Анжела рассказывала, что он помогает своим сотрудникам в критических ситуациях. А у неё разве не критическая? Конечно, очень не хочется давить на жалость, припоминать ту ночь, спекулировать здоровьем Сашки и вообще что-либо у него просить не хочется, но что делать?
В приёмной её встретила Алина, на этот раз даже не просто холодно, а откровенно в штыки.
— Мне нужно к директору, — обратилась к ней Полина.
— Ей нужно! — хмыкнула Алина. — К вашему сведению, к директору можно входить только мне, директорам, начальникам служб, ну и приглашённым. А просто так залетать к нему по собственному желанию категорически нельзя. Это вам не проходной двор.
— Значит, сообщите ему, пусть пригласит.
— Да вы в своём уме?!
Из соседнего кабинета вышел Астафьев. Увидев Полину, разулыбался:
— Полина, верно? Какие-то проблемы? Вы к Ремиру? А его нет. Он в командировку уехал. Я за него. Может, я смогу чем-то помочь?
Она, внезапно обессилев от расстройства, опустилась на диван. Уехал… Уволил и уехал. Нет, даже не так — переспал, уволил и уехал. Она низко опустила голову, чтобы Алина и Астафьев не видели её лица. Но он всё равно не отставал, сел рядом, даже приобнял за плечи. Стал расспросами одолевать. Может, и правда, хотел помочь, да только чем он тут поможет?
Впрочем, Полина, наверное, даже и рассказала бы ему — так тяжело вдруг стало носить всё в себе, но не при секретарше ведь. Если бы он пригласил её в свой кабинет… но тут зазвонил сотовый.
— Простите, — извинилась она и вышла из приёмной.
Потому что на экране высветилось «Назар».
— Привет, Поля, — голос у него был бодрый, весёлый.
«Вдруг передумал насчёт денег?», — трепыхнулась в груди надежда.
— Слушай, давай вечером сегодня встретимся, потолкуем кое-о-чём?
— О чём?
— Ну, о твоей просьбе. Тебе всё ещё нужны деньги?
— Да, конечно.
— Отлично. Может, я смогу тебе помочь… Давай сегодня подъеду к твоей работе часиков в шесть?
— Хорошо…
— Вот и ладненько, — обрадовался Назар и отключился.
У Полины вырвался дрожащий вздох. Неужели Назар ей поможет? Даже не верилось! Только вот откуда ему известно, где она работает? Даже не уточнил, куда подъезжать, будто и сам знает. Впрочем, знает-не знает — не всё ли равно…
Глава 18
— Влад, Влад, да погоди ты, не быкуй. Ты выслушай меня, что предлагаю.
— Дан, сука, ты уже подвёл меня под монастырь! Ты это понимаешь? — Стоянов в сердцах стукнул кулаком по крышке бардачка.
— Э-э! Машину мне не круши! — прикрикнул Назаренко и тут же добавил миролюбиво: — Успокойся, не нервничай.
— Не нервничать? Ты подставил меня! А сколько раз я тебе на той неделе звонил? Ты, сука, тупо все звонки игнорировал. А теперь вдруг звонишь, встретиться предлагаешь, ещё и какое-то дело навязываешь? После всего?
— Не какое-то, а очень выгодное.
— Иди ты со своими выгодными делами сам знаешь куда. Я вообще сейчас согласился с тобой встретиться, только чтобы сказать тебе…
— Понял, понял. Сказать, что я — сука.
— Не только! — запальчиво прикрикнул Стоянов. — Как так вообще? Сначала, б***, давай посидим, выпьем, потом выспросил…
— Влад, — усмехнулся Назаренко, — ну ты вспомни хорошенько. Я ведь тебя ни о чём не выспрашивал. Я просто предложил посидеть после тренинга в тихом месте, выпить за знакомство и всё. А то что тебе приспичило хвастать, какой ты крутой продажник и каких випов затянул в свою контору, ну я тут при чём?
— Это подло! Это вообще по-чмовски. Я тебе как приятелю рассказал, а ты…
— О-о-ой, давай оставим эту лирику, а? — поморщился Назаренко.
— Какая в ж**у лирика? С меня Долматов за этих випов, что ты так нагло увёл, кожу заживо сдерёт, если я их не верну. И это он ещё не догадывается, что это я тебе… с тобой… тогда… Да, блин, я даже представить себе боюсь, что он со мной сделает, если узнает правду…
Стоянов опустил голову, зажмурился, крепко прижал ладони к лицу. Назаренко наблюдал за ним с водительского кресла равнодушно, даже, скорее, с лёгким раздражением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да перестань ты трагедию разводить. Откуда он узнает?
