Получается, вот так всё было.
И о войне между Печорой и Новгородом даже слухов тогда не было, в отличие от настоящего времени.
Что называли возможной причиной войны? Ну, в случае с вечно грызущимися между собой княжествами Конфедерации, это была бы скорее не причина, а просто повод…
Но как не назови, а воевать и правда было с чего.
Официально, конечно, никаких заявлений пока не было, но грамотно пущенные слухи уже начали готовить почву на предмет того, что Либрия откровенно зарвалась, когда решила обратиться к Той Стороне. И поддерживающий оную Либрию Новгород тоже как-то заигрался, потому как выгоду из нестабильности в Печоре получила бы именно Северная республика. С Пермью-то мы давно грызёмся, на словах пермяки всё не оставляют надежды вернуть некогда отколовшиеся северные провинции, но реальных шагов для этого предпринимают немного. Возможная прибыль ни за что не окупит затрат на войну и оккупацию. И даже тот факт, что нашли нетронутые руины Древних, дела не меняет.
С одной стороны — добыча, конечно, может быть крайне ценной. Кроме мощных артефактов с удивительными свойствами, там может быть вдосталь и банального золота, серебра и самоцветов.
Но с другой стороны — всё это добро может быть проклято, а иметь на своей территории не только Ожог, но и опасную магическую зону — то ещё удовольствие.
Новгороду же откровенно плевать на центральную и южную Печору, и его вполне удовлетворит северная часть с устьем собственно Печоры, портами и возможностью наконец-то замкнуть непрерывную полосу владений на побережье Северного океана от Лапландии до Таймыра.
Что с Северной республикой рано или поздно придётся воевать — это уже очевидно. Особенно, когда они перешли от прямого давления к натравливанию «уравнителей», став для них тыловой базой. Пока дело не касалось Той Стороны — это ещё как-то можно было терпеть, но чем дальше — тем хуже. Вон, по тому же уряднику Миронову есть много вопросов — сам ли он докопался до проклятых артефактов, или ему подсказали, где копать… Жаль только, что эти вопросы ему уже не задать.
Так что если договориться с Конгрегацией, то вполне можно добиться объявления властей Новгорода вне закона. И тогда уже его союзники трижды подумают, прежде чем вступиться за Северную республику. А скорее — задумаются как бы поучаствовать в совместном дерибане государства, объявленного вне закона.
Да, Мазендаран нынче вне политики, но, если всплывут железные доказательства причастности новгородцев к попыткам вызвать Прорывы — Конгрегация на них надавит. И тут уже либо виновных выдавать, либо отказываться и готовиться к войне.
Впрочем, в любом случае текущие слухи — это всего лишь слухи.
Печора в одиночку против Новгорода не выдюжит, очень уж несопоставимы ресурсы небольшого и не слишком богатого княжества против могущественной Северной республики. Чтобы привлечь своих союзников и отвадить чужих надо потратить время на светское расследование, потом подключить к этому делу Мазендаран, дождаться исхода… Так что это в любом случае дело не быстрое — года два-три, не меньше. Лучше, конечно, не меньше трёх, тогда в случае чего будет шанс спокойно выучиться и повоевать против Новгорода, если никакие другие мои планы к этому времени воплотить не получится…
— Готовы? — спросил Райнхард, поглаживая по голове обнимающую его Вилли. — Всё забыли, ничего не взяли?
— Ну, пааап… — поморщилась Хильда. — Чего ты с нами, как с маленькими…
— А вы что — сильно большие, что ли? Глаз да глаз с вами нужен… — дядя прищурился. — И не чудить там, ясно? Чтоб мне за вас краснеть не пришлось потом, поняли?
— Мы будем так чудить, что ты нами гордиться станешь… — проворчала Мина, всё никак не желая отлипать от отца.
— Всё будет хорошо, — обнадёжил я Райнхарда. — Я за этими стихийными бедствиями присмотрю.
— А за тобой кто присмотрит, морда? — дядя вздохнул. — Как-то… не думал я, что этот день так быстро настанет. Что вообще настанет… Четырнадцать лет как один день — каково, а?
— Мы можем не уезжать, — поколебавшись, сказала Хильда. — Останемся здесь, и ну его на хрен всё это. Не так уж нам тут и плохо живётся…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А кто там хотел мир повидать и вырваться из нашей глуши, а? — беззлобно поддел я сестру.
— Вон пошёл, а? — огрызнулась блондинка. — Я за Потоп норму приключений на десять лет вперёд выбрала.
— Хотя, конечно, не хочется вас отпускать. Вас же одних как оставишь без присмотра, так вы всегда во что-нибудь вляпаетесь.
— Так не отпускай, — с улыбкой предложил я.
— Не, надо ехать, — хмыкнул Райнхард. — Уже ведь всё обсудили, всё решили… Так что поздно уже задний ход давать. Вперёд и только вперёд, мои непутёвые отпрыски!
— Точно? — Вилли отлипла от отца и посмотрела на него снизу вверх.
— Точно, точно, — рассмеялся дядя, потрепав её по голове. — Ладно, Винтеры, слушайте моё слово.
Мина вздохнула и отошла немного назад, встав между мной и Хильдой.
— Держитесь друг друга, держитесь правды и держите данное слово, — сказал Райнхард. — Ищите друзей, не ищите врагов, но и обид не спускайте. Вас мало, за вами не будет большого и сильного клана, так что рассчитывать можете только на себя. Как себя проявите в начале — так и будете дальше жить. Что позорить род нельзя — не говорю, потому как вы и есть тот самый род. Драк не бойтесь, но и особо не нарывайтесь. В интриги не лезьте — не наше это. Конрад за старшего — слушайтесь его в моё отсутствие. И что бы там ни случилось, знайте — я вас люблю и горжусь вами. И если что серьёзное приключится — пишите. Приеду, и тогда эта Москва вздрогнет. Всё поняли? Ну, тогда… Удачи, что ли?
Вилли громко шмыгнула носом, метнулась и повисла на шее Райнхарда. Хильда немного поколебалась, но на удивление последовала примеру сестры, тоже повиснув на отце. Дядя крякнул, но даже не дрогнул, легко удерживая девушек на себе.
Мы переглянулись с ним, и Райнхард улыбнулся.
— Приезжай к нам на зимние каникулы, хорошо? — попросила Мина. — Ну, или мы сами приедем…
— Разберёмся, — усмехнулся дядя. — Ладно, давайте, бегите уже, а то ещё на поезд опоздаете… Долгие проводы — лишние слёзы. Да и не навсегда же расстаёмся.
Сёстры отлипли от Райнхарда, и Хильда повела так и шмыгающую носом Вилли к поезду. Хотя, у блондинки глаза тоже были на мокром месте.
Мы остались вдвоём.
— Конрад, — дядя протянул мне руку. — Ты спас Хильду и Вилли, всех нас спас. И этого я никогда не забуду. Поэтому вот тебе моё слово — я исполню всё, о чём ты только попросишь. Клянусь.
— Даже если я попрошу, ну, например… чтобы ты стал священником? — с улыбкой пожал я протянутую руку.
— И видит Ормузд, у него не будет более преданного и старательного святоши! — хохотнул Райнхард, но тут же добавил. — Я серьёзно, Конрад.
— Я запомню это. И уж будь уверен — я этим воспользуюсь. А пока…
— Год. Я помню. Конспекты я твои уже наизусть выучил, так что через год у меня будет четвёртый ранг.
— И тогда ты уедешь из Печоры.
— Так и не скажешь, куда мне нужно будет ехать? — хмыкнул дядя.
— Я пока не решил, — улыбнулся я. — Там видно будет. Но это в любом случае будет то место, где в тебе будут нуждаться сильнее всего. Так что… Не прощаемся.
— Не прощаемся, — сказал Райнхард. — Поэтому — до встречи, Конрад. И постарайся хотя бы в Москве не влипать в неприятности… так часто.
— Хорошее напутствие. Жаль, что, скорее всего, не смогу этого сделать.
Ну… Вот подсказывает мне что-то — не получится у нас тихо и мирно учиться на отлично в Академии. Обязательно что-то да произойдёт, а ух хорошее или плохое — это мы ещё посмотрим…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но в любом случае — скучно не будет.
Глава 17
Дорога.
Если мне потребуется назвать один из символов Руси, то, скорее всего, я назову именно её. То, что позволило Конфедерации остаться хоть сколько-нибудь единой — это именно дороги, что связали воедино даже не сотни — тысячи вёрст просторов. От Вислы до Юкона, от Северного океана до Средиземного моря, с запада на восток и с севера на юг.