никак не реагирует на появление Хенрика и не произносит ни слова. На полу стоит примус, а на нем кастрюля, вокруг разбросаны тарелки с объедками — Хенрик в жизни не видывал такого жуткого логова, тем не менее он не уходит, а сидит часа два, разговаривает с Пером, насколько с Пером можно разговаривать. Он сам не знает, почему его так тянет к Перу, может, дело просто в том, что Пер над ним не подшучивает, не острит и не говорит ему, что он спятил. Но когда он затем выходит на улицу, то чувствует озноб во всем теле, хотя день не такой уж холодный, и он решает больше никогда сюда не приходить.
С Хенриком творится неладное, и он сам это сознает, но не знает, как быть. Несколько дней он аккуратно посещает курсы, сидит на уроках, не сводя глаз с затылка Сусанны, и по обыкновению неправильно отвечает на вопросы преподавателей, а потом снова устраивает себе отдых. Он слоняется по городу и в один из дней все же заглядывает к Перу; мансарда производит на него такое же жуткое впечатление, как и в прошлый раз, но он все равно остается посидеть. В другой день он отправляется в зоопарк и бродит там, разговаривает с животными. Он уже многих хорошо знает, угощает их бутербродами и гладит слона по хоботу, слон такой симпатичный, залезть бы к нему за решетку и укрыться у него от всего света. Хенрику семнадцать лет, скоро исполнится восемнадцать, он уже почти взрослый, и пора бы ему взяться за ум, а он все болтается без дела да кормит зверей вместо того, чтобы как следует учиться.
17
Жизнь фру Могенсен не назовешь интересной, большую часть дня она проводит в одиночестве, даже поговорить не с кем. Она знает, в других квартирах их дома сидят другие женщины, которым тоже не с кем поговорить, но ведь она с ними не знакома, правда, она здоровается с ними, встречаясь на лестнице, но никогда не приглашает их к себе посидеть за чашечкой кофе да поболтать по-соседски о том о сем — это было бы по меньшей мере странно с ее стороны после того, как они много лет подряд всего лишь здороваются друг с другом на лестнице. Возможно, ее соседки тоже иногда думают, как хорошо было бы пригласить фру Могенсен на чашечку кофе и посидеть вместе поболтать, но что толку: никто из них все равно не способен проявить инициативу, все они боятся друг друга и не решаются сделать первый шаг и поэтому продолжают сидеть каждая сама по себе, замкнувшись в своем частном одиночестве.
Вероятно, фру Могенсен могла бы найти себе работу, устроиться куда-нибудь продавщицей или кассиршей, у нее бы появилось занятие, да и лишний заработок не помешал бы, но муж категорически против. Лавочник в состоянии сам прокормить собственную жену, незачем ей работать на других, к тому же он любит, чтобы горячая еда стояла на столе, когда он возвращается из лавки. У фру Могенсен целых двое мужчин в доме, и каждый вечер они собираются все вместе за столом, но радости она от них видит мало, что от одного, что от другого, оба одинаково строптивые и угрюмые, молча сидят и жуют, слова от них не дождешься. Фру Могенсен готовит им еду, стелет постели, стирает носки, выдает свежее белье и сорочки, а они и спасибо никогда не скажут и, даже если она их сама о чем-либо спросит, едва удостаивают ее ответом. Хенрик последнее время совсем букой стал, поест и сразу уходит к себе в комнату или исчезает из дому, не сказавшись, а лавочник садится перед своим телевизором, как только начинаются передачи, и не отрывается от него весь вечер. Когда он дома, фру Могенсен чувствует себя, пожалуй, еще более одинокой, чем когда его нет, и она не представляет себе, как бы она это вынесла, если б не ее слепой знакомый.
Между фру Могенсен и слепым постепенно сложились какие-то странные взаимоотношения. Они никогда ни о чем не договариваются, но каждый день встречаются в кафетерии в одно и то же время, сидят за одним и тем же столиком и пьют кофе, который приносит фру Могенсен. Ей мало что известно об этом человеке, он не назвал ей даже своего имени и не спрашивал, как ее зовут, она лишь поняла из разговоров с ним, что он не женат и живет где-то неподалеку, вот и все. Нельзя сказать, чтобы это было много, если учесть, что они встречаются каждый день, и тем не менее фру Могенсен кажется, что она давно и хорошо его знает, что они близкие люди, и она заранее радуется каждой встрече, ведь это единственное светлое пятно в ее безотрадной жизни.
Слепой — не совсем обычный человек, он говорит ей странные вещи, он касается ее рукой, чтобы узнать, какое на ней сегодня платье. Он может себе это позволить, потому что он слепой, и фру Могенсен мало-помалу привыкла и уже не находит в этом ничего удивительного. Они сидят в кафетерии и пьют кофе или же прогуливаются в сквере; иногда, если погода хорошая, они усаживаются на скамейку у пруда и слепой говорит фру Могенсен, что он совершенно уверен, сегодня она прекрасно выглядит, ему так нравится ее платье, он только не знает, какого оно цвета.
— Светло-зеленое, — говорит фру Могенсен, и слепой говорит, что это очень красивый цвет и он ей идет.
Однажды слепой неожиданно спрашивает, не согласится ли она выйти за него замуж. Вид у него вполне серьезный, но фру Могенсен предпочитает принять это за шутку и смеется в ответ на его предложение.
— Я не богат, — говорит слепой, — но и недостатка ни в чем не испытываю, я сумею неплохо вас обеспечить.
Фру Могенсен опять смеется, она никогда толком не понимает, шутит он или говорит всерьез.
— Все бы хорошо, да я ведь замужем, — говорит она.
— И вы счастливы? — спрашивает слепой.
— Не знаю, — отвечает фру Могенсен.
— Раз не знаете, значит, вы несчастливы, — говорит слепой, — выходите лучше за меня.
Фру Могенсен с симпатией относится к слепому, но выходить за него замуж она не хочет. Ей вполне достаточно того, что она может посидеть, поговорить с ним, хотя их разговоры носят какой-то до странности нереальный характер. У нее часто возникает желание рассказать слепому о своем доме, о муже и переживаемых им трудностях, но это как-то слишком уж