билеты…
Массивная ладонь Гамона коснулась моего лба. Это было так неожиданно, что дрожь моментально пропала. Он посмотрел на меня сверху вниз, будто отец, проверяющий температуру дочери. Затем Гамон убрал руку и легким движением погладил меня по спине.
– Пойдем отсюда? Можем где-нибудь посидеть, выпить чаю. Если хочешь домой, я тебя провожу.
В поезде мы с Гамоном заняли соседние места. Я стала успокаиваться, просто ощущая его крупное тело рядом с собой. Меня все еще что-то угнетало, но от мерного покачивания вагона на душе становилось легче. Мы приехали на мою станцию и пошли вместе мимо старого торгового квартала. Пока добрались до спального района, наступили сумерки, окрасившие все здания в округе в багряно-красный.
Перед нами вырос безликий жилой дом. Возле него стояло в ряд несколько торговых автоматов, около лестницы был припаркован велосипед, а из почтовых ящиков торчали рекламные листовки. По вечерам эта картина всегда казалась мне очень тоскливой, и только сегодня в ней отчего-то ощущалось тепло.
– Вот и мой дом… – я указала на многоэтажное здание, у которого мы остановились.
– Ого, получается, тебе рукой подать до торгового квартала. Удобно.
– Зато от станции далековато. Хотя квартира хорошая, с ремонтом, и плачу я за нее немного. Мой арендодатель владеет землей, на которой построен дом, поэтому с деньгами у него, видимо, все в порядке.
– Понятно. Вот бы посмотреть, как ты живешь, – произнес Гамон, но тут же понял свою оплошность и рассмеялся. – Прости, ляпнул лишнего.
Я запаниковала и начала быстро соображать. Кажется, в квартире было прибрано, и ничего не мешало пригласить его подняться.
– Не хочешь зайти на чай? – предложила я.
Гамон удивился и переспросил:
– Ты уверена?
– Конечно, – сказала я и уже собиралась подняться по лестнице, как вдруг он с волнением окликнул меня:
– Юки!
Я остановилась, и Гамон быстро заговорил:
– Подожди. Разумеется, я не собираюсь ничего такого делать, но перед тем, как я зайду, мы должны кое-что прояснить…
– Хо… хорошо, – растерянно согласилась я.
– Как только я тебя увидел, то сразу понял, какая ты необыкновенная. Будь моей девушкой!
В глазах помутнело, мне показалось, что это сон. Я не смогла выдавить из себя ни звука и только кивнула, с трудом двигая головой.
– Слава богу! Я думал, ты откажешься, – с облегчением выдохнул Гамон и громко рассмеялся.
Меня переполняли эмоции. Стыдливо пряча взгляд, я взялась с ним за руки, и мы вместе поднялись по лестнице до моей квартиры.
Когда Гамон уселся на пол у низкого столика, стоящего посреди гостиной, мне показалось, что он заполнил собой все пространство. Я заволновалась и, чтобы скрыть смущение, заглянула в холодильник.
– Хочешь есть? Я могу что-нибудь приготовить.
– Правда? Было бы здорово. Тебе уже лучше?
– Да. К тому же я все равно умею готовить только простые блюда, – ответила я, выкладывая на столешницу замороженную свиную грудинку, капусту, морковь и удон[33], и заодно протянула Гамону бутылку колы и стакан.
Я пожарила удон на сковороде. Мяса и овощей оказалось маловато, поэтому я щедро посыпала блюдо стружкой из сушеного тунца и подала его на большой тарелке. Впервые я угощала кого-то тем, что приготовила сама, поэтому немного волновалась. Гамон с аппетитом набросился на удон, активно орудуя палочками.
– Твой жареный удон – просто объедение! Ты добавила только соевый соус?
– Нет, не его, соус для лапши мэнцую, – я покачала головой.
Доев горячее, он принялся хрустеть соломкой со вкусом салата, запивая ее колой. Гамон совсем расслабился и сидел по-турецки, а я молча наблюдала за ним.
– Что-то не так? – удивленно спросил он, подперев голову рукой.
– Непривычно видеть у себя в квартире мужчину, – с этими словами я осторожно подсела к нему.
Наши плечи соприкоснулись, и он улыбнулся: «Ага…» Я сама не заметила, как подняла голову и заглянула ему в глаза.
– Кажется, тебе все еще нездоровится. Сейчас, я только допью колу и пойду домой, а ты поспи хорошенько.
От его слов мне вдруг стало не по себе. Казалось, стоит остаться одной – и бушующие волны затащат меня в пучину.
– Не уходи, – выпалила я.
– А? Разве я тебе не мешаю?
Я энергично покачала головой из стороны в сторону. Гамон не сводил с меня глаз. Наконец он произнес:
– Юки…
– Что?
– Может, ты уже догадалась, что с тобой произошло в кино?
У меня по рукам пробежали мурашки. Я хотела спросить, почему он так решил, но Гамон продолжил, тщательно подбирая слова:
– Знаешь, мой младший брат тоже ранимый человек. Или, лучше сказать, сложный. Мне показалось, у вас есть что-то общее… Прости, сам не знаю, что несу.
Прежде чем он успел договорить, я обняла его. Он молча погладил меня по спине.
– Гамон, знаешь, раньше я никогда не держалась за руки с мужчиной, который мне по-настоящему нравится. Сегодня у меня это впервые.
Я заметила, как Гамон смущенно улыбается, и сразу же извинилась:
– Прости, наверное, это звучит глупо.
Я отпустила его руку, словно хотела убежать, но он схватил меня за плечо и притянул к себе. Отбросив страх, я подняла лицо, и он тут же страстно поцеловал меня. Это был уже не прежний тихий и спокойный Гамон. Слегка приоткрыв рот, я ответила на его поцелуй.
Наконец мы разомкнули губы, наши взгляды встретились:
– Раздень меня, – попросила я.
– Юки, мне кажется, сегодня не стоит. К тому же ты плохо себя чувствуешь.
Я начала его уговаривать. Гамон некоторое время молча смотрел на меня и наконец произнес:
– Тогда у меня к тебе один вопрос.
– Какой?
– Я ищу серьезные отношения, а не просто интрижку. Ты согласна на это?
Я не удержалась от смеха и спросила:
– С чего вдруг такие вопросы?
– Прости. Наверное, я слишком много общался с иностранками. Они очень прямолинейны, – горько усмехнулся он.
В тот момент я почувствовала, что наконец-то встретила человека, в которого могу влюбиться. Я ощутила в нем зрелость. До этого в моих глазах он был просто старшим братом Касё. Только теперь я поняла, что передо мной – взрослый мужчина, с которым можно строить отношения.
Гамон встал.
– Я схожу в магазин.
Он взял со стола бумажник и направился к двери. Было слышно, как он спускается по лестнице. Я задумалась: ни моего бывшего одноклассника, с которым мы оказались в гостинице после Дня совершеннолетия, ни Касё совершенно не волновало, есть ли у нас презервативы. Что уж говорить о каких-то случайных парнях, чьи лица я даже не могу вспомнить.
Вскоре Гамон вернулся. Он снял обувь, в его руке шуршал пластиковый пакет. Я боялась, что будет неловко, но, когда Гамон нежно обнял меня, тело полностью обмякло. Он вытянул правую руку и выключил свет.
Раньше я никогда такого не испытывала. По всему телу разлилось спокойствие. В его движениях чувствовалось столько трепета и любви ко мне. Казалось, я задремала и видела чудесный сон. Чувства обострились. Каждое его прикосновение дарило блаженство. Гамон, не говоря ни слова, прижал к своей обнаженной