class="p1">– Он мутировал на сегодняшней земной тренировке – прямо у меня на глазах!
Габриэл сидел на соседней площадке в компании Зака и Ромили. Его тёмно-каштановые волосы обратились в камень и теперь напоминали тугие кудри греческих статуй. А цвет их был точно в тон масти его единорога Цена Королевы.
– Вот уж точно – каменная башка. – Бобби засмеялась собственной шутке. – Поняли, о чём я?
– Сарика и Мейбел тоже мутировали на этой неделе, не забывайте, – добавила Фло.
Скандар не забыл. И должен был признать, что мутация Сарики и правда была классной: её ногти будто были постоянно объяты пламенем. Мейбел тоже повезло: веснушки на её руках теперь сверкали как кристаллики льда. Им трудно было не завидовать.
– Я всё равно круче, – задрала нос Бобби, закатывая рукава жёлтой куртки.
К её безудержному восторгу, она мутировала второй из всех слепышей. Теперь её руки, от плеч до запястий, были покрыты крошечными перьями стального цвета. Она с любовью погладила их и вернулась к своему куску яблочного пирога.
– Готовы к уроку для британцев? – сменила тему Фло.
– А то, – ответил Скандар.
Бобби же раздражённо фыркнула.
– Сдались нам эти дополнительные занятия, – произнесла она таким тоном, словно само это слово вызывало у неё колики. – Я и так лучше всех островитян на тренировках – без обид, Фло.
– Ну, а я рад такой возможности, – тихо, но твёрдо заявил Скандар. – Хоть спрошу у инструктора, узнали ли они что-нибудь о том нападении.
– Скар, не думаю, что это хорошая идея, – зашептала в ответ Фло. – А вдруг он заподозрит, что ты сам-знаешь-кто?
– Я буду осторожен, – пообещал Скандар. – Мне просто нужно знать, прав Митчелл или нет. Вдруг Ткач всерьёз пытается прорваться к нам в страну.
– Но…
– Там живут мои родные и родные Бобби, – не отступил Скандар. – У нас есть право знать, что Ткач замышляет.
– Я за ним присмотрю, не переживай. – Бобби ткнула в него ложкой.
Внезапно с платформы неподалёку послышался громкий голос Эмбер:
– Британцы, конечно, об этом ни сном ни духом, но их будет учить Джоби Уоршам. Представляю, какой шок они испытают: он и на человека-то едва похож, а наездник из него уж точно никакой.
Остальные члены её четвёрки – Мэйи, Аластер и Коби – слушали её с округлившимися глазами. Фло и Скандар знали, что они постоянно над кем-нибудь глумились. Эмбер перекинула распущенные каштановые волосы на одно плечо. Скандар не раз видел, как другие девочки тоже так делали, хотя и не понимал, что такого привлекательного в этой однобокой причёске.
– Я о нём слышала! – полушёпотом подхватила Мэйи. – Мама меня предупреждала держаться от него подальше. С такими, как он, никогда не предугадаешь, когда у них окончательно шарики за ролики заедут. – Она демонстративно передёрнулась.
Коби нервно провёл пальцами по косичке над ухом:
– Когда мой брат обучался в Гнезде несколько лет назад, он однажды ночью видел, как Уоршам ходил по самому высокому мосту и что-то бормотал себе под нос, как безумное привидение. Будто искал что-то.
В этот момент Альберт, вставая из-за своего стола, уронил тарелку, и Коби и Аластер подпрыгнули от неожиданности.
– Ну а я знаю об Уоршаме такое, что у вас всех глаза на лоб полезут, – похвасталась Эмбер. Друзья насели на неё с вопросами, но Эмбер лишь изобразила, будто застёгивает рот на молнию, и со значением вскинула брови: – Скажу только, что его присутствие в Гнезде вызывает бо-о-ольшие вопросы. Мама говорит, что она всегда выступала против, чтобы он здесь преподавал. Сами подумайте: какая польза новым наездникам учиться у человека, единорога которого убили? Не самый удачный пример для подражания.
Фло вдруг вскочила, сверкая от злости глазами. Скандар и Бобби недоумённо переглянулись, затем спустились вслед за ней по лестнице и вышли из Кормушки.
– Я иногда поражаюсь, какая Эмбер бесчувственная! – выпалила Фло, стоило им шагнуть на металлическую платформу снаружи.
– О ком она говорила? – нахмурился Скандар. Он ничего не понял из их разговора.
– Об инструкторе Уоршаме. Он ведёт занятия для британцев, – с грустным видом объяснила Фло. – О нём ходит куча слухов, потому что… – Она понизила голос: – Ну, потому что у него больше нет единорога. Она умерла.
Бобби пожала плечами:
– Люди идиоты. Особенно Эмбер, и она ещё даже не мутировала – без обид, Скандар. Ну и что, что у этого инструктора нет единорога. О чём тут сплетничать?
Фло вздохнула:
– Если единорог умирает, его связь с наездником рвётся. Но наездник остаётся в живых.
– Но, если умру я, Ярость тоже умрёт, так? – уточнила Бобби.
– Именно – срок её жизни зависит напрямую от твоего. Но не наоборот. Если единорог умирает, наездник остаётся один, и… ну, это сильно сказывается на человеке. Представьте: в вашем распоряжении вся эта мощь, вся эта магия, вся эта любовь – и вдруг без своего единорога вы всего этого лишаетесь. Понятно, что подобное меняет людей. Это как… потерять часть себя.
Скандар подумал, что он испытал нечто похожее, когда пришёл домой после отстранения от инкубаторского экзамена. Он хорошо помнил, каково ему тогда было, – а ведь у него отняли лишь мечту о единороге. Мечту стать наездником. А сейчас каждое биение его сердца разносится по невидимой нити, связывающей их с Негодяем. Порой ему даже казалось, что он может распознать его эмоции. Мысли Скандара будто сами собой постоянно обращались к единорогу, как стрелка компаса, без которого он бы чувствовал себя безнадёжно потерянным. Внезапно он похолодел от возникшего в голове жуткого образа: как он сам бродит ночью по качающимся мостикам Гнезда в поисках того, что ему уже никогда не суждено найти.
* * *
Скандар с гулко бьющимся сердцем толкнул дверь дома инструктора Уоршама, и та со скрипом отворилась.
Сарика, Габриэл, Зак, Альберт и Мариам уже собрались внутри, устроившись в креслах-мешках, на огромных подушках и мягких коврах. Все молчали и выглядели очень испуганными: Сарика теребила стальной браслет на запястье, Альберт покусывал нижнюю губу, а Габриэл был так бледен, будто в любой момент мог потерять сознание. Похоже, слова Эмбер об инструкторе Уоршаме дошли и до их ушей.
Сам инструктор сидел в фиолетовом кресле-мешке и смотрел в маленькое окно, словно даже не подозревал, что в его доме находится кто-то ещё.
– Какой-то он молодой для привидения, скажи? – шепнула Бобби Скандару, пока они устраивались на мягком оранжевом ковре – единственном свободном уголке маленькой гостиной.
Бобби всегда отличалась прямотой, но в данном случае с ней действительно было не поспорить: светлые спутанные волосы мужчины были затянуты в высокий хвост, и ему никак