37
***
День прошел тяжело.
Но дочь Карины мы спасли, и уже к концу дня она была с мамой. Приняла ли Карина мою исповедь так, как хотелось бы? Нет. Она слушала мои объяснения, паниковала и отказывалась верить, но дочь хотела вернуть слишком сильно. Скажи ей, что я сам Люцифер — она бы и в это поверила, пообещай я вытащить ее ребенка у безумного бывшего мужа.
Но для системы этого стало достаточно. Я наврал себе на высшую меру наказания — что Карина все знает и что выйдет замуж за Эльдара, — но делать было нечего. В конце концов, не одному мне суетиться. Эльдар, конечно, нарычал на меня и обещал убить. Но разве меня этим напугать? Пусть теперь живет эту взрослую жизнь с людьми как умеет. Я знал — быстро адаптируется, хоть и поскулит некоторое время. В конце концов, лично прослежу за этим. А пока у него впереди недели реабилитации и раздумий в тишине, а у меня — время на решение личных проблем.
Я несся к Марине, зло сжимая руль. Демьяном с его «делаю все возможное» надо заняться в первую очередь. Завтра. Сегодня — только Марина.
Только когда я толкнул двери квартиры, на меня обрушилась едкое сочетание запаха дыма и хлорки. Пройдя в комнату, я застал Марину с сигаретой в руке. Балкон открыт настежь.
— Привет! — улыбнулась она.
Сидела все так же за работой над картиной, и в другой раз я бы залип на то, как невероятно мастерски она оживила ее за день. Но сейчас меня продирало холодом от быстрых и точных выводов, стрелявших в голове, как пули…
Сигареты. Хлорка. Фальшивая радость. Открытое окно. Полы блестят…
— Что-то случилось? — спросила она, но таким голосом… что меня едва не завело от злости и не сорвало в пропасть.
— И когда я тебе дал повод думать, что я настолько идиот? — глухо потребовал я.
Ее взгляд дрогнул. Марина прерывисто вздохнула и затушила сигарету, опустив взгляд на пепельницу. Стало интересно, что она скажет дальше…
— Прости… От тебя ничего не скрыть.
Неплохо.
— Так зачем пробовать? — злился я.
Понимал, что не ее это вина. Знал — напугана. Даже сквозь едкую какофонию вони чувствовал и ее запах.
И его.
— Это тот твой наниматель приходил? — обошел я медленно вокруг стола.
— Тахир, я… — начала блеять она, но я не выдержал.
— Отвечай на вопрос, — прорычал.
— Да. Но ты…
— Не трать время, — приказал, отворачиваясь.
Как же все это было паршиво. Сейчас я получу разрешение, спущусь в офис к охране, просмотрю камеры и пойму, что этот ублюдок — тоже оборотень. А это значит, что искал я его не в той базе данных. И что все это время Марина была в еще большей опасности, чем я думал. Вопрос «как его пустили» имел второстепенное значение. Он пришел, напугал мою женщину до полусмерти, угрожал ей расправиться со мной и приказал делать все, как он скажет… Наглый, самоуверенный безнаказанный подонок.
— Не надо так со мной, — потребовала тихо Марина.
И я не выдержал. Обернулся к ней и уже через вдох прижал к себе:
— Не надо ему верить, — прошептал горячо ей на ухо, а она вцепилась в меня мертвой хваткой и заплакала.
— Ты не знаешь его, не знаешь… — скулила в ответ.
— Ты знала, что он оборотень?
— Нет, — замотала головой.
— Ладно. Разберемся…
Я так и не выпустил ее из рук. Сделал несколько звонков, получил разрешение на расследование и зафиксировал правонарушение.
— Тахир Муратович, а вас тут босс требует…
И в трубке послышался голос Демьяна:
— Что там у тебя?
— Видимо, ничего такого, что было бы для тебя основанием вмешаться, — съязвил я.
— Тахир, — недовольно проворчал он, — есть новости по твоей самке.
— И? — напряженно потребовал я.
— Давай встретимся. С глазу на глаз, — устало вздохнул Демьян. — Через час.
Все это не нравилось.
— Тогда я Гену твоего приставлю к Марине. Парень все равно там мается.
Плевать. Теперь — точно. Он не расскажет мне ни черта хорошего. И я тоже не собирался его радовать покладистостью.
— Что у тебя случилось? — с нажимом переспросил Демьян.
— К ней пропустили мудака, от которого она сбежала. Представляешь, какой умелец?
Демьян только гневно засопел в трубку:
— Твою ж мать! Все по инструкции? Следователей вызвал?
— Да.
— Ладно, бери Гену для охраны. И жду тебя через час в кофейне через дорогу.