хватит причитать, как кухарка над разлитым супом.
Алька не поверил ушам.
— Ты всё слышал? Скотина, ты не мог раньше заговорить? Я уж думал, что останусь в этой долбаной Насмешке один на целый год!
— Ничего страшного. Ты бы быстро разобрался, как управлять миром.
— Я?
— Ну ты же победил змея? Твоё желание было последним, значит, тебе и владеть. А я так, всего лишь валялся на подхвате, в качестве реквизита.
— Я думал, тебя в качестве реквизита рысь сожрёт. Но она, кажется, даже не заметила. Придушила змеюку, потом создала пролив в Стикс и утащила туда свою добычу.
— Что? Ушла в Стикс? — Азраил рывком сел. — О, кстати, твоё пожелание исполнилось. Приятно чувствовать себя исцеленным.
— Да, ушла. А что значит… Ну да. А как же крылья?
— Э, нет. Крылья я не здесь потерял, не здесь их и возвращать. Только одним способом, ты знаешь, каким. Покажи, куда она пошла.
Алька нахмурился.
— Идти за ней? Сейчас? Мне не нравится эта идея. Она вела себя, словно разумное существо.
— Боюсь, что так и есть. Ты хоть понимаешь, что произошло?
— Ну, мы призвали рысь прямо на голову этой твари…
— Как мы могли призвать в Насмешку существо из иного мира? Это нарушает правила соревнования. Создать новую рысь — пожалуйста, но выдернуть и перенести через Стикс… Только если вызываемый разумен, если сам тянется на вызов. Теоретически… да нет, невозможно! Оба должны быть или высшими, или очень мощными магами. Короче, до сих пор никому не удавалось. Рысь не высший, а из тебя маг, как из травы махорка.
— Между прочим, я знаю одну траву…
— Ну совсем не про это я сейчас! — рассердился Азраил. — Мы должны выяснить, что к чему. Для этого пойдём скорее, поймаем её.
— Ты знаешь, какая она теперь стала огромная?
— Догадываюсь. Но я не смогу снова стать целым, пока не поймаю эту бестию. А ты, если хочешь, можешь оставаться здесь. В конце концов, ты победил одного из самых страшных демонов Стикса. Последний раз такое проделывал лет с тысячу назад, если переводить на годы твоей жизни, очень авторитетный высший. Его в некоторых мирах теперь почитают, как бога.
Азраил обвёл руками весь окружающий пейзаж.
— Награда достойна подвига. Будешь тут менять всё под свой вкус. Заселишь какими-нибудь бродягами. Или создашь своих. Будешь их казнить и миловать, станешь деспотом или гением целой нации… Ты только быстрее решай, потому что проходы в Стикс запечатываются.
— Э нет, уволь. Я бы вообще с удовольствием этот мир уничтожил, чтобы ни один бой здесь больше не повторился.
— Ну, это ты погорячился. Если подонки не смогут удовлетворять тут свою жажду убийства, выплёскивая её друг на друга, то они будут делать это в других местах, на других народах. Так что Насмешку лучше оставить. В распоряжение тех, кто не понимает истинного юмора такой насмешки.
Дьявол наспех обследовал промоину, удовлетворённо рыкнул и шагнул вперед. Копыта его погрузились в невидимые воды Стикса.
— Ну что? Ты идёшь?
И Алька пошёл.
Дит
137:1
И воззвал Он к братьям Своим:
Внемлите же, братья, и простите Меня.
И верните Мне силы Мои сотворять миры
И населять их детьми Моими!
Но безмолвны остались братья Его, равные среди равных.
137:2
И воззвал Он другой раз так:
Внемлите же, братья, и простите Меня.
Не давайте Мне сил сотворять миры,
Но дайте лишь по частице малой от мириадов Ваших миров,
Чтобы мог Я создать из них Свой мир.
Не краше Ваших, а лишь Себе в утешение.
Но безмолвны остались братья Его, равные среди равных.
137:3
И воззвал Он третий раз так:
Внемлите же, братья, и простите Меня.
Не давайте Мне сил сотворять миры,
Но дайте по твари ничтожной от мириадов Ваших миров.
Чтобы любить Ваших детей, как Своих.
Но безмолвны остались братья Его, равные среди равных.
Подброшенная булыга падала очень медленно.
Словно её уронили в чан с маслом. Нет, с патокой.
— Когда-нибудь видел такое?
— Не припомню.
— А сам так можешь сделать?
— Прямо так — не могу. Чисто теоретически, если поднапрячься, могу замедлить всё вокруг. И то, на пару минут, не больше. А чтобы так себя вели, выборочно, только камни, — это вряд ли.
Плечами он пожимал забавно, почти как человек.
— Честно говоря, такое никогда раньше и не приходило в голову. Это наверняка настолько же тяжело, насколько и бессмысленно.
— Да уж. Бессмысленнее только седушка в мужском туалете.
— Что? — Азраил в недоумении поднял веко.
— Не знаю. Само с языка сорвалось. Не спрашивай даже, что это значит.
Алька размахнулся и швырнул еще один камень. Тот полетел вперед, как положено, но движение его на глазах становилось всё медленнее и медленнее. Пока, наконец, булыжник не присоединился к остальной россыпи плавающего в воздухе щебня. Улитка сползет к земле быстрее, чем эти каменюки.
— Если даже ты не можешь… Тогда кто это делает? Сколько у него сил?
— Думаю, тут дело не в силах. Судя по масштабам, это не «кто-то», а «что-то». Как бы объяснить? Постоянная сила. Типа этих ваших, как их там… магнитов. В общем, это не сила воли, а свойство местности.
— Ого. Что ж это за место такое?
— Хм. Трудно сказать.
На этот раз Алька даже не удивился. Оставив озадаченного дьявола разглядывать камни и бормотать что-то под нос, сам он отправился дальше по тропе. Вышел на край горного склона, откуда открывался изумительный вид.
Под горой, с которой они уже почти спустились, раскинулось почти идеально круглое озеро. Совсем немного правый берег нарушал симметрию в том месте, где озеро переходило в неширокую бурную реку. Там, на стыке двух водоёмов, располагался крупный портовый город.
Сам он не был обнесён крепостной стеной, зато укрепления тянулись в обе стороны далеко-далеко вдоль берега, прикрывая от ветра и посторонних взглядов то ли рощу, то ли заповедник. Хотя нет, деревья там располагались слишком уж ровно, упорядоченно, так что за стенами был разбит, без сомнений, рукотворный сад.
Вода, освещенная ярким утренним солнцем, у берегов казалась небесно-голубой. Дальше над гладью озера висел туман, в котором угадывались очертания кораблей, застывших на якорях. Крепость с десятками тонких островерхих башен возвышалась на острове, к которому из города тянулся каменный мост. Красивейший пейзаж, застывший без малейшего движения, без