нас идёт Ярославна. В обтягивающих штанах с яркой контрастной расцветкой под зебру. И на высоких каблуках. Выразительные ягодицы двигаются под тонкой тканью, заставляя играть рисунок.
Любит она у нас прикиды на грани. Хорошо, Яша кремень.
В двери заходит Май, они пересекаются. Он сворачивает шею, провожая взглядом её пятую точку.
Яшин чуть меняет траекторию, встречая его плечом в плечо.
Бах!
Май с недоумением отлетает, врезаясь вторым плечом в чуть заметно подставленное Ромкой
Бах!
И перед тем, как ему влететь по инерции в Тарханова, я вмешиваюсь. За рукав смещая его к себе.
Он разворачивается лицом к парням. Ноздри агрессивно вздрагивают.
— Ты это… Смотри куда идешь, — вежливо улыбается ему Яшин застывшей улыбкой, не моргает, зрачки расширены.
Погорячился я про кремень!
— Так! Горячие финские парни… Спокойно. Все свои. Май, ты по какому вопросу?
— Мне от администрации позвонили, просили подъехать.
— Очень интересно.
Из директорского кабинета выходит Рустам.
— Янг? — вскидывает бровь, разглядывая Мая.
Май стоит между ним и мной.
— Да.
— Рустам Давидович, — представляется он, — тянет ему руку.
Май пожимает.
Слышу, как сзади хлопает дверь.
— У меня к тебе предложение по ММА, Май. Остальных оно тоже касается.
Эффектная пауза.
Чувствую, как в мой сжатый кулак проникает чья-то ладонь. Вздрогнув, бросаю взгляд через плечо. Аиша!
Перехватываю её руку крепче.
— Кто готов попробовать свои силы в зимних боях, школа перезаключит с ними контракты не под пятьдесят процентов, а под восемьдесят.
Сжимаю челюсти. Решил не плетью давить, а пряниками?!
— Ну что, кто у нас смелый?
Ну только шелохнитесь мне!
Но никто не шевелится.
— Нет, смелых? — уничижительно ведёт взглядом по глазам моих пацанов.
— Неа… — дерзко и с издёвкой бросает Марат. — Наши все дома, с батей.
— Май? Не хочешь открыть направление?
Он озадаченно прикусывает губу. Его влечёт это… Но ему объективно рано.
— Май… — негромко, но властно, окликает его Аиша.
Он бросает взгляд ей в глаза.
— К маме быстро, — шипит ему.
Янг расплывается в улыбке.
— Извините, Рустам Давидович, я очень ваши достижения уважаю, но я с тамплиерами в крестовый поход за идею.
Встаёт нам за спину.
Развожу перед Рустамом руками.
— Расти своих… Эти — мои. И кстати… Самбисты на зимний чемпионат не едут, — решаю сблефовать я до кучи.
— Как это — не едут?
— А вот так. У нас профилактика. Нам градус не зашел. Поэтому, этот тост мы пропустим.
— Бунт?!
Пацаны взрываются возмущённым гулом. Проходящие мимо младшие, даже не понимая в чем суть замеса, на автомате встают за спины старшим.
Вот так, Рустам. Что будешь делать с этим?
Глава 48 — Токсикоз
В моём кабинете новый стеллаж, мини-диван, жалюзи и… букет на столе.
Присев в кресло, наклоняюсь, дыша ароматом роз.
Постучав, заглядывает Ярославна.
— Аиша Артуровна, а можно у вас один шкафчик отжать? А то мне свои бумажки пристроить некуда. М-м-м… — ведёт носом по воздуху, и наклоняясь, нюхает цветы. — Как они пахнут!
— Можно. Вот, верхний забирай. А что за бумажки?
— Да… Разное…
Рассказывает о своих идеях, как и где можно продвинуть школу по социокультурке.
— Летом фестиваль спортивных единоборств в Крыму. Три дня на море. Ехать всей басотой — дорого. Я хочу заявку в фонд написать, чтобы они билеты оплатили хотя бы призерам и сиротам. А в другом фонде — проживание в пансионате вымутить. Папа им намекнет, что мы хорошие и надо дать.
Вытаскиваю маленькую белую розу. Щипчиками обчикав несколько шипов и лишнюю длину, вставляю ей цветок в одну из двух, параллельно заплетенных французских кос.
— Красотка!
И меня снова накрывает эмоциями. Сейчас — не негативными. А наоборот, порханием — от солнца в окне, от красивой умницы Яси, от того, что Бессо где-то здесь рядом, от того, что я увидела путь и позволила нам с ним будущее. И детские голоса в коридоре…
От эйфории кружится голова.
— О, Боже… — заглядывает «зелененькая» Алёна. — Можно, я у тебя на матах полежу?
— Конечно! Токсикоз? Маты отменяются. Вырвет, если ляжешь. Давай, присядь, на диванчик, я тебе воды с лимончиком сейчас сделаю.
Ни чайника, ни фильтра у меня в кабинете пока нет.
Но в собой у меня пакет с многочисленными чаями, лайм, лимон, сахар… Мне тоже в последнее время нехорошо. Надо проверить печень.
Открываю Алёне пошире окно и ухожу к ней в кабинет, делать нам лимонад.
С двумя кружками возвращаюсь обратно.
Пересекаемся в коридоре с Бессо. Притормаживаем…
Молча целуемся взглядами, градус растёт… отводим глаза.
Мне хочется прижаться губами к его гладко выбритой щеке. И подышать немного его запахом…
— Лимонад? — протягиваю ему свою кружку.
Делает пару глотков, возвращает.
— Алёнку не видела?
— Видела. У меня. Не очень себя чувствует…
— Понял. Позже зайду.
Мы одновременно облизываем губы. Мои — горят и ноют…
— Ты прочитал?
— Конечно.
— Что скажешь?
— У меня пара условий… — покусывает губу.
— В смысле? — осаживаюсь я. — Я встречу уже назначила на вечер…
— Первое — мы не торопимся. В плане гонки за акциями.
— Бессо… Иногда, чтобы выжил один ребёнок, родителям приходится рожать второго. Даже если они морально не готовы к этому.
— О чем ты?
— Спарта — это тоже ребёнок. Принципиальность — это всë здорово. Я оценила. Но… Быть может, к чёрту принципы? Надо бороться всеми способами. Срочно выкупать шестой пакет акций, чтобы уровнять вас во влиянии сейчас и… выбрать суррогатную маму, — понижаю я голос. — Юрист сказал, что это удовлетворяет