— Тогда ты умрешь! — заревел Кулл, перепрыгивая через Горвика.
Топор взлетел, готовый обрушиться на колдуна. Но Ксолдив был готов. Он что-то швырнул, и шар белого огня остановил падающий топор. Рука Кулла дрогнула и отлетела назад. Ксолдив зло рассмеялся. Кулл принялся выписывать вокруг него круги.
— Ваша сила ничто, Тигр, — издевался Ксолдив, вздымая руки и начиная читать новое мощное заклинание. Они кружили; Кулл снова поднял топор и нанес удар и снова был остановлен светящимся шаром. Ксолдив радостно заклекотал.
— Смотри, Тигр, я призываю вашу судьбу, — сказал он, читая заклинание, и внизу переулка появился рой шаров — семян ужаса. Кулл побледнел, крепче сжимая топор, он знал, что может сотворить этот ужас. Если они взорвутся над ним, он умрет. Ксолдив восторженно наблюдал приближающуюся смерть врага, словно кот, играющий с добычей. Отвлекшись, он не увидел фигуру, что медленно ползла к нему в окровавленной пыли. Горвик, умирая от раны, предпринимал последние отчаянные усилия. Он с трудом встал на колени, и уже в агонии поднял свой топор, в молчании отвел его назад и мощно вогнал его в незащищенную спину Ксолдива, так что окровавленное лезвие показалось из груди колдуна.
Кулл обернулся, чтобы увидеть, как кровь хлынула изо рта колдуна и как тот рухнул словно раздавленный. Кулл спешно покинул это место, опасаясь шаров. Он оглянулся через плечо, чтобы увидеть как шары словно вампиры спустились и взорвались над Ксолдивом и умирающим Горвиком. Князь Зандагара искупил свои грехи.
Выйдя на площадь, Кулл увидел сцену из царства кошмара. Сотни гниющих трупов — в основном рептилий — испускали мерзкое зловоние. Щупальца ужаса, словно пальцы слепого, шевелились в зубчатых стенах. Последние из Красных убийц обрубали их. Пока Кулл смотрел, щупальца немного отступили, затем отошли еще дальше. Внутри рушащегося дворца раздался мучительный вопль, словно что-то гигантское подверглось пытке огнем.
После смерти Ксолдива наступление ужаса остановилось, и теперь Кулл наблюдал, как ужас медленно возвращается в измерение, откуда оно пришло. Он швырнул камень в ближайшее щупальце, и оно тревожно отодвинулось. С поля резни и опустошения показалась одинокая фигура.
— Брул! — рассмеялся Кулл, хлопая израненного воина по спине.
— Я жив. Что заставило этого монстра отступить?
— Горвик мертв. Чужак, вызвавший этот ужас, тоже. Что рептилии?
— Все бежали. Джунгли поглотили всех, кто выжил. Нам повезло, что мы были на стенах, иначе шары убили бы нас. Видишь, тысячи рептилий лежат и гниют.
— Что ж — тогда победа наша.
— Да, но дни Зандагара сочтены. Стены рушатся. Дворец — груда обломков, — ответил Брул, покачав головой.
Кулл посмотрел на луну, затем оглядел горы, ею освещенные.
— Выжившие отстроят цитадель, хотя мужчин осталось немного. Что со странным сном, в который впали воины Горвика?
— Странно, но они внезапно стали пробуждаться.
— Снова колдовство Ксолдива. Сколько зандагариан осталось в живых?
— Достаточно, — ответил Брул.
— Тогда мы им поможем. Мы не должны потерять Зандагар, уступив его джунглям. Рептилии обязательно снова осмелеют. Если они нападут, Зандагар должен быть готов. Вернем женщин и детей из храма Солнца. Мне придется внимательно выбирать им князя.
— Это было бы не трудно для меня, — улыбнулся Брул, вытирая от крови свой меч, — но я скорее вернусь на Острова Пиктов, но не останусь в этом месте.
И Кулл, с облегчением откинув голову назад, громко и звонко захохотал под звездами, радуясь, что кризис миновал.