— Сара проснулась, — признается она.
— Боже мой, это потрясающе, — вздыхаю я. — Как она?
Ее возбуждение немного спадает, а глаза слезятся. — Сонная. Она все еще в основном спит, но они удалили большинство трубок и прочего, и она меньше накачана лекарствами. Это все еще займет время, но она вернулась к нам. Она открыла глаза и сжала мою руку. Это прогресс, понимаешь?
— Видишь, — говорит Стелла. — Чудеса действительно случаются.
Моя рука дергается в сторону от потребности положить ее на живот.
Это странно, это не тот шаг, о котором я когда-либо думала раньше. Но осознание того, что во мне растет маленький человек, щелкнуло во мне каким-то переключателем. Я думаю, это происходит со всеми. Но знать это и переживать это — две совершенно разные вещи.
— Где Бри? — Спрашиваю я, оглядываясь вокруг, как будто она вот-вот появится.
— У нее встреча в университете. Какие-то проблемы с ее распределением в новую школу. — Джоди пожимает плечами.
— Да ладно, на самом деле вы не на меня хотите смотреть, не так ли? — Я шучу, когда смех парней наполняет воздух вокруг нас.
— Мне просто нужно увидеть это своими глазами, — бормочет Стелла, когда мы поворачиваемся, чтобы пройти вглубь квартиры.
— Ну, ну, ну разве ты не загляденье, — радостно говорит Эмми, когда мы вчетвером вваливаемся в гостиную.
— Привет, — говорит Деймон, на его губах появляется игривая улыбка, от которой у меня сводит живот.
Несмотря на его желание перестать прятаться, он натянул еще одну толстовку на молнии для всеобщего посещения, и, хотя мне ненавистна мысль о том, что он не чувствует себя достаточно хорошим, эгоистично то, что я хочу оставить его при себе. Наш самый большой — ладно, может быть, и не самый большой — секрет теперь раскрыт, и я отчаянно хочу, чтобы хоть что-то осталось между нами.
Его глаза находят мои, и это только усиливает любовь и желание, переполняющие меня.
Снимая руку с подлокотника кресла, в котором он сидит, он подзывает меня одним простым движением пальцев.
Я колеблюсь, мою кожу покалывает, когда все взгляды в комнате обращены на меня. Но когда кто-то, я подозреваю Эмми, слегка толкает меня сзади, притяжение между нами становится слишком сильным, и в мгновение ока я сокращаю пространство между нами и позволяю ему усадить меня к себе на колени.
— Вы, ребята, знакомы с моей девушкой, верно? — спрашивает он в никуда, но глядя прямо мне в глаза, когда его пальцы запутываются в моих волосах, и он притягивает меня вперед, соприкасаясь нашими губами.
Вокруг нас раздаются возгласы, когда язык Деймона скользит по моим губам, углубляя поцелуй больше, чем необходимо, когда у нас есть аудитория. Аудитория, в которую входит мой кузен.
Осознание поражает меня, и я отступаю.
— Где Нико? — Спрашиваю я, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Тео, который, к счастью, не наблюдает за тем, как мы целуемся — похоже, в отличие от всех остальных.
Хватка Деймона на моем бедре усиливается, пока я жду ответа.
Тео поднимает взгляд, его темные, непроницаемые глаза встречаются с моими. — Он не открывает свою дверь, — печально признается он.
Мои губы приоткрываются, предложения ему сломать эту чертову штуку прямо на кончике моего языка. Но как бы мне ни хотелось, чтобы они взломали систему безопасности в его доме и силой проникли внутрь, я знаю, что это не выход.
Вырываясь из объятий Деймона, я иду через комнату, прежде чем он успевает меня остановить.
— Калли, подожди. — Его глубокий, требовательный голос проникает в меня, но этого недостаточно, чтобы остановить меня.
В мгновение ока я вылетаю из квартиры и мчусь к лестнице.
Кровь приливает к моим ушам, и я бегу, моя забота о моем брате — единственное, на чем я могу сосредоточиться.
— НИКО, — кричу я, ударяя ладонями по его двери до боли. — НИКО. Это я. Просто открой эту чертову дверь, — кричу я, начиная звучать немного расстроенно.
Отчаяние сжимает меня, эмоции подступают к горлу.
Я не могу отрицать, что возвращение Деймона дало мне почти все, что мне нужно. И я почти уверена, что смогу продолжать свою жизнь без осуждающих мнений моей матери, но мне нужен мой брат. Как бы сильно он ни сводил меня с ума на каждом шагу, он мне нужен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нико, пожалуйста, мне нужно—
Щелчок замка пугает меня, и моя надежда возрастает.
— Нико, — всхлипываю я, когда он приоткрывает дверь. Этого достаточно, чтобы увидеть, что его квартира погружена в темноту и позволяет мне видеть только один его налитый кровью глаз.
У меня перехватывает дыхание, когда я вижу его измученное выражение лица. В прошлом я видела, как он выглядел совершенно хреново. Черт возьми, я помогала ему спуститься в подвал, когда он был без сознания, больше раз, чем я хочу сосчитать — несмотря на то, что он понятия не имеет, что я когда-либо была рядом с ним, когда наших родителей не было рядом. Но есть что-то в темноте, застилающей его глаза, что подсказывает мне, что он не просто напивается там, даже в загуле, он фактически пытается убить себя алкоголем. Действительно, черт возьми, убивает себя.
Боль потрескивает между нами, как будто это живое, дышащее существо, и это возвращает все, что я чувствовала до того, как Деймон снова ворвался в мою жизнь.
Чувство вины разливается по моим венам, как яд, когда я думаю о том, что была внизу, была так счастлива его возвращению, все то время, пока мой брат был здесь, наверху—
— Это правда? — рычит он, его голос грубый, невнятный и едва похожий на тот, с которым я так хорошо знакома.
Мои брови сводятся, когда я пытаюсь понять, о чем он спрашивает.
— Д-да, он внизу, в своей квартире. Это—
— Ты трахаешься с ним?
У меня отвисает челюсть от злобной нотки в его голосе.
— Э-э… — Я заикаюсь. — Это больше, чем… — Прежде чем у меня появляется шанс попытаться объяснить, что я нашла в Деймоне, дверь Нико захлопывается, захлопываясь прямо у меня перед носом. — НИКО, — кричу я, мой гнев на его отношение и легкость, с которой он способен вычеркнуть меня из своей жизни, выплескивается наружу, и я возвращаюсь, чтобы обрушить ярость на его дверь.
— Ангел. — Мягкий голос Деймона проникает в меня, мгновенно останавливая мои движения.
Оборачиваясь, у меня перехватывает дыхание, когда я нахожу его рядом с Тео, который выглядит готовым поймать его в любой момент, если его тело сдастся.
— Он просто— я запинаюсь, не в силах озвучить то, что он только что сделал.
— Я знаю, Красавица. Мы были здесь. — Быстрее, чем я видела, чтобы он двигался с тех пор, как я вернула его, Деймон бросается вперед, Тео следует за ним по пятам, пока он не оказывается достаточно близко, чтобы заключить меня в свои объятия, прижимая меня крепче, чем, я уверена, он должен. — Все будет хорошо.
Я прерывисто вдыхаю, слезы балансируют на моих ресницах, я отчаянно хочу упасть, но в равной степени слишком упряма, чтобы сделать это из-за дерьмового отношения моего брата.
— Ему просто нужно время, — уверяет меня Тео, и в его голосе звучит гораздо больше сочувствия, чем я когда-либо думала, что он способен. — Он злится не конкретно на тебя, Калли. Он просто зол на весь мир за то, что он забрал вашего отца.
— Разве он не думает, что я тоже? — спорю я.
— Сейчас он не видит ничего, кроме своего горя. Ему просто нужно справиться с этим, и все, что мы можем сделать, это быть здесь и показать ему, что мы никуда не денемся.
Я проглатываю свое беспокойство по поводу всей ситуации, но не могу избавиться от следующей мысли, которая лезет мне в голову. — А что, если он не сможет?
— Он так и сделает. У него есть работа, которую нужно выполнять, и Семья, которой нужно помогать управлять. Он увидит сквозь опустившееся темное облако и скоро это поймет.
Деймон притягивает меня к себе, в то время как Тео подходит с другой стороны, и, бросив последний взгляд на дверь Нико, они ведут меня к лифту и обратно вниз, к остальным, которые с тревогой ждут в квартире Деймона.