Кстати, мне удалось вновь заполучить то, чего я, казалось, лишился навсегда при изгнании из рядов бюрократов: я повторно вытянул билет в прибыльный мир ухищрений, уловок и махинаций, и более не маюсь, как какой-нибудь бюджетник со списанной торбой. Работаю я теперь в одной юридической конторе. Работа такая, что мы то и дело преступаем закон, и даже чаще, чем «то и дело». И в этом, как я убедился, и кроется истинная природа юридических фирм, во всяком случае, когда речь заходит о неписаных законах этики, морали, справедливости и чести. С другой стороны: ухищрения, не ухищрения – кому какое дело? Приходится зарабатывать себе на жизнь, и делать это можно по-разному. А вот если нормально зарабатывать ты не в состоянии, что у тебя может быть за жизнь? Эх…
Только не подумайте, что мы – люди без принципов. Принципов у нас как раз навалом. Первый принцип нашей конторы гласит: «Наши возможности не должны мешать нашим желаниям». Поэтому возможности наши желаниям под стать. Я вот в Отделе сказок. Нет, у нас, конечно, нет ни фей, ни колдунов. Нет даже эльфов или троллей. Зато у нас есть один парень с невероятно выдающимся лбом, насаженным на невероятно умную голову. Вот он-то и сочиняет сказки. Да, да, сказки. Вы не ослышались. Вы просто еще не слышали, какие именно сказки. Надеюсь, вы слышали о людях, вынужденных покидать родину по политическим и религиозным мотивам? Так вот, беженцы эти бывают разными. Есть среди них люди, которые будут биться за свои политические или религиозные убеждения до последней капли крови. А есть такие, что будут выдавать себя за людей, готовых биться за свои политические или религиозные убеждения до последней капли крови. И они будут выдавать себя за них до последней капли крови, потому что это – их единственный шанс уехать из России в одну из стран Запада. Мы – юристы, специализирующиеся в вопросах эмиграции, а сказки – одна из составляющих успеха в нашей сфере.
Работы у нас хватает. Есть немало людей, которые в силу глупости или лени не получили в свое время хорошее образование. А ведь хорошая профессия сама открывает эмигранту двери. С другой стороны, они не настолько глупы, чтобы драться за ключи от этих дверей до последней капли крови. За них деремся мы. На бумаге. Если бы листы бумаги были живыми существами, многие из них умерли бы от стыда от того, что бывает на них выжжено. А так никто и ничто этого сраму не имет. Мы-то точно не имем.
Что касается собственно нашего литературного кружка, выгода от него двоякая. Во-первых, не будь Отдела сказок, не было бы в этой фирме и нас самих. Во-вторых, увлекательнейшее чтение здесь не редкость. Буквально на днях я весь изошел слюной над последним творением Гениальной Головы, а именно – его сказкой о приключениях некоего Александра Митина, одного из наших последних приобретений в ряду претендентов на отправку в дальние страны. А отправить его туда мы могли, только сочинив очередную басню о том, как наш клиент настрадался в руках ментов и прочих супостатов, не погнушавшихся оскорбить, избить, унизить и расчленить его – что они регулярно и делают на бумаге со всеми нашими подопечными.
На самом деле сказкой этот документ можно назвать лишь условно: все ключевые события, служащие основой для повествований о трагической доле наших клиентов, и имена действующих лиц реальны. Да, собственно сами рассказы – плод воображения Гениальной Головы. Ну и что? В этом и заключается его работа, а Россия сама себя уже настолько дискредитировала, что наши сказки и подтасовки фактов не могут повредить ее и так донельзя испорченному имиджу. Поэтому совесть моя столь же чиста, что и совесть любого другого человека, которому платят за то, чтобы он забыл о порядочности. Кристально чиста.
Недавний пикет феминисток перед Центром пластической хирургии пришелся как нельзя кстати. Девчата устроились перед входом в Центр, чтобы приветствовать представительниц прекрасного пола, решивших прибегнуть к подтяжке лица и переработке фигуры в надежде, что это поможет им обрести счастье, спасти разваливающуюся семью, рушащиеся отношения или резко пошедшую под откос карьеру. Ну, вы в курсе, сейчас это крайне модно: рестайлинг там, ребрендинг, ремординг… Приветствовали они их следующим плакатом: «Ну что, счастлива? Тогда улыбнись! Если сможешь…» На их беду именно этот день выбрала для посещения Центра третья леди государства. Закончилось все вмешательством ОМОНа и невероятными приключениями уже упомянутого А. Митина, по любимой мозоли которого омоновцы прошлись не менее десятка раз, а самого его арестовали, отлупили, полузадушили пластиковым пакетом, заставили пить мочу и есть гашиш, лишили ежедневного свидания с любимой газетой, нового свитера и человеческого достоинства.
– Тебе бы детективы писать, – сказал я Гениальной Голове, закончив читать эту невероятную историю.
В ответ тот скорчил кислое лицо и задумчиво пробормотал:
– Да писал я когда-то уже, писал…
– Да ты что? И как?
– Слушай, не хочу об этом…
Ну и ладно! Все равно это был настоящий шедевр эпистолярного жанра!
Однако товарищ Митин отчего-то был другого мнения, о чем он не преминул заявить мне, едва появившись в то утро перед моим рабочим столом и швырнув мне в лицо копию замечательной истории, живописующей его приключения. Он даже позволил себе назвать эту историю ложью. Представляете себе? Ложью! Его выпученные глаза при этом были какими-то квадратными. Насколько я помнил, раньше у него были выпученные глаза обычной, круглой формы.
– Что именно здесь ложь? – грозно спросил его я, закипая праведным гневом.
– Да все! Взять хоть это ваш пикет. Что мне там было делать, среди феминисток?
– Вы имеете что-то против феминисток? – Гениальной Голове пришлось явно не по душе подобное отношение к его гениальным мыслям.
– Вовсе нет… Что вы, что вы… – пробормотала, заикаясь, эта несуразность, ради которой беззащитные женщины сражались с беспощадным ОМОНом.
– Вот и отлично. – Гениальная Голова признал свою победу легким наклоном своего светлейшего лба и вновь погрузился в чудесный мир фантазий.
Товарищ же Несуразность снова повернулся ко мне и, придвинув свое лицо к моему, прошипел:
– Этот человек в вашей небылице…
– Кто именно?
– Который пытался задушить меня пластиковым пакетом, тушил о меня бычки, красил мне ногти гуашью и лизал уши…
– Так?
– Лейтенант Бурков…
– Так, так, так?
– Я его знаю…
Я же говорил, что мы оперируем только реальными фактами и реальными именами. Мне было совершенно непонятно, на что этот человек вообще мог жаловаться, если он сам признавал достоверность наших сведений.
– Он – мой шурин…
– Ага… – Я с сочувствием вздохнул. – Так, так, так?
Я пристально посмотрел на нашего клиента, приглашая его взглядом дополнить наш рассказ собственными впечатлениями, не щадя при этом своего недостойного родственника.
– Он никогда не стал бы измываться над арестованными. Надо мной – тем более, – заявил этот покрыватель неслыханных жесткостей, без сомнения про себя посмеиваясь над нами. – Я ручаюсь вам за его репутацию…
– Не надо все настолько усложнять, товарищ Митин.
При этих словах Начальника Отдела, следившего за нашим разговором из-за стопок последних сочинений Гениальной Головы, занимавших почти весь его стол, свежеупомянутый товарищ крутанулся вокруг собственной оси, будто подстреленный преступник.
– Да ничего я не усложняю! – Как видите, клиент наш отличался просто отвратительным характером. – К тому же… к тому же тут путаница с датами выходит: как раз пятнадцатого у шурина был день рождения, и он даже не дежурил. Нас вообще не было в городе: мы уехали отмечать день рождения на природе…
Босс грозно посмотрел на него:
– Не надо все запутывать до невозможного, товарищ Митин.
– До невозможного? Да это смешно! – Товарищ Митин кончил запинаться и принялся орать: – Это все ложь! Наглая ложь!
– Никакая это не ложь, а всего лишь плод необычайно богатого воображения, – Босс никогда не упускал случая выразить свою гордость нашим гением рассказа.
– Плевать: я пришел расторгнуть договор.
– Товарищ Митин, я вижу, те неприятные, даже шокирующие вещи, которые вы узнали о своем родственнике, сильно расстроили вас. – Никогда не премину лишний раз показать Начальнику Отдела, что ему стоит видеть во мне нашего гения убеждения. – Только представьте себе, какие еще невзгоды вам придется пережить, если даже люди, которым вы доверяли, оказались способными на подобную подлость. Единственный для вас выход – сотрудничество с нами. В России сама ваша жизнь подвергается постоянной опасности, в то время как мы предлагаем вам исключительные эмиграционные перспективы.
– Вы знаете… Вообще-то, я бы лучше остался… Если вы не возражаете…