говорят разными наречиями, хотя книжный язык везде одинаков. Случается в Макао, что португалец служит переводчиком при разговоре двух китайцев, одного из Кантона, а другого из Чин-чу (уезд в Фокиен), особливо если они не умеют писать.
Одежда хотя частию и различна в разных областях, но имеет общее сходство, равно как и очерк лица: европеец только после долгого пребывания в Китае может видеть разность в их физиономии, одежде и обычаях. Но сначала, взглянув на толпу, все китайцы покажутся похожими, тем более что все носят длинные волосы и имеют половину головы выбритою.
Большая часть домов в один этаж, а принадлежащие нижнему классу весьма бедны. Жилища богатых состоят из множества больших и светлых комнат, с окнами для света и воздуха; окна сии бывают всегда или с фасада или с задней стороны, но почти никогда с боков. Дома окружены богатыми и обширными садами, кои украшены искусственными прудами, горками, каскадами, разными беседками, мостиками, дорожками и проч.
В украшениях и устройстве садов китайцы превосходят все прочие народы. Посредством вьющихся дорожек сады их кажутся вдвое большими, чем действительно. Бесчисленное множество цветочных горшков, содержащих в себе многоразличные виды прекрасных астр, ими весьма уважаемых, расположены в виде лабиринта, из коего трудно выпутаться без проводника. У них есть несколько сортов астр, особенно один, совершенно белый, величиною с розу, с длинными висящими лепестками. Китайцы употребляют сей цвет вместо салата и считают оный большим лакомством. Когда астры бывают в полном цвете и расположены искусно вокруг воды, а дорожки и аллеи хорошо освещены ночью разноцветными лампами, китайский сад можно сравнить с очарованными местами, описанными в арабских сказках.
Иллюминации и потешные огни приготовляются китайцами с великим искусством. Фейерверки весьма часто употребляются, особенно один род оных, называемый барабаном; они любят показывать его иностранцам, так как он весьма красив и занимателен. Он имеет форму барабана, но гораздо больше, внизу открыт, а вверху закрыт, с фитилем в центре. Барабан вешают на шест в полторы сажени длиною; когда зажгут фитиль, изнутри выходит вид сухопутного или морского сражения и горит весьма красиво; когда сие кончится, зажигают другой фитиль, и новое представление является под барабаном, и так представляют до пяти и даже до семи разных видов. Все сие сделано из бумаги и бамбука самым удивительным и искусным образом. Это лучший из всех китайских потешных огней.
Поелику у китайцев столь хорошие сады, то читатели должны заключить, что там много и хороших плодов: и действительно, в Китае столько фруктов, что на оные обращают несравненно менее внимания, чем в других странах. Почти в каждый месяц поспевают там различные плоды, но более уважаемые из оных суть: апельсины, мангосы или личи, также разного рода груши, персики, абрикосы, сливы, ананасы, арбузы, бананы, плантаны, лонганы, вампизы, гуары, джанки, шадоки, фиги[65], виноград и проч.
Апельсин иногда стоит не более одного каша и бывает всегда очищен, ибо кожа оного стоит более самого апельсина, употребляясь на медикаменты. Продавцы весьма искусны в чищении оных. Фрукты разложены по улицам на скамьях, и у каждого сорта поставлена бамбуковая палочка с означением цены, так что молено брать и есть, что угодно, а потом положить деньги на стол и, не говоря ни слова, отправиться. Овощи также продают, а иногда и носят по улицам, но большею частию оные продаются на вес. Покупщик весит сам для себя на принесенном с собою тичине, или безмене, а продавец перевешивает после на своем, чтоб поверить. В огородном искусстве с китайцами никто сравниться не может, а в Макао можно найти превосходную капусту[66] и картофель, до коих китайцы не охотники, и потому в Кантоне мало ими занимаются.
По улицам видны всякого рода ремесленники, как-то: переходящие кузнецы, сапожники и пр.; разносчики рыбы и мяса ходят беспрерывно по улицам. Рыбу носят живую в ведрах на коромысле. Сим способом китайцы все носят, и если им нечего в одно из ведер положить, то для равновесия они кладут туда камень. В предместьях Кантона, сверх того, есть несколько больших рынков, малые же видны почти на каждой улице. Свинина есть любимое мясо китайцев; да я и не удивляюсь предпочтению их, ибо оное в Китае несравненно нежнее всех прочих мяс. Сначала иностранцам оно не нравится, ибо слишком жирно. Китайцы столько же пекутся о своих свиньях, сколько и о детях. Кроме вареного риса и воды, свиней ничем не кормят (я говорю о назначаемых на убой): их держат в стойлах, моют ежедневно, даже и по два раза в день, и выскребают начисто; сим сохраняются они в здоровье и скоро жиреют. Увидев, сколь чисто животные сии содержатся, я уже не имел к свинине отвращения, которое я сначала чувствовал, и стал предпочитать оную всякому другому мясу. Хорошую говядину можно только иметь в Вампоа, в Кантоне же нет, а баранина весьма дорога. Говядина стоит около 80 коп. ассигнациями за фунт, а свинина 90 коп. и рубль. Баран большого рода с толстым хвостом, каковые водятся на мысе Доброй Надежды, откормленный, стоит от 17 до 25 пиастров каждый, т. е. до 100 рублей. Их пригоняют из северных провинций и откармливают в Кантоне.
Домашние птицы в Кантоне весьма хороши, особливо каплуны, кои стоят от 4 до 5 рублей каждый; но они бывают весьма велики и весят от 7 до 9 фунтов. Индейки дороги, потому что климат им вреден; особая болезнь, похожая на оспу, обнаруживаясь на головах индеек, истребляет великое их число. Индейка стоит от 20 до 40 рублей. Гусей и уток весьма много, и они дешевле других птиц. Китайцы большие охотники до соленых утиных яиц, почему огромные стада уток содержат в закрытых лодках на воде. В одной лодке бывает их от 1000 до 1500 штук; за ними ходят не более 2 или 3 человек; они их пасут, как овец, днем на пашнях сарацинского пшена. Птицы сии удивительно послушны и по данному знаку тотчас сходятся и переменяют место или отправляются в лодку. Лодки сии весьма широки, с палубою в средине, которая переходит через края лодки на 5 или на 6 футов, занимая две трети всей длины. Вокруг, с внутренней стороны палубы, устроены в два этажа гнезда, где утки кладут яйца. К ночи их зовут домой, и они прибегают, услышав знакомый голос хозяина. Вот тут начинается большая суматоха и кряканье между ними; каждая старается первой попасть на доску, которую опускают с палубы, и оставшихся последними трех или