без квестов? — морозит меня тоном.
Больно…
Поднимаю файл. Почерк отца… Завещание.
Ах, мать твою!..
— Я не знаю, что ещё сказать, Аиша, — закрываю глаза. — Я тебе уже всë сказал на самом деле по этому поводу.
— Да? А тебе не кажется, что у человека должен быть осознанный выбор: брать или нет на себя такую ношу — стать причиной таких масштабных разрушений в чьей-то жизни? Не в одной даже жизни, в жизни огромного коллектива. Ты как планировал? — срывается она на эмоции. — Что я как ни в чем не бывало, буду улыбаться им в глаза и решать их проблемы, причиной которых являюсь?!
— Причина — не ты!! — рявкаю я тихо.
— Ну да… Это как… Я даже не знаю, Бессо! Ты ведь не собирался мне говорит, верно? И я бы искренне считала, что пытаюсь всем помочь — тебе, детям. Ты меня намеренно ослепил.
— Аиша, не нужно… — от усталости не могу найти правильных слов. — Это только мой выбор. Я вывезу это всë иначе.
— Может быть! Но мне не зашло. «Десять шагов назад», Бессарион Давидович.
— Десять?? Хо-ро-шо!..
Где взять силы на это всё?!
Падаю обессиленно в кресло.
— Десять, так десять… — хриплю я. — И я готов каждый пройти заново, Аиша… Артуровна. И начать прямо сейчас. Но, увы, не могу! У меня ребёнок с температурой. И я должен быть здесь. Поэтому — спокойной ночи. Если… Вам так спокойнее! — срывает меня на агрессию.
— Какой ребёнок?… — растерянно.
— Мой!! — цежу я зло.
Скидываю вызов.
Закрываю глаза, сдыхая от чувства вакуума в груди. Последние силы испаряются, делая меня ватным. Резко начинает болеть голова. Виски пульсируют, внутри словно горит!
Я был не прав??
Как нужно было?!
Нагрубил… Это чертово бессилие всë.
Бессо: «Извини за грубость. Устал очень…».
Я трогаю ладонью лоб Воробья, мне кажется он не таким горячим. Не доверяя своим ощущениям, измеряю термометром. Упала немного.
И вот я опять один…
Ничего не получается в руках удержать. И хочется всë бросить. Вообще всë. И оказаться где-нибудь… нигде.
Бастет, сбегая от Женьки, ложится мне на руки. Урчит, жамкая меня когтями. Тоже — лечит.
Минута слабости, Бес. Это нормально. Две минуты. Десять минут. Двадцать… Всë ещё хочется сдохнуть. Полчаса…
Звонок в дверь!
Глава 44 — Добровольное рабство
Настолько вымотанный, что даже удивление на его лице возникает только лишь вскользь и едва заметно.
— Аиша…
Веки медленно смыкаются и распахиваются снова.
Шаг назад, падает плечом на стену.
— Проходи. Поговорим.
— Я не говорить приехала. Я сейчас не хочу говорить.
— Зачем тогда? — ноздри обиженно вздрагивают.
— С ребёнком помочь.
Разуваюсь, с пакетиком лекарств прохожу к Воробушку.
Скинув куртку, присаживаюсь на колени и трогаю его лоб губами.
Он ворочается, постанывая во сне.
Чувствую, подходит сзади. Прикосновение к волосам.
— Десять шагов, Бессо! — шепчу гневно.
Не надо сейчас меня трогать! Меня и так трясёт всю.
— Если бы я сказал, ты бы ушла. Ты и ушла! А это ничего не меняет. Или ты думаешь, я сейчас помчусь искать мать для своего наследника?! Оставь эту ответственность мне!
Шикаю на него, чтобы не разбудил ребёнка.
— Ты привёл меня в семью, которая разрушится из-за моего присутствия. Заставил её полюбить, войти в неё и вместе со всеми переживать эту смерть. И разделить с тобой эту ответственность и вину!
— Ты спрашивала — какую ношу разделить!
— Что ж ты не озвучил?! Или и это решил за меня?? Постфактум я должна была узнать?! Наглец! Эгоист!
— Хорошо! Не участвуй в этой истории! Уходи из школы! Но останься в моей жизни.
— Знаете — что, Бессарион Давидович! — бросаю на него возмущённый взгляд. — Не участвуй… Умница какой!
Киваю ему на Воробушка.
— Попробуй — не участвуй! Или ты один у нас с сердцем, остальные — так?!..
— Господи… — замученно. — Ну что мне делать, скажи?
— Спать! — шёпотом рявкаю на него.
Ложусь ухом к мальчишке на грудь, слушаю дыхание — чисто.
Устраиваюсь рядом с малышом, дальше к стенке, держа одну руку у него на голове. Он во сне жмётся ближе. Обнимаю его через одеяло.
Худенький какой… Где там силы на тренировки?
Вздохнув, Бессо закрывает меня пледом. Уходит в комнату.
С утра просыпаюсь пораньше, варю ягодный кисель и кашу. Бужу Воробушка, спаиваю жаропонижающее, заставляю выпить немного тёплого киселя, прополоскать горло и снова отправляю спать.
— Чего вы ругаетесь? — хмуро бубнит он, обнимая кота.
Грустно вздыхаю, поглаживая его по коротко стриженным волосам.
— Люди иногда ругаются.
— Бессо хороший.
— Хороший, да. Не переживай. Выздоравливай.
— Не хочу, — опускает взгляд.
— Потому что в интернет ехать придётся?
Кивает.
— Нет, ты давай уж выздоравливай. Чтобы на тренировки ходить. А я тебя иногда к себе в гости приглашать буду, ладно?
— У Бессо останься, — умоляюще смотрит он на меня. — Старшие говорят, он тебя любит. Вы женитесь, и у вас будет сын…
Здорово!! — истерично улыбаюсь я, снова заводясь до нервного тремора.
Ты ещё и со своей «семьёй» обсудил это, Ахметов?! Да ты просто молодец!!
— Спи. Рано.
Ухожу на кухню. Беззвучно прооравшись, открываю окно, чтобы вдохнуть кислорода.
Как людям в глаза смотреть теперь со всей этой историей? Как неприятно…
Сухо пишу Бессо свой график, в какие часы могу приехать и побыть с Воробушком.
В горло не лезет ничего. Выпиваю через силу спорт-пит.
Уезжаю в школу.
Брожу по ней, не зная что делать? Прощаться? Работать дальше?
— Аиша Артуровна, а Вы сегодня с нами? Вы обещали…
— С