— Да хоть откуда! Симку мою пробьёт или вон камеры посмотрит. Ты мог бы, кстати, выбрать место и понадёжнее, какого чёрта палиться у конторы? Отъехал бы хоть…
— Да брось ты, у тебя уже паранойя, — хмыкнул Назаренко.
— Да ты его не знаешь!
— Долматова-то? Ошибаешься. Я его знаю гораздо лучше, чем ты думаешь.
— Откуда? — удивился Стоянов.
— Ну-у-у… мы давние знакомые, скажем так.
— Мне от этого не легче. Ты меня серъёзно подставил!
— Ну всё, кончай истерить. Влад, послушай, это такая мелочь. Ну, подумаешь, пара випчиков перешла к конкуренту, в общих масштабах — это капля в море.
— Дан! Он меня за эту каплю утопит в собственной крови.
Назаренко вдруг хохотнул:
— Ну да, эта сука может… Да нет, ничего он тебе не сделает, потому что ничего не узнает.
— Узнает! Он уже велел Анчугину, нашему безопаснику, рыть землю. А тому стоит только пробить мои звонки…
— Тогда тем более тебе пора перестать квохтать и начать готовить себе запасной аэродром. Ведь я к тебе действительно по делу приехал.
Они оба замолкли, будто приготовившись к чему-то важному. Назаренко потянулся к бардачку, достал оттуда пачку Парламента, предложил Стоянову. Тот отказался.
— Ну а я закурю, если ты не возражаешь.
— Ты кури, сколько хочешь, — буркнул Стоянов, — А я пойду. У меня скоро обед заканчивается, а у нас с этим строго.
— О, как вас Ремирчик приструнил, — снова хохотнул Назаренко, затягиваясь. — Да, подожди ты. Тут вот какое дело. Ты слышал, что Авиазавод объявил тендер?
— Естественно, — вмиг напрягся Стоянов.
— Так вот мы там участвуем. И вы, как я понимаю, тоже. В общем, нужно-то мне от тебя совсем малость. Но! За хорошее, я бы даже сказал, отличное вознаграждение. Сколько вы им предлагаете? По цене?
— Ты, гляжу, совсем спятил.
Назаренко усмехнулся.
— Только скажи, сколько вы предложили, и я даю тебе пять штук. Не рублей, само собой, баксов!
— Нет-нет, Дан, ты, видно, ничего не догоняешь. Какие пять штук? Жизнь, б***, дороже.
— Да кто узнает? Чего ты паникуешь, Влад? Мы тут вдвоём. Ты сказал, я услышал, всё. Свидетелей никаких. А бабки я тебя прямо завтра подгоню.
— Нет-нет, я даже слушать ничего не хочу…
— Ну ты подумай. Выиграете вы этот тендер, Ремирчик ваш, конечно, озолотится. А лично ты что с этого поимеешь? Ничего, Влад. Ровным счётом ничего. А так я тебе даю — ты только вдумайся — триста тысяч рублей! Хорошая сумма за сущую мелочь! За одно-единственное слово!
У Стоянова задёргался на щеке нерв. Он стиснул челюсти.
— В общем, так, Дан, будем считать, что этого разговора не было. Рыть себе могилу я не собираюсь…
— Да пойми ты… — начал было Назаренко и вдруг осёкся, устремив глаза куда-то в сторону, причём явно с недоумённым видом. — Ты её знаешь?
Стоянов проследил за его взглядом. Через дорогу перебегала девушка в розовой блузке, стройная, длинноногая, с копной каштановых кудрей. Она поднялась по ступенькам и скрылась за тёмными стеклянными дверями «ЭлТелекома».
— А-а, ну да, видел. Долматов сам её принял, так что я пока… Короче, это новая сотрудница у нас в коммерческом отделе. Полина, кажется. А ты что, и её знаешь?
— Знаю-знаю, — хмыкнул Назаренко. — В коммерческом, говоришь? Ну ладно, ты иди, Влад, если надумаешь, звони. Но моё предложение в силе только до… завтрашнего утра.
— Не надумаю.
— Ну и дурак, — равнодушно прокомментировал Назаренко.
Стоянов неуклюже вывалился из тёмно-синего BMW, припаркованного в аккурат напротив кафе, и торопливо засеменил к центральному входу «ЭлТелекома».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мысли его терзали самые невесёлые. Вкупе с нехорошими предчувствиями.
Нет, триста тысяч — сумма, конечно, нелишняя. Но, чёрт возьми, он подавится этой суммой, если вдруг Долматов о чём-то пронюхает. Он и так на него зол из-за World of Tanks. Три планёрки подряд ему эти дурацкие танчики припоминает, срамит при всех. А если узнает, что на том злополучном управленческом тренинге, куда, вообще-то, Долматов сам его и отправил, с ним в одной группе занимался Назаренко, то… даже страшно представить.