— Иди сюда! — требовательно.
Пытается поймать мою руку за запястье. Вращение, давление, рывок, — на автомате освобождаюсь от захвата. Перехватывает жёстче и увереннее. Мои мозги не включаются, но тело всë помнит. И реагирует как на противника.
Цепляя его ногой под колено, толчком в грудь отправляю в полёт на диван. Но ухватив за лацкан, он весом утягивает меня сверху на себя.
Рыча от ярости, уворачиваюсь от захвата и ловлю его на удушающий, сцепив руки в замок и вжимая предплечье в горло.
Он расслабляется, позволяя себя душить. И просто ласково гладит моë предплечье, давящее на сонную артерию.
Отдергиваю руки от его шеи.
— Я не прав, прости меня… — хрипит он.
Эмоции выплеснуты. Обессиленно лежу на спине, вдыхая запах его волос.
— Не надо никуда уходить. Лучше кричи…
Я не хочу кричать, просто слезы текут от эмоционального выплеска.
Я ненавижу это — потерю контроля над эмоциями.
Разворачивается, обнимает меня.
Губы гладят лицо, размазывая слезы.
— Я ранить не хотел.
— Мы поторопились так резко сблизиться.
— Нет! Господи!! Нет… Не говори так.
— Послушай меня, — ласкаю его по волосам. — Про все эти вероятности я знаю. Но второй раз я в этот ад не пойду. Я не вынесу. И даже пробовать не стану. На свете достаточно детей, Бессо. Если уж сильно захочется, я найду кого любить. То, что хочешь своих детей — понимаю. Поэтому прекрати невестой называть. Замуж за тебя не пойду. Рядом — буду. Пока это будет необходимо нам двоим. Потом…
— Замолчи, пожалуйста.
— Это правда. Она должна быть оговорена. Детей не будет, брака — тоже.
— Брака-то почему??
— Потому что я тебя люблю, Ахметов. И желаю тебе семьи. Полноценной.
— Какая — полноценная — без любимой женщины?
— А это проходит, Бессо, — зло ухмыляюсь я. — Как эксперт утверждаю.
— Ложись-ка спать, женщина, встаёт он.
— А ты?
— А я подумаю…
— О чем?
— Как любить тебя ещё сильнее, чтобы ты не оставила меня. И обещаю больше не касаться этой темы. Никогда. — Обещаю больше не истерить при тебе. Никогда! — отворачиваюсь к стене.
Ну почему мне так стыдно?
Ведь я же права…
Глава 39 — Вина
Очень неловко. Я словно с похмелья. Пью приготовленный им кофе. И хочется укрыться от его внимательного взгляда, который похож трепетные прикосновения к птице, которую страшно спугнуть.
— Ты прости меня, Бессо, — опускаю взгляд. — Я наговорила… Мне жаль.
Я себе неприятна после вчерашнего срыва. И очень сложно находиться рядом с ним. Потому что такую себя рядом с ним я видеть не хочу.
Он молчит. Хмурится. Смотрит в окно.
Мысленно обвожу его идеальный профиль.
Сжимает мои пальцы.
— Ты только не уходи, Аиша. У тебя есть право на ошибки. Я их приму. Дай мне такое же, пожалуйста. Я не идеален.
Мне хочется к его ногам.
И я сажусь на ковёр, кладу голову ему на колени.
Чувствую, как он выдыхает.
Трусь щекой о бедро, ширинку, обнимая за талию, прижимаюсь к животу, стоя на коленях.
— Мне пора… — гладит меня по волосам.
Воскресенье. Но пусть уезжает. Я хочу переболеть это всë без него. Собраться и снова быть его женщиной. Такой, какая ему необходима. Этому мужчине хочется служить. По-женски. И патроны подавать, и кашу варить, и как ведьме шипеть и огрызаться на всех, кто посмеет нарушить его спокойствие. Сейчас — на себя.
Я закрываю в себе обратно всё чуланы с темнотой, что открыл вчерашний день.
Надо думать о хорошем.
Тренировать детей?..
Если я возвращаюсь в спорт, хоть и не полноценно, надо работать с телом более серьёзно.
Открываю шкаф со спорт-питом Бессо.
Гибкость и эластичность связок надо подкачать, чтобы не было травм.
— Вот это…
Достаю эластин, гиалуронку, аминокислоты, протектор… Периодически пропиваю по старой памяти. Сейчас опять самое время.
От решения в крови курсирует азарт. Я люблю спарринги…
Привожу себя в порядок — собираю волосы в хвост, надеваю красивый спортивный костюмчик, облегающий фигуру, белые кроссовки, наушники, рюкзак…
Полноценную тренерскую нагрузку я брать не готова, но с удовольствием поработаю с детьми на подхвате.
До школы иду пешком. Здесь сегодня тихо. Детей нет. Выходной.
— Здравствуйте, — киваю молодому охраннику на входе.
— Здравствуйте, Аиша Артуровна.
В конце коридора начинает работать дрель.
— А что там у нас?
— Бессо Давидович там что-то… мутит.
— Ясненько.
Прохожу по коридору до конца. Заглядываю внутрь. Маленький зал на три окна.
Бессо задумчиво оглядывает стену.
— Привет!
— Как хорошо, что ты пришла. Смотри… Этот зал у нас не используется. Если здесь поставить гипсокартонную перегородку получится как раз кабинет и небольшое помещение для…
— Тренинга.
— Да!
— Отлично было бы.
— Вот я и думаю, как ставить перегородку — чтобы вход был в помещение, а оттуда в твой кабинет или наоборот.
— Наоборот. Вход в кабинет, оттуда в тренинг.
— Понял.
— Помочь?
— Да нет, я сам. Сейчас обозначу всë, и на завтра вызову бригаду.
Обняв на мгновение сзади за талию, прижимаюсь покрепче.
— Я — в тренажерке.
— Скоро приду.
Размяв тело, подпрыгиваю на брусья. Несколько раз подтягиваюсь, закидываю ноги на планку, повисаю головой вниз. Сложив руки на груди, качаю пресс, поднимая себя вверх.
В какое-то мгновение ловлю дискомфорт. Перехватываюсь руками за планку и подтягиваюсь. Сажусь на планку сверху, оглядываю тренажёрный зал.
В дверях Рустам. Такой… явно не в форме. Под глазами мешки, одет небрежно, выглядит на десятку старше, чем обычно.
Сгрупировавшись, падаю назад и сделав сальто, встаю на ноги.