с мечом в руке драться в кровавой битве. Я доволен спокойствием в империи и держу в страхе собак Грондара — но иногда я жажду действий.
Брул согласно заворчал. Уже не раз он слышал подобное из уст короля. Они оба были воинами, в их жизни всегда присутствовало насилие. И не раз их спасал инстинкт выживания: жизнь словно проверяла их на прочность.
— Может, мне нужно сменить обстановку? Еще есть места, где я не был, и королевства, где я не побеждал.
— Да, а когда ты вернешься, Валузия обязательно будет в руках узурпатора — кого-то вроде Тулсы Дуума.
Лицо Кулла омрачилось, он в подробностях вспомнил свою схватку с колдуном. Тогда эта мрачная борьба стоила жизни многим. Может, и к лучшему, что тот конфликт оказался последним. Предпочитать те интриги нынешнему миру казалось глупым, и король перевернулся, отгоняя мысли о насилии.
Как только он сделал это, к дверям королевской мыльни подошла группа людей. Они что-то прошептали охране, и один из стражников немедленно поспешил к королю.
— Прошу прощения, король. Вести с юга. Послы Зандагара.
— Амбелиус? Он вернулся? — спросил Кулл, одевая короткую тунику.
Охранник поклонился, дав знак делегации приблизиться.
— Подведите их, — приказал Кулл. Брул тоже поднялся и начал одеваться.
Группа — четверо дворцовых чиновников и двое послов со знаками южной цитадели Горвика — медленно приблизилась. Каждый вставал на колени и каждому Кулл приказал встать. Их лица были смурны, и Кулл, чувствуя их мрачное настроение, испытал плохое предчувствие. Один из посланников Зандагара обратился к Куллу, монарху Валузии, королю-гиганту, отлитому из бронзы, с горящими огнем глазами, каждый дюйм мускулистого тела которого утверждал: я — король.
— Мой повелитель, я принес тебе привет от Горвика и народа Зандагара. Мы принесли плохие вести.
Кулл, ничего не отвечая, лишь мрачно кивнул, повелев продолжить.
— Обитатели джунглей — змеелюди, которых, как нам казалось, были изгнаны на далекий юг, появились вновь. Они тревожат нас, их число растет, они множатся, словно паразиты, день ото дня. Они объединились; Горвик шлет вам срочную весть. Он просит послать армию, чтобы задавить эту напасть. Его собственные силы из последних сил удерживают границы Зандагара, и им срочно нужна помощь. Горвик просит рассмотреть его просьбу. Чтобы предотвратить это вторжение, он нуждается в помощи Валузии.
Кулл нахмурился.
— Но это не первое обращение вашего повелителя. Разве я не ответил на его первое обращение, отправив послом к вам Амбелиуса? Я жду от него донесения. Где он?
Посол побледнел; явно испуганный, он повернулся к своему тоже потерянному напарнику, нервно схватившемуся за свою черную сумку.
— Плохие вести о нем.