Читать интересную книгу "Искатель,1994 №4 - Виктория Холт"

об одном — позволить ей быть рядом, видеть его каждый день.

Она осталась довольна собой. Как здорово удалось ей сыграть эту сцену! Каждое произнесенное слово попало в цель. Но как больно было осознавать, что она может тронуть сердце умного, взрослого человека, а в глазах его сына выглядит ничтожеством.

Расставшись, оба почувствовали облегчение. Екатерина перестала бояться развода. А Франциск был доволен возможностью проявить свои душевные качества. Кроме того, его решение означало крах католической группировки при дворе.

Диана не находила себе места от тревоги. Она заметила все возрастающую привязанность Анны к герцогу Орлеанскому. Да и сам король души не чаял в своем младшем сыне. А старшего, казалось, стал ненавидеть еще больше. Франциск отсрочил развод. Означает ли это, что Анне удалось уговорить своего всемогущего любовника передать право на престол младшему сыну? Такого еще не было во всей истории Франции. Но кто знает, что может сделать престарелый и сентиментальный король ради женщины, любовь которой сводит его с ума?

Диана сразу поняла, что нужно предпринять. Она должна приложить все усилия, чтобы брак Генриха не остался бездетным. Она попросила встречи с Екатериной.

Екатерина приняла ее в своих апартаментах. Разговор шел об Италии, о ее великих художниках. Но Екатерина знала истинную цель визита любовницы своего мужа и, несмотря на радостное возбуждение, чувствовала себя униженной.

Глядя на спокойное, прекрасное лицо Дианы, она не могла избавиться от одной безумной мысли. Что, если нанять кого-нибудь, кто мог бы ночью пробраться в ее комнату и изуродовать это красивое тело… А лучше всего — убить соперницу…

— Мадам, — сказала Диана, — вы знаете о моей дружбе с дофином. Это началось давно. Я была для него матерью.

Распутной и похотливой матерью, про себя добавила Екатерина.

— Наша дружба началась, когда он был еще совсем мальчиком, и продлится до моей смерти. Ведь я старше его и, конечно, умру раньше, чем он.

Если бы это случилось завтра! — подумала Екатерина. Какое счастье увидеть тебя с кинжалом в груди, в твоем черно-белом платье, залитом кровью! И твое невозмутимое лицо, искаженное предсмертной агонией… Нет, я попрошу Космо и Лоренцо подобрать подходящий яд, чтобы ты умирала долго и мучительно и чтобы никто не догадался об истинной причине твоей смерти.

— Я очень хорошо его знаю, — продолжала Диана. — Я знаю, о чем он думает, даже если ему хочется что-то скрыть от меня. Но, он почти всегда мне доверяет… Вам с дофином нужно иметь детей, Катрин. Говорю так, потому что я ваш верный друг.

— Мадам, это для меня не новость. Весь двор знает, что каждую ночь я молю Бога дать мне ребенка.

— Дофин редко бывает с вами, — улыбнулась Диана. — В этом деле общение с мужем полезнее, чем молитвы.

Она замолчала, однако Екатерина нашла в себе силы не прерывать затянувшуюся паузу. Тем не менее в душе у нее все кипело. А почему он не со мной? — со злостью подумала она. Да потому, что ты увела его. Ненавижу тебя! Если бы у меня был отравленный кинжал, с каким удовольствием я воткнула бы его тебе в горло!

— Катрин, — продолжила Диана, — мне кажется, я знаю, почему дофин избегает встреч, с вами. Вы разрешите мне быть откровенной? Ведь я ваш друг и хочу помочь вам. Хочу, чтобы в вашей детской было много здоровых, красивых детей.

Екатерина опустила голову, чтобы скрыть ненависть, горевшую в ее глазах.

— Тогда я скажу. Когда дофин придет к вам, не будьте чересчур страстной. Я знаю, вы любите его, а он так редко бывает у вас. Но постарайтесь проявить волю. Дайте ему понять, что для вас, как и для него, ваша близость не больше, чем обязанность. Полагаю, тогда он будет приходить чаще.

Щеки Екатерины вспыхнули, но не от смущения, как думала Диана, а от еле сдерживаемой ярости. Значит, он рассказал этой женщине о ее страсти, о ее признаниях в любви, о ее слезах! И теперь враг знает все!

Ей пришлось собрать все силы, чтобы не дать себе волю и не ударить по этому красивому невозмутимому лицу. Но нельзя забывать, что король лишь отложил на время решение вопроса о разводе. Все рухнет, если она не родит ребенка.

И Екатерина улыбалась, кивала и слушала советы любовницы своего супруга. А щеки ее продолжали гореть.

Но в ту же ночь Генрих пришел к ней. Она так любила своего мужа, что ради близости с ним готова была вытерпеть любые унижения.

С того дня Генрих по приказу любовницы стал приходить к жене каждую ночь.

Екатерина последовала совету Дианы и вскоре заметила, что Генрих стал обращаться с ней нежнее, чем прежде. Чувствовалось, что он тоже получает удовольствие от их свиданий. «Обязанность, необходимый акт. Как только вы забеременеете, у нас будет долгая передышка — до тех пор, пока снова не появится необходимость». Как больно было слышать все это. Он уходил, и она плакала всю ночь, до самого утра.

…Прошло меньше года с той трогательной сцены в королевских апартаментах, и среди придворных разнеслась ошеломляющая новость: «Жена дофина в положении! Будем молить всех святых, чтобы родился мальчик».

Триста факельщиков освещали путь от королевских апартаментов до церкви Матурин, куда направлялась процессия, возглавляемая представителями двух дворов — короля и дофина. Следом шли король Наварры, герцоги во главе с монсеньором герцогом Орлеанским, венецианский посол, папский легат, кардиналы и священники, за ними — королева, принцессы во главе с Маргаритой, дочерью короля, и наконец — герцогиня Этампская, как всегда самая прекрасная и роскошно одетая; она довольно успешно скрывала свою досаду. А рядом с ней несли на руках королевского младенца.

Церковь была украшена прекрасными гобеленами с изображениями королевской короны. В центре возвышался круглый по-мост, покрытый серебряной тканью, на котором стоял кардинал Бурбон, ожидавший начала обряда крещения.

Король вышел в тот момент, когда процессия достигла церкви. Раздался всеобщий возглас приветствия, такой громкий, что, казалось, крепкие стены не выдержат и рухнут. Улыбающийся король вошел в церковь, где должен был выступить в роли крестного отца младенца, названного в честь него Франциском.

На круглом помосте стоял герцог Орлеанский — второй крестный, и принцесса Маргарита — крестная мать. Младенец утопал в своей роскошной крестильной рубашке — маленькое, красное, сморщенное существо, будущий король Франции.

Когда церемония закончилась, придворные дамы унесли ребенка во дворец. И началось великое празднество по случаю великого события — появления на свет еще одного потомка рода Валуа.

Но не было на свете человека, который