Читать интересную книгу "Искатель,1994 №4 - Виктория Холт"

class="p1">— Простите мое вторжение, мадам, — извинилась она.

На лице Екатерины появилась холодная улыбка, но в сердце вспыхнула жгучая ненависть. Как смела Диана врываться в ее личные покои? Впрочем — риторический вопрос. Каждой капелькой своего счастья Екатерина обязана этой ненавистной ей женщине. «Ваш муж будет сегодня ночью заниматься с вами любовью». И Генрих занимался любовью! Только это была не любовь, а зачатие детей. «Я обязательно сделаю так, чтобы он пришел!»

Я для него не значу ничего, думала Екатерина, а она — все. Я бы отдала все на свете, лишь бы увидеть ее мертвой!

— Очень рада видеть вас, мадам, — ответила Екатерина. — = Вы прекрасно выглядите.

Шелестя платьем, Диана с достоинством приблизилась к кровати и поцеловала руку дофины.

— А ваш вид, как ни прискорбно, оставляет желать лучшего. Вы слишком устали. — Диана бросила сердитый взгляд на Магдалену. — Я, кажется, распорядилась о том, чтобы йадам дофина спала после обеда.

— Не вините Магдалену, — заступилась за служанку Екатерина. — Она лишь выполнила мое желание и принесла сына.

Диана решила проявить одновременно и твердость, и игривость своего нрава. Любовница наследника французского тропа провела языком по губам и с притворной озабоченностью заметила:

— Напрасно вы так утомляете себя. А вот маленький Франциск должен оставаться в детской. В последние дни он хворает, и я не хочу, чтобы его носили по коридорам, по которым гуляют сквозняки. Вы согласны со мной, наш маленький принц?

Ребенок улыбнулся и протянул кольцо.

— Смотрите!

— Какая прелесть! А что вы делаете с кольцами вашей матушки?

Екатерина с трудом сдерживала слезы, потому что Франциск смотрел на Диану с такой любовью, какой не могла дождаться от сына его мать.

— Ну, пойдемте в детскую, — позвала мальчика Диана. — Если будете себя хорошо вести, я расскажу вам одну историю. Магдалена, накрой свою госпожу и положи малютку в колыбельку. Мадам дофина не должна переутомляться.

Диана подхватила маленького Франциска, и Екатерина обратила внимание на то, как легко оп оставил кольцо и позволил взять себя на руки. Ей хотелось отнять сына у этой ненавистной женщины и закричать: «У вас есть мой муж! Оставьте мне хоть сына!» Но вместо этого дофина улыбнулась и прошептала:

— Вы так много делаете для меня… и моей семьи.

Диана, если и уловила намек, решила не обращать на него внимания.

— Ничего подобного. Я считаю за великую честь служить вам и дофину. А сейчас, принц, попрощайтесь с матушкой.

Показалось ли это Екатерине или маленький Франциск действительно облегченно вздохнул, расставаясь с матерью?

Едва окрепнув, Екатерина переехала из Фонтенбло в Сен-Жермен, где в то время располагался двор. Из Сен-Жермена дофина послала за Космо и Лоренцо Руджери; она сказала, что желает обсудить гороскоп своей дочери.

Когда братья пришли, Екатерина отпустила всех служанок и камеристок.

— Говорите тихо по-итальянски, — предупредила она. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал содержание нашей беседы. Могу ли я избавиться от врага так, чтобы при этом меня никто не заподозрил? — спросила дофина.

Братья встревоженно переглянулись.

Космо заговорил первым:

— Герцогиня, у вас есть лишь один враг, от которого вам не избавиться, не возбудив подозрений. Мы будем говорить об этой женщине?

— Какая разница, кто она? Это не имеет значения, — высокомерно ответила дофина.

— Умоляю, извините меня, герцогиня, — твердо возразил Лоренцо, — но боюсь, в этом случае мы будем бессильны.

— Но существуют же отравленные духи!

— Слишком опасно! — покачал головой Космо. — Могут попасть не в те руки.

— А мазь для губ? — подсказала она.

— Так же опасна, как и духи, — вставил Лоренцо. — Очень легко найти поставщика.

— Можно так ловко отравить перчатки, что стоит человеку надеть их, и смерть будет неотвратима, — сказала Екатерина.

Брагья молча кивнули, но Екатерина заметила, что они оба поджали губы.

— Есть еще книги, — продолжила она. — Переворачивают страницу, яд попадает на кожу, и человек умирает. В Италии не раз случалось такое.

— Итальянцам следует проявлять особую осторожность во Франции, — заметил Космо. — Нас здесь не очень-то жалуют.

— Я полагала, вы будете служить мне, — вздохнула она.

— Мы поклялись служить вам, — кивнул Космо. — Но не забывая при этом об осторожности, дорогая герцогиня. Если человек, о котором вы говорите, погибнет, все как один покажут на вас. Французы знают, какое положение она занимает при дворе, и понимают, как глубоко унижает вас. Скончайся она завтра самой естественной смертью — и то найдутся люди, которые обвинят вас в ее кончине. Вам следовало бы повелеть нам оберегать ее жизнь от малейшей опасности, а не убивать.

Екатерина потупилась.

— Ясно… Вы правы, мои мудрые друзья. Давайте поговорим о будущем моей дочери.

Братья с облегчением вздохнули. Они знали, какие страсти кроются под внешним спокойствием их госпожи. Астрологи жили в постоянном страхе, что она потребует от них отравить Диану, и тем самым обречет на смерть себя и их. Они еще не забыли ужас, пережитый после смерти дофина Франциска. Тот леденящий страх, что их схватят и подвергнут пыткам!

Отпустив астрологов Руджери, дофина удалилась в свои покои.

Покои Дианы в Сен-Жерменском дворце располагались прямо под покоями дофины. Когда Екатерина узнала об этом, ее охватило ликование. Она решила, что само провидение помогает ей осуществить давнишнюю мечту.

Незадолго до рождения Елизаветы дофина позвала итальянское го плотника, слугу братьев Руджери, и приказала просверлить отверстие в полу своей комнаты, а следовательно, и в потолке апартаментов Дианы. В то время двор находился в Турнеле, и дело удалось настолько, что глазок можно было заметить, только если долго и тщательно разыскивать его. Плотник оказался настоящим гением. Он сделал отверстие в чудесных резных цветах на потолке комнаты Дианы; неосведомленному зрителю оно казалось бы просто частью узора. На полу комнаты Екатерины оно было аккуратно накрыто ковром, на котором стоял письменный стол. Даже сейчас, после родов, Екатерина могла сдвинуть стол с места, после чего оставалось только поднять ковер, приложить глаз к отверстию и наблюдать за тем, что происходит в комнате под ней. Созерцание плотских забав ее мужа и его любовницы терзало и в то же время волновало Екатерину. Она и страдала, и не могла заставить себя не следить за ними. Через этот потайной глазок ей открылись новый Генрих и новая Диана. Иногда Екатерина улыбалась от сознания того, что разделяет их самые сокровенные секреты, но чаще плакала. Разумом она понимала, что лучше бы позвать итальянца-плотника и велеть заделать отверстие, но ничего не могла с собой поделать и раз за разом возвращалась к своей добровольной пытке.

В эту ночь они опять были вместе: ее супруг, смуглый и