— Советую ждать нас здесь и не советую выходить за границы круга, — я недобро улыбнулся. — Но вы, конечно, можете проверить…
Мы с Хильдой направились в деревню. Какое-то время шагали молча, а потом сестра всё-таки спросила:
— Это же просто призрачное пламя, да?
— Но они-то об этом не знают, — хмыкнул я.
— А если решат проверить?
— Ну и удачи. Их лоханку я притопил, а по округе они долго бегать не смогут.
В деревню мы вошли прям вовремя — аккурат, чтобы увидеть, как урядник с вещмешком на плече выводит с одного из дворов осёдланную лошадь и вскакивает в седло.
Хильда вскинула было дробовик, но затем досадливо поморщилась и передёрнула цевьё. На землю упал снаряжённый патрон с картечью, для которого расстояние было великовато, и сестра лихорадочно достала патрон с пулей, чтобы дозарядить его в «спенсер».
Но я успел первым.
Отбросил в сторону штуцер, с которым уже откровенно задолбался бегать, выхватил из кобуры револьвер и первой же пулей попал уряднику в плечо.
Его сшибло с коня, который испуганно заржал от звука выстрела и унёсся куда-то вглубь Ныроба. Вещмешок полетел в одну сторону, конвойный — в другую. Прокатился по земле, но затем довольно быстро вскочил на ноги, достал револьвер и начал палить в нашу сторону.
Мы разошлись в стороны. Хильда дважды выстрелила из дробовика, продырявив пулей чей-то забор и снеся снопом картечи пару веток цветущей сирени.
Урядник метнулся в сторону, я трижды выстрелил в него и попал, как минимум, в спину, но тому оказалось хоть бы хны. Тоже зацепило проклятьем, и он уже что-то большее или меньшее, чем обычный человек?
Выстрел сестры зацепил его ногу, заставив скатиться в придорожную канаву. Урядник пропал из вида, но я тут же навесом метнул в его сторону огненный заряд.
Хлопок. Из канавы взметнулось пламя и послышались вопли боли.
Оттуда выскочил урядник, шинель на нём была объята пламенем. Он с рычанием стянул её с себя, но огонь уже основательно спалил левый рукав и китель снизу, оголяя руку…
Она оказалась перевита чёрными жгутами вздувшихся вен.
Хильда выстрелила, но заряд картечи лишь выбил в паре футов от урядника круги в воздухе, будто от брошенного в воду камня.
Тьма затопила глаза конвойного.
— Надо было тогда соглашаться, барчёныш, — прошипел урядник, разрывая ворот кителя и вытягивая висящий на грубой бечёвке медальон.
Массивная многолучевая звезда из серебристого металла, а в центре — спираль, которая такое ощущение, что движется и притягивает взгляд…
Урядник сжал медальон в руке, сильно — так что края звезды глубоко резанули руку.
Но капли крови застыли в воздухе, не долетев до земли.
Начало темнеть, будто бы неожиданно наступила ночь или солнце затянули грозовые тучи. В лицо ударил порыв ветра, а в ушах начал нарастать оглушительный звон, от которого заныли корни зубов. Сдавило грудь, на плечи будто бы навалился груз, пригибая к земле.
Я ударил рассеивающим заклинанием, но на этот раз оно не сработало — похоже, что сейчас урядник вложил куда больше сил в магическую атаку.
Что-то метнулось к нам с Хильдой в темноте.
Ушёл перекатом в сторону, позади меня разлетелся на куски чей-то сарай. Сестра тоже увернулась, и невидимая атака лишь разрубила пополам стоящий неподалёку тополь.
Девушка на бегу выстрелила из дробовика, воздух прорезал сноп иск от летящих картечин, но уже спустя пару сажень они просто опали на землю.
Урядник гортанно выкрикнул что-то на неизвестном языке, пространство содрогнулось, а земля под ногами пошла волнами.
Я несколько раз выстрелил из револьвера. Не особо надеясь зацепить врага, но с радостью ощущая, как энергия от дожигателя наполняет меня.
Ещё перекат в сторону.
Поднялся на одно колено, перевёл ударник револьвера в нижнее положение и выстрелил.
Вспышка прорезала окружающую темноту, и воздух пронзила огненная трасса от летящей серебряной картечи. В отличие от обычного свинца она сработала как надо, без проблем преодолела магическую защиту и перебила конвойному правую руку, которой он сжал медальон. Та натурально полыхнула огнём, и урядник взвыл от боли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Стало чуть полегче, я вскинул левую руку вверх и активировал ещё одно заклятье.
Ладонь окутало белое пламя, свет от которого волнами разогнал мрак. Урядник натурально завизжал, когда «святой огонь» дошёл до него.
В следующий момент ему в живот врезался заряд серебряной картечи, которую выплюнул дробовик в руках Хильды.
Серебро. Серебро не подводит.
Конвойного отшвырнуло назад. Он спиной проломил забор, попытался встать…
Ещё выстрел, на этот раз почти оторвавший ему левую ногу.
И тут же ему в грудь воткнулась стрела.
Урядник захрипел. А затем его глаза снова стали нормальными, закатились, он обмяк… И всё прекратилось.
Исчез звон, исчезла тьма вокруг.
Я обернулся назад.
Староста Захаров опустил лук. И тотчас же вокруг нас невесть откуда появились едва ли не все ныробцы.
Ну, может и не все, но с полсотни человек точно — мужчины, женщины, молодые, старые… Поголовно вооружённые, но по нынешним временам весьма чудно — луки, копья, стрелы, секиры.
Хильда непроизвольно сделала несколько шагов назад, беря дробовик наизготовку и вставая спина к спине со мной.
— Не нужно бояться, — сказал староста. — Мы вам не враги.
— А он, получается — враг? — сестра указала головой в сторону лежащего на земле урядника.
— Скорее — он совершил ошибку. Большую ошибку, — Захаров вздохнул. — Да и я ошибся, как оказалось… Может, поговорим, ваше благородие?
— Наедине? — спросил я, просто чтобы сказать хоть что-то.
— Необязательно. Мне нечего скрывать от своих братьев и сестёр.
— Хорошо, — демонстративно убрал револьвер в кобуру. — Поговорим. Для начала, может, объясните, что тут, нахрен, происходит?
— Я знал Андрея, — сказал староста, кивнув в сторону. — Давно — ещё до того, как он пошёл в конвойную стражу… Он всегда был одержим закамскими сокровищами. Не просто серебром, а…
— Артефакты Древних? — кивнул я. — И похоже, что он их всё-таки нашёл.
— Эти вещи не должны попасть в руки людей. Ни добрых, ни злых, потому что с ними не совладать никому.
— А вам это откуда знать?
— Здесь живут потомки ас хоят, — Захаров обвёл рукой деревню. — Тысячи лет они… мы охраняем эти земли и следим, чтобы на свет не явились опасные вещи из прошлого. Вещи, что были похоронены в земле, потому что им не было места под солнцем.
— А как же серебряные рудники в верховьях Колвы? — хмыкнул я. — Это было делом времени, пока княжьи люди не докопаются до чего-нибудь в прямом и переносном смысле.
— Там просто серебро, могильники в других местах, — улыбнулся староста, но затем помрачнел. — По крайне мере, мы так считали.
— Нас тогда зачем сюда позвали? Если это ваш секрет — сами бы и разобрались.
— Уже много лет мы ни с чем таким не сталкивались, — досадливо поморщился Захаров. — И поначалу решили, что это правда залётное чудище, которое сюда Потопом занесло… А с монстрами порядок такой, что против них велено Порубежную стражу звать. Ну вот и позвали…
— И что теперь? Тоже будете предлагать нам молчать?
— Тоже?.. — приподнял брови староста, а затем бросил взгляд на тело конвойного. — Ах вот оно что…
— Вы должны понимать — мы о произошедшем молчать не станем, — напрямик заявил я. — И не из вредности или въедливости, а потому как меня совершенно не прельщает вероятность того, что где-то поблизости от каторжной колонии могут быть и другие проклятые артефакты Древних. И что ваш Ныроб вымрет, потому как одержимые уже натворили чёрных делов в окрестностях села. Здесь нужны экзорцисты, чтобы всё очистить — мы не справимся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И лучше вам не пытаться заставить нас замолчать, — вставила Хильда. — Вас, конечно, больше, но мы так просто не сдадимся. А если убьёте нас, то сюда придёт наш отец и княжеская дружина, и тогда живые позавидуют мёртвым.