немало других кошек, которые ненавидят вас. Ведь все кошки Горькой реки вас ненавидят, верно? Как думаешь, я мог бы привести сюда с собой кошку, наделённую силой и яростью высшего?
Змей со скоростью молнии провернулся, бросая взгляд за спину. Но нет, никого. Показалось.
— Ты блефуешь, Азраил! Зачем тебе это? Раньше, становясь на моём пути, ты вёл себя более достойно.
— Возможно, блефую. Но сейчас ведь мой ход? Я вполне мог бы пожелать сюда кошку, да? Ведь достаточно встать в круг и пожелать. Мы могли бы…
— Нет! — змей прижал голову к земле и мелко дрожал от напряжения каждой мышцы, готовой метнуть упругое тело во врага. — Ты не сделаешь этого! Как только ты пожелаешь, я убью тебя. И стану богом этого мира, и ни одна тварь не сможет причинить мне вреда. Нет, о нет, ты не так глуп, старый дьявол! Ты задумал что-то другое, признавайся?
Альке тоже очень хотелось бы знать, что задумал старый дьявол. Слишком страшно было сидеть за валуном. И никаких перспектив, никаких мыслей в голове. Так глупо попался, сам вызвал демона в этот мир! Ох, балбес, лучше бы тебя тогда рысь сожрала…
Рысь. Рыжая кошка. Мы могли бы пожелать… Кусочки мозаики сложились, кровь прилила к лицу. Как же можно быть таким тупым, как можно было раньше не понять?
Алька поднялся во весь рост, давая понять Азраилу, что комедию можно прекращать. Тот оскалился, поднял морду к небу и расхохотался, опять сбивая с толку белого змея, уже успевшего заново поверить в свою победу. Когда Сураса изогнулся, чтобы вдохнуть воздуха и напоследок плюнуть в глупого дьявола древнее оскорбление, Алька бросился бежать.
Белый хвост с острым жалом ударил быстро, как положено инстинктивному удару испуганной змеи. Но он бил сверху наотмашь, защищая хозяина от атаки в спину. А человек бежал вбок, и на один удар сердца разминулся со своей смертью. Сураса посмотрел на тщедушную фигурку с удивлением и презрением: он ждал ловушки, подлого удара, а это ничтожное существо не представляло опасности. Что же тогда?..
Сураса был очень стар и очень опытен, натренирован в тысячах смертельных схваток. Он умел биться одновременно с двумя, тремя, десятью противниками. Но человек?
Тяжелый хвост метнулся вслед за человеком. Как и предполагал мудрый Сураса, это был лишь отвлекающий манёвр, ибо в ту же секунду дьявол пожелал. Змей, довольный, что раскусил ловушку, напряг все свои силы, творя защитную магию… и потратил её впустую. Дьявол не ударил. Его желание сформировало защитный купол над человеком, не позволив острому хвосту превратить Альку в кровавые брызги.
Теперь дьявол стоял перед ним, не только лишенный сил, но и потерявший очередность желания. Ничтожество, потратившее свой последний шанс на спасение другого ничтожества. Теперь Сураса мог закончить бой одним ударом, одной мыслью. Достаточно только пожелать.
— Ну? Ну-ну? Что, не выходит? — прокричал Алька.
— Что такое?!
Сураса не знал, чем он изумлён сильнее: пожеланием, которое не захотело сбыться, или наглостью человека. Алька стоял посреди магической фигуры, в которой недавно погиб рикшаса Ашкот. Стоял и насмехался.
— Ты смеешь обращаться ко мне, козявка?
— Ага, — с невесть откуда взявшимся задором подтвердил Алька. — Крестики-нолики, Сураса! Такая игра.
— И что же с ней? — змей очень осторожно пошевелил головой, по-прежнему не понимая, в какую ловушку угодил.
— В ней всё просто. Если успел занять два угла, то в какую бы сторону враг потом ни ударил, он всё равно проиграл.
— Что это значит?
— Это значит, что сейчас не твой ход. — Алька притопнул ногой по узору магической фигуры. — Ты извини меня, старичок, ничего личного! Просто я успел занять второй угол!
Кончик хвоста Сурасы похолодел. Точно так же, как в тот раз. Тысячи лет назад, когда рабы принесли известие о смерти сестры Апеп. Сураса отростками своих рудиментарных ног почувствовал, как колыхнулась скала, выполняя пожелание Альки.
Древний демон лежал в очень неудобной позе. Смотрел одним глазом на Альку, другим контролировал Азраила. Чешуёй на холке почувствовал, что позади теперь тоже кто-то есть, но отреагировать мог только вслепую, ударив хвостом наугад. Потому что одновременно с пожеланием Альки нанёс удар и Азраил. Дьяволу для этого пришлось выбежать из бесполезной теперь пентаграммы, он стал совершенно беззащитен, рассчитывая только на рукопашную.
Сураса видел, как огрызки крыльев брызнули чёрной кровью и в руках дьявола появился огненный клинок. Безумная жертва, потому что огонь бесполезен против знаменитого ледяного щита Сурасы. Если бы змей мог испытывать жалость, он бы наверняка пожалел этого калечного дьявола в его последней тщетной попытке спасти свою шкуру.
Сураса сострадать не умел. Он был древнейшим великим змеем, гордым и яростным, полным сил. Он крутанул своим гибким телом и обрушил на Азраила магический удар, в который вложил всю свою злость. От такого удара крепостные стены разлетались по кирпичику, высшие лишались духа, а от людишек оставалось лишь облачко красного тумана. Да, после такого удара Азраил уже не встанет.
Чтобы вышибить дух из старого врага, змею пришлось потратить драгоценные полмгновенья. Ровно столько же времени потребовалось на прыжок тому, кого за спиной Сурасы создало пожелание Альки. Кому-то ужасному, по кому он не попал хвостом, кого змеям положено бояться, словно самой смерти. Оно и есть смерть.
Сураса попытался извернуться через голову, защититься от клыков и когтей. Но успел только услышать высокий душераздирающий звук атакующей кошки. Потом боль двумя дюжинами клинков вонзилась в чешуйчатые бока.
Сураса вновь ударил хвостом и даже не понял, попал или промахнулся. Потому что новая боль пронзила и шею, и голову, ослепила и оглушила. Огромная, невероятных размеров рыжая рысь трепала свою жертву, в которой было уже не узнать древнего всемогущего демона: теперь это была обычная агонизирующая змея, из тела которой капля за каплей вытекала жизнь.
* * *
Уходили они быстро.
Потому что боялись упустить момент, когда все выходы в Стикс закроются на целый год.
Альке удивительно легко удалось привести в чувство Азраила. Крайне удивительно, ведь дьявол был изломан, исковеркан. Черная кровь его сочилась и стекала ручейками из многочисленных рваных ран. Алька сначала пытался отволочь дьявола к берегу Стикса на себе. Потом признал, что это невыполнимо, и принялся будить. В какой-то момент даже подумал, что Азраил мёртв, но тот застонал, вернув человеку угасавшую надежду.
— Да очнись же ты! Мы победили, ты теперь бог этого мира! На кой чёрт ему нужен бог с перебитым хребтом? Раз уж ты бог, пусть у тебя раны сами затягиваются!
— Слушай,