нельзя было дать больше тридцати.
Внезапно инструктор словно очнулся от забытья, повернулся к ним и откашлялся. Несколько ребят гулко сглотнули.
Но когда он заговорил, его голос звучал мягко, хотя грусть в глазах не рассеялась, и взгляд их остался таким же отстранённым.
– Официально я инструктор Уоршам, но пожалуйста, зовите меня просто Джоби, – с улыбкой начал он и обвёл рукой свою небольшую аудиторию. – Как вы уже могли заметить, вы все слепыши родом с Британских островов. Я сам не оттуда, но изучал вашу страну и считаюсь экспертом в этой теме с тех пор, как британские наездники впервые шагнули на наши берега. Только давайте обойдёмся без подсчитывания, сколько мне в связи с этим лет.
Никто не засмеялся, но он продолжил, будто и не заметил неловкого молчания:
– Цель наших занятий – помочь вам адаптироваться. Разъяснить те моменты на тренировках – или вне их, – которые кажутся вам не совсем понятными, потому что вы из Великобритании. – Он развёл руки в стороны. – Не забывайте, что тысячи лет назад, когда первые наездники единорогов, предки нынешних островитян, прибыли сюда со всех концов Земли, им тоже всё здесь было в новинку. Я помогу вам быстрее освоиться. Как вам такой расклад?
Тишина. Большинство ребят всё ещё казались испуганными до полусмерти. Альберт смотрел куда угодно, только не на Джоби, словно надеялся остаться для него невидимкой, если они ни разу не встретятся глазами.
Джоби вздохнул, и Скандар ещё никогда не слышал столько печали в одном коротком звуке.
– Судя по тому, как вы меня боитесь, кто-то уже поведал вам мою историю.
Никто не ответил.
– Ясно. – Джоби поморщился и продолжил монотонным голосом, как человек, страшно уставший снова и снова рассказывать одну и ту же историю: – Как и вы, я открыл дверь Инкубатора, когда мне было тринадцать лет. Как и вы, я нашёл яйцо и был помечен рогом моего единорога. – Он поднял правую ладонь, демонстрируя знакомый шрам. – И, как и вы, как все наездники, я стал ему партнёром. Её звали Фантом Зимы. – Голос Джоби сорвался, и у него ушла секунда, чтобы собраться с силами и продолжить.
Скандар слушал, затаив дыхание.
– Я был на первом году обучения в Гнезде – такой же слепыш, как вы, – когда Зиму уб-б-били. И с тех пор я один. – Джоби схватился за грудь как от резкого приступа боли, смяв белую ткань футболки. Если бы Скандар не знал по себе, что связь между наездником и единорогом в буквальном смысле связывает их сердца, он бы решил, что Джоби драматизирует. Но инструктор цеплялся пальцами, царапал ногтями кожу над сердцем, точно в том месте, где когда-то невидимая нить соединяла его с Фантомом Зимы.
По щекам Альберта и Сарики текли слёзы. Даже Бобби выглядела слегка подавленной.
Джоби поёрзал в кресле, стараясь взять себя в руки:
– Я не привидение и не сумасшедший. Меня так боятся, потому что я мало чем отличаюсь от любого из вас. Да, моя мутация поблекла, но я остаюсь наездником здесь. – Он снова коснулся груди. – Единственная разница между нами в том, что ваши связи целы, а моя навеки оборвана.
Стоило Скандару лишь представить, что его навсегда разлучат с Негодяем, – и их связь накалилась. В эту секунду он впервые осознал, что, сфокусировавшись на этом ощущении у себя в груди, мог в какой-то степени почувствовать своего единорога, различить отдельные черты его личности: его нахальство, ум, игривость, гул магии стихий, нездоровую любовь к «мармеладным младенцам». Всё это было внутри него самого. И неожиданно для себя Скандар тихо сказал:
– Мне очень жаль, инструктор Уоршам.
Джоди перевёл на него взгляд своих печальных голубых глаз и улыбнулся:
– Спасибо, Скандар.
Остальные забормотали схожие слова сочувствия, и вскоре атмосфера в комнате стала не такой невыносимо давящей.
Джоби поднялся:
– Но вы здесь не для того, чтобы узнавать обо мне. Вы здесь, чтобы узнать больше о себе, о своих единорогах и об Острове. У кого-нибудь есть вопросы? Помните: вы можете спрашивать меня обо всём. Абсолютно о чём угодно.
В воздух взметнулось несколько рук, и он засмеялся, обрадованный переменой в общем настроении.
– Какова вероятность, что нас объявят кочевниками? – с нескрываемой тревогой спросил Зак. – Ведь мы все из Великобритании и, значит, с самого начала находимся в невыгодном положении, верно?
Судя по выражению лица Джоби, он жалел, что не было возможности выбрать кого-то другого для первого вопроса, но всё же ответил:
– Слепышей очень редко объявляют кочевниками до Тренировочного испытания.
– А после него сразу пятерых из нас погонят взашей! – воскликнул Альберт. Он и так был болезненно бледен, а при этих словах с его лица сошли остатки краски.
Джоби сочувственно улыбнулся и прижал руку к груди в том месте, где больше не чувствовал связи со своим единорогом.
– Помните, что самое главное – это ваша связь с единорогом. Быть наездником – это нечто намного большее, чем обучение в Гнезде или слава участника Кубка Хаоса.
Бобби недоверчиво хмыкнула.
Джоби продолжил:
– Без этой связи жить на Острове было бы смертельно опасно: постоянные выбросы стихий уничтожали бы посевы, животных, людей. Но у единорогов есть мы, их наездники, а потому разрушения сеют только неукрощённые. Думаете, почему Кубок Хаоса так назвали? Его учредили, чтобы продемонстрировать силу связи между наездником и единорогом, показать, как наездники берут под контроль хаос.
Джоби подробно отвечал на любые вопросы, начиная с посещения зон стихий, освобождения от тренировок на Дивали, Хануку, Рождество и Ураза-байрам и заканчивая наличием британских продуктов в Четырёхточии. Но периодически он терял мысль или устремлял взор в окно, забывая закончить фразу. Уже к концу урока Скандар рискнул задать вопрос, беспокоивший его с самого момента, когда под его ладонью отворилась дверь Инкубатора.
– Инструктор Уоршам… э-эм… Джоби, – Скандар запнулся, чувствуя, как по щекам разбегается румянец, всегда выдающий его намерение что-то скрыть, – как вопросы инкубаторского экзамена помогают Острову определить, кто должен коснуться двери? Ведь немало приглашённых сюда британцев возвращаются назад ни с чем…
– Ну… – замявшись, протянул Джоби, – дело в том, Скандар, что настоящая проверка заключается вовсе не в ответах на тест. Присутствие наездника в каждом месте проведения экзамена – это не просто обязанность, как и то, что они пожимают руку всем кандидатам, таким образом распознавая потенциальных наездников. Не спрашивайте меня, как они это делают, но именно так всё и происходит. Просто иногда они ошибаются, но любой наездник ощутит родство с каждым из присутствующих здесь британцев.
– То есть инкубаторский экзамен на самом деле не