проценты. Они дают только две трети той суммы, в какую они сами оценят товары, или самую низкую справочную цену и требуют огромных процентов, особенно же если заметят, что заемщик нуждается в деньгах. Пятнадцать, двадцать и даже тридцать на сто берут они в случае нужды; а если товары в срок не выкуплены, то делаются собственностью ростовщика.
Случалось, что купец, нуждающийся в наличных деньгах, покупал на кредит товар, который тотчас же закладывал с убытком, чтобы достать наличные, и продолжал сию операцию до совершенного разорения. Игроки также закладывают все, что имеют, чтобы отыграться. В странах, где банки не существуют, ростовщики были бы весьма полезны; но следует подчинить их благоразумным правилам, дабы они не могли притеснять нуждающихся и ускорять их гибель. Если заложишь какую-либо вещь у сих ростовщиков, то дается одна только расписка с означением суммы заложенной вещи и срока, не означая имени хозяина залога; так что кто представит сию расписку, тому и залог выдают, не обращая внимания на то, как ему расписка досталась.
Если мы обратим взор на обширность внутренней китайской торговли и на производимую ими с Индо-Китайскими островами, то нельзя не удивляться, что при всех затруднениях, недостатках и поборах она могла достигнуть сей степени. Причиною сему расположение китайцев к трудолюбию, терпению, постоянству и бережливости и великое народонаселение. Правительство китайское полагает, что народ подобен пчелиному улью и что для получения части произведений его можно истребить половину населения и быть уверенным, что в скором времени оно опять пополнится.
Первые торговые сношения европейцев с Китаем были заведены в Фокиенской, или Фу-дзинской, провинции, в гавани Имуи, где, вероятно, и поныне она производилась бы, если бы тому не помешали поведение некоторых купцов и желание устроить монополию в Кантоне[60], где торговлю тогда же обременили налогами, податями, поборами и наложили на нее ограничения, сопряженные с великими издержками и унизительные для государств, торгующих с Китаем. Китайская компания учредилась вскоре по открытии торговых сношений англичан с Китаем по совету известного Пхан-куэй-куа[61]. Листья чайного деревца сначала были привезены в Европу из Фокиена, где оные называются Тей, откуда произошли и европейские названия the, tea и проч.; в Кантоне же называют оный Ча, откуда, кажется, заимствовано наше русское название.
Подозрительное, боязливое и слабое правительство с охотою приняло предложение о монополии, посредством коей оно могло всегда иметь строгий надзор за чужестранцами и не допускать их до ссор, неминуемо ведущих к войне; а чтоб иметь сей надзор, оно выбрало для сего торговый город Кантон, в коем живет генерал-губернатор, обладающий всеми средствами наблюдать за торговлею и исправнее собирать пошлину. Кроме сего, правительство наложило на сию монополию ответственность за все поступки иностранцев. Сей компании предоставлено исключительное право вывоза и привоза так, что одни только купцы Хонг могут вывозить некоторые произведения страны сей; впрочем, и фабрикантам фарфора и фаянса дозволено отправлять за границу свои изделия. Компании запрещено вывозить: свинец, медь, железо, олово, цинк, золото, серебро, серу, селитру, соль и порох, на нее наложен также исправный взнос в казну пошлин за вывозимые и привозимые[62] на европейских судах товары. Огромный список запрещенных товаров усугубил обманы и лихоимства и сделал контрабанду весьма прибыльным промыслом, столь же безопасным, сколь и честная торговля, особливо если местные начальства задобрены[63]. Полагали, что монополия дает все средства компании Хонг производить торг без соперников, но вышло совершенно противное от бесчестного поведения ее членов: они, будучи небогаты, под видом своих вывозили товары, принадлежащие лавочникам, для получения от них наличных денег на уплату пошлины, которой правительство не требует с них прежде истечения 12-месячного срока. План сей много повредил компании Хонг, ибо иностранцы могут покупать у лавочников товары дешевле, нежели у компании, и вывозить оные через посредство небогатых членов Хонг.
Закон, дающий власть отцу над детьми, повелевает также, чтобы по смерти его оная переходила к старшему сыну, если он совершеннолетний; если же нет, то к дяде или к ближайшему родственнику мужского пола с отцовской стороны. В случае болезни или бедности родителей дети обязаны содержать их. Сыновья часто, женившись, остаются жить в отцовском доме и дают часть выработки своей на содержание всей семьи вообще; таким образом, благовоспитанные сыновья живут вместе по смерти отца под начальством старшего брата многие годы; иногда они ссорятся при разделе имения; в ссору сию вмешиваются часто и племянники, усугубляя сим несогласие, особенно если умерший был богат и оставил много наследников.
ГЛАВА XII
Китайцы путешествуют весьма редко. — Привычка хвастать. — Причина недостатка народного величия. — Частная разность в одежде и общее сходство оной. — Архитектура частных зданий. — Украшения садов. — Иллюминации и потешные огни. — Плоды и овощи. — Рынки и съестные припасы. — Способ приготовления сои. — Сладкие закуски
Я не заметил, чтобы китайцы имели порядочное понятие о своем государстве, хотя они весьма любопытствовали знать, что происходит в иностранных, и в большом кругу знакомых моих нашлись только двое или трое, бывавших в Пекине. Должностные люди и купцы, перевозящие товары на продажу, суть почти единственные путешественники, число же странствующих собственно из любопытства весьма ограниченно: вероятно, строгая внутренняя полиция не дозволяет поездок для удовольствия, кои, не имея определенной цели, могут казаться неблагонамеренными; впрочем, если начать делать в присутствии китайца какие-либо невыгодные для его земли сравнения, он тотчас станет уверять (хотя бы сам ничего не знал), что все находится в отлично-превосходном устройстве в целом Срединном[64] государстве. Когда английские войска находились в Макао, хотя многие китайцы присутствовали при военных эволюциях, но их нельзя было уверить в превосходстве наших стратегических средств; они оставались при своем мнении, что их луки, стрелы и пищали несравненно лучше и удобнее. Один из них с жаром уверял меня, что в одной отдаленной провинции Китая находятся великаны, кои одним ударом своей секиры могут сразить целый отряд европейцев.
Ясно видно, что китайцы, не имея ни бодрости духа, ни твердости характера, соединенных с телесною силою и решительною храбростью, какими отличаются европейцы, не могут быть великим народом, способным к важным предприятиям. Они, напротив того, по природе слабы: к сему много способствуют религия, нравы, обычаи и законы, кои препятствуют развитию благородных чувств; но если с сею слабостью соединены добродушие, прилежание, воздержание и неутомимость, как мы сие видим в китайцах, то нельзя не пожалеть об них.
Я сказал, что в разных провинциях Китая