40
Меня привезли в процедурную, принялись обследовать с ног до головы, обвешивать приборами и вслушиваться в нутро. Катерина выглядела очень взволнованной, но было плевать. Я пытался услышать, что происходило за дверью. К Довлатычу началось паломничество следователей, и те докладывали ему подробности.
— …Девушка толком ничего не говорит, — донеслось до меня, и я едва не вытянул уши натурально, чтобы лучше разбирать слова, как вдруг неожиданно получил пощечину.
Не сильную, скорее обескураживающую, но игнорировать Катю перестал, нахмурившись.
— И что это было? — недовольно потребовал.
— Новая методика, — даже не дрогнула Катя. — Способствует улучшению концентрации внимания и заботы о себе! Думаешь, что ты бессмертный?!
— Нет, не думаю, — прорычал, оглядевшись. Даже не заметил, что ее ассистент вышел. — Но это не твое дело.
— Ошибаешься, — вздернула она бровь с вызовом. — Я могу тебя уложить на больничную койку и даже ремнями прикрепить, чтобы не сбежал!
— Еще одна новая методика? — усмехнулся я. — Или набралась у кого-то?
— Я быстро учусь, — закатила она глаза. — Кроме шуток, Тахир, тебе нужен отдых!
— Кать, я бы с радостью, — смягчил я голос. — Но не по своему желанию я вдруг решил вывернуться из кожи вон. Дай что-нибудь, да я пойду.
— В кровать, — безапелляционно заявила она и потянулась к стационарному телефону. Я только пытливо прищурился, с интересом ожидая ее хода. — Соедините с квартирой «пятнадцать».
Вот же сучка!
— Катя, — неодобрительно покачал я головой, зло сужая взгляд на докторке. — Не надо.
Но она и глазом не моргнула:
— Марина, это Катерина. У меня сейчас Тахир в палате. Нет, с ним все хорошо. Только он тут снова на износ поработал, и я хочу быть уверена, что ты его не выпустишь из кровати хотя бы до завтрашнего вечера…
— Очень по-взрослому, — злился я.
— Спасибо, — просияла Катерина. — Да, препараты выпишу, не переживай. Пока.
Она положила трубку и скомандовала мне оголить зад.
— Не надо транков, — прорычал я.
— Получишь степень доктора наук — будешь мне указывать. Развернулся! Или вызову охрану!
— Ты точно не ведьма? — пытливо сощурился я.
В палату вошел Довлатыч:
— Ну как он? — обратился к нейн.
— Плохо, Артур, — неожиданно назвала она высшего по имени. — На износ. Ему постельный режим нужен сегодня-завтра минимум. А вообще — реабилитация.
— Ну, теперь присмотрим, — пообещал он. — Постельный режим обеспечим.
— Я вообще-то еще здесь, — укоризненно заметил я. — Мне бы хотелось узнать подробности дела.
— Я пришлю через час медбрата, он сделает укол, — отрезала Катя.
— Хорошо, — быстро согласился Довлатыч. — Пока беру под свою ответственность.
— На каталку! — скомандовала рыжая, пресекая мою попытку встать с кушетки.
Я только недовольно скрипнул зубами, но послушно пересел, и Довлатыч выкатил меня в коридор. Черт, что за унижение мне организовала Катя?!
— Не дергайся, Тахир, тебя изрядно тут потрепали.
— А Катю откуда знаете?
— Она внучка моя. Просил ее приглядеть за тобой.
— Так она все же ведьма, — восхищенно усмехнулся я.
— Да, — понизил он голос, — но это секрет.
В лифте он вдруг резко остановил кабинку между этажами и присел передо мной на корточки.
— Я охочусь на этого медведя уже пять лет. Где этого сукиного сына учили так заметать следы, черт его знает!
— Ну а магией его прибить не нашли оснований?
— Защищен, — покачал головой Довлатыч. — Договорами от очевидной. И амулетами от прочей. Причем амулеты так себе, но предъяви он попытку нарушения его права — полетят головы, сам знаешь…
Знаю. Только находился я по другую сторону этой конвенции. Против оборотней запрещено применение магии. Любая попытка без основания — ликвидация.
— Но теперь ему не уйти, — зло щурился он на моем лице.
— Стерегов не просто так сегодня заявился, — начал я.
— Еще бы. Демьян пообещал, что с тобой проблем больше не будет. — Довлатыч вздохнул, сморгнув. — Прости, что довел тебя до такого состояния, но теперь Демьян пойман с поличным за попыткой провокации и убийства. Он будет вынужден указать на Стерегова и рассказать о нем все.
— Что нам с Мариной тогда делать?
— Дождаться решения суда. Я завтра подгоню процесс — максимум пара дней, и вы будете свободны.
Даже не верилось. Неужели…
— Демьян еще не раскололся? — искал я поводы напрячься.
— Пока нет. Он боится Стерегова больше, чем меня, — покачал головой Артур. — Но я думаю, сегодня у обоих будет тяжелая ночь